Руки! Он вспомнил, где ему показывали такую же кисть, с закостеневшими пальцами и длинными когтями!
Превозмогая боль в голове, разведчик отступил на пару шагов, прикрывая Айолу.
- Сагхарт! - вырвалось у него. Вот, значит, как герцог разводил этих тварей! Что ж, рабов у него хватало... Одна жемчужина шла на продажу, а вторая...
- Что? Что это? - Айола судорожно цеплялась за его плечо Ховестары, очнувшись от изумления, потянули из ножен сабли.
- Сагхарт, - повторил Блейд, - тварь, в жабрах которой водятся те самые зеленые камушки... Только с нашего друга ничего не получишь - слишком молод. Надо подождать лет сто... или двести.
Все было кончено. Растопырив уродливые лапы, на лохмотьях, которые еще недавно были одеждой Ратага, сидел чешуйчатый монстр, поглядывая на людей бессмысленно выпученными глазами. Он был отвратителен, как смертный грех, как жадная и завистливая душа первого помощника с "Жаворонка", и Блейд ощутил, как его желудок подкатывает к горлу.
Так вот в чем заключалась тайна, которую герцог поведал Ратагу! Вот какую месть уготовил Ринвел своему мучителю! Что ж, эта тварь и в самом деле будет жить долго, очень долго...
Ховестары стояли неподвижно, сжимая в руках клинки, словно парализованные ужасом при виде этого жуткого перевоплощения. На их глазах человек - правда, совсем дрянной человечишка! - превратился в чудовище, в демона, какой мог привидеться только в ночных кошмарах. Потом кто-то поднял саблю и шагнул к сагхарту, намереваясь прикончить отвратительную тварь.
- Стойте! - воскликнул Блейд. - Не надо!
Он хотел сказать - "Отпустите его", но тут в затылок разведчика ударила острая игла боли. Он понял, что компьютер Лейтона снова нашел его среди мириадов миров Измерения Икс и что сейчас начнется мучительный путь домой. Прижав локти к груди, Блейд обхватил ладонями раскалывавшуюся на части голову и глухо застонал. Мрак наступал на него со всех сторон, затмевая синевшее за окном море, что-то твердое давило в ребра. Боль ударила опять; нестерпимая боль, крестная мука возвращения. Последнее, что он видел, проваливаясь в беспамятство, были надвигавшиеся на него со всех сторон чудовищные морды сагхартов. Одна из них, похожая на Ратага, расплывалась в отвратительной ухмылке.
ГЛАВА 8
Омар был великолепен. Блейд покончил с ним, ловко орудуя серебряными крючочками и не забывая прихлебывать ледяное белое вино. Оно тоже оказалось неплохим; может быть, не столь изысканного букета, как напиток из погребов герцога Кархаймского, зато уж наверняка без всяких инородных включений.
Теперь его ждали фрукты, сыр и французский коньяк. Блейд опрокинул первую рюмку, провозгласив тост за свое здоровье - как-никак, сегодня он являлся виновником торжества и отмечал свое тридцатишестилетие. То, что кресло напротив него оставалось пустым, ничего не значило; он легко мог вообразить, что в нем сидит Зоэ.
"Дик, - сказала бы она, - как я рада, что мы вместе! Что ты снова вернулся, живой, без единой царапинки! Что мы сидим в этом уютном ресторане и празднуем твой день рождения!"
Такие простые слова, женская болтовня по сути дела, но он слушал бы ее с замиранием сердца.
"Дик, - сказала бы она, - ты вспоминал обо мне - там, где ты был? В тех краях, о которых тебе нельзя говорить?"
"Зоэ, - ответил бы он, - я не буду лгать. Возможно, я вспоминал о тебе, но очень редко, потому что в тех краях жизнь не проста... И если слишком часто вспоминать про девушку с Земли, можно в два счета очутиться на рее или получить нож под лопатку..."
И Зоэ не обиделась бы, она бы поняла...
Блейд опрокинул вторую рюмку, пристально рассматривая компанию за соседним столиком. Там веселились трое мужчин и четыре женщины - то есть наблюдался переизбыток слабого пола. Одна девушка - конечно, самая хорошенькая, - была, по его мнению, явно лишней. Мужчины наперебой увивались за этой стройной брюнеткой, почти забыв про остальных дам. Джентльмены так себя не ведут! Блейд решил, что прикончит бутылку коньяка и восстановит справедливость.
"Дик, - сказала бы Зоэ, - я приготовила тебе подарок".
Она полезла бы в сумочку и вытащила что-нибудь удивительное и необычное - редкостную японскую статуэтку, серебряный портсигар с перламутровой инкрустацией, филигранный мужской перстень или маленький кинжал толедской работы. Он долго рассматривал бы вещицу и восхищался, нахваливая ее вкус и любуясь милым раскрасневшимся личиком. Потом они бы выпили, и он сказал:
"Милая моя, когда я отправился в обратный путь - из тех самых краев, о которых я не могу говорить, - я тоже прихватил тебе подарок".
Блейд опрокинул третью и четвертую рюмки и с неодобрением покачал головой: мужчины за соседним столиком совсем распоясались. Они чуть ли не лезли к смущенной брюнетке под юбку, а три остальные дамы сидели с надутым и обиженным видом.
Конечно, Зоэ захотела бы сразу посмотреть подарок.
"О, Дик, - сказала бы она, - это так мило! Покажи его скорей, не мучай меня!"
И тогда...
Блейд расстегнул пиджак, вытащил из внутреннего кармана бумажник и раскрыл его. Одно маленькое отделение круглилось бугорком; он осторожно сунул туда пальцы и извлек нечто, завернутое в папиросную бумагу. "Вот, Зоэ", - прошептал он, покачивая на ладони жемчужину, серебристо-розовую, как заря над бескрайними просторами Акрода, Океана Среди Земель. "Вот, Зоэ", повторил он чуть громче, но Зоэ была далеко и не слышала его. Он снова выпил за свое здоровье и спрятал жемчуг. На сей раз лорд Лейтон и британское казначейство выделили ему законную долю добычи - примерно один процент. Блейд не был жаден, но полагал, что Черная Сестра дала бы ему гораздо больше.
"Зоэ, - сказал бы он, - это мое странствие оказалось на редкость успешным. - Я не сидел в тюрьме, не ломал камень в горах и не спасался бегством от каких-нибудь разъяренных каннибалов. Представляешь, я сразу угодил туда, куда надо! Правда, для этого пришлось снести три головы... и потом еще пару десятков... зато, как ты заметила, я не получил ни царапины. Большая удача - для тех краев, о которых я не могу тебе рассказать".
