Похоже на один долгий, чрезмерно затянувшийся сон. Не тот, который снится за мгновение до пробуждения, а из тех, что запускают в сознание свои цепкие лапы. Те, которые, словно издеваясь, немного отпускают к поверхности, дают хлебнуть немного живой субстанции для поддержания сил и снова тянут на дно.</p>
<p>
* * *</p>
<p>
Вчера перед внутренним взглядом возник мыслеобраз Черной Вдовы и помер в непроглядной тоске по давно ушедшим дням. Откровение, понимание и ответы на многие вопросы из той самой жизни пришли сами, как нечто гениальное.</p>
<p>
Суть в том, что тогда мне казалось, будто я отдаю все, ничего не получая взамен, но при ближайшем рассмотрении оказалось совершенно иначе. Думая только о себе, я не обращал внимания на других. Отбирал нужное, отметал в сторону ненужное и дарил совершенно бесполезные вещи, казавшиеся мне в те времена невыносимо ценными.</p>
<p>
И тут же возник вопрос:</p>
<p>
- Кто же из нас двоих на самом деле был Черной Вдовой? Я или она?</p>
<p>
Это уже целых два вопроса, на которые пришлось ответить просто, честно признавшись самому себе:</p>
<p>
- Я!</p>
<p>
Телефонный номер из глубины памяти, одиннадцать цифр из прошлого. Невероятно, но оператор соединил два телефона. Мой и тот, другой. Приятный женский голос в трубке сказал:</p>
<p>
- Да, я вас слушаю!</p>
<p>
От неожиданности слова застряли где-то в горле. Мысли лихорадочно метались подбирая слова и подвергая тщательному сравнительному анализу голос, интонации, манеру говорить. Всё не то.</p>
<p>
- Извините! Похоже я ошибся номером!</p>
<p>
- Ничего бывает! - немного разочарованно посочувствовала женщина и положила трубку.</p>
<p>
- Не она! - телефон мягко лег на крышку стола.</p>
<p>
Рука сама поднялась к подбородку. Пальцы коснулись щетины и со скрипяще-шуршащим звуком принялись потирать её. Взгляд в очередной раз принялся скользить по линиям сгиба потолка и стен, оценивая их геометрическую точность.</p>
<p>
Жизнь вокруг наполнена экшном и динамичным развитием событий, а я ощущаю лишь белёсый сумрак в своем сознании, который нередко бывает после жуткой попойки. Мягко и ненавязчиво кто-то требует сменить тариф и начать жить заново.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Смерть номер 7</p>
<p>
</p>
<p>
Не создавая ничего в прошлом, я чувствовал себя лишенным чего-то важного и неотъемлемого. И если моя бессмертная душа все же существовала, то ей, определенно, не хватало нового обличия, или если сказать немного иначе, нового, сугубо, материального тела, в котором она могла бы оставить частицу себя. Не на века, но на миг больше, чем любая из прожитых ранее жизней.</p>
<p>
Проект "ие" и "ка в сочетаниях", как я называл его, был навязан мне добровольно принудительно. Других вариантов не было, да и заниматься чем-то большим мне не хотелось и поэтому я равнодушно дал свое согласие. Вначале все было спокойно и планомерно, затем медленно и верно втянувшись в этот проект, я принялся отдавать ему всего себя. Весь тот минимум, который был в моем распоряжении.</p>
<p>
Шли дни, месяцы, годы. Планы ширились, "ие" крепчал, питаясь моими силами, деньгами, временем, хорошим и плохим настроением. Впитывал, как губка, мою суть и частицы бессмертной души, стремящейся продлить свое существование. Я таял, бесследно исчезая и растворяясь в "ка". Приобретал новые, более жесткие формы, шипы и углы.</p>
<p>
Под неусыпным контролем и многочисленными советами, тех кто помогал мне работать над проектом, я достиг многого, но к сожалению, не совершенства. Внимая советам и внося нечто неповторимо-незаметное, я ухитрялся обходить стороной бдительных контролеров. Создавал личное душевное пристанище.</p>
<p>
На разных этапах приходилось по разному относиться к "ие". Мне это нравилось или же я был просто влюблен, иногда ненавидел. Но всегда одинаково отдавал все что мог дать. Причины любви и ненависти были хорошо знакомы и известны. Любил за то, что все я сделал сам. Немногословно и мрачновато. Ненавидел... "Ие" нельзя было, по-настоящему ненавидеть, ведь он неодушевленным обьектом-предметом. Ненавидел я людей, которые контролировали меня и по-прежнему досаждали своими советами. Когда все только начиналось, я относился к их словам с изрядной долей уважения и благодарности. Принимал и внимал щедро выдаваемым мне наставлениям. Но изо дня в день мой личный опыт ширился и множился. "Ка", как творение, становилось только моим и ничьим больше. Обильные советы продолжались сыпаться со всех сторон и в итоге пришлось перестать их слушать. Любое предложение из вне воспринималось с долей агрессии и неприятия. Все бы ничего, да вот только, "ие" как объект мне не принадлежал. Он принадлежал им, советчикам, по праву собственности.</p>
<p>
Слыша рассказы полноправных хозяев проекта, тем, кто приходил посмотреть как идут дела, о том как они все это сделали и что намерены сделать. Я задыхался от приступов бешенства. И понятно почему, - ведь огромную долю всего я сделал сам, в одиночестве. Больно слышать, как другие хвалятся результатами чужих трудов, присваивая себе лавры творцов, а слушатели восхищаются и одобрительно поют хвалебные оды, пытаясь разгадать смысл тайных желаний.</p>
<p>
Вот она суть зеркала жизни, отразившее одну из моих ипостасей, в точности, да наоборот.</p>
<p>
Наступил день, когда работа над "ие" была завершена. С головой окунувшись в это совершенно новое, до боли родное и знакомое. Пахнущее моей кровью, потом и слезами. Близкое в каждой мелочи и детали. Восторженная душа не удержалась и разделившись надвое поселилось здесь вдохнув в бездушное творение жизнь. Подвластную лишь мне и не приемлющую чужаков.</p>
