– Черномор, почему встали и что за пальба? – прошипев, заговорила рация на разгрузке бородатого мужчины, который высунулся из командирского люка передового бронетранспортёра.

– Ворон, столкнулись с велосипедистом, – щёлкнул тангентой бородач.

– Черномор, с каких пор у нас такой сумасшедший движ на дороге?! – Даже по рации можно было уловить ироничную нотку в голосе командира.

– Парень в нас сам влетел. Не успели затормозить, слишком уж он шустро на шоссе выскочил. Его по грунтовке преследовал топтун, и велосипедист, видно, с перепуга ничего впереди себя не видел. С КПВТ расстреляли тварь, споровый мешок бойцы уже вскрыли. А вот с велосипедистом проблема – падая, он проломил себе череп об придорожный столб. Рана на вид серьёзная, сейчас он в отключке. К себе на базу раненого не довезём, кончится ещё по дороге. Ведь нам ещё пилить и пилить.

– Что предлагаешь, Черномор?

– Через пятнадцать километров кластер со стабом Вольный. Нам всё равно почти по пути. Колонна может обождать возле базы отдыха рейдеров, а Крот на тачанке отвезёт парня в стаб, передаст его охране и сразу же назад. Вполне возможно, что это их боец. Они там сами разберутся.

– Добро, так и поступим. Грузи его пока к себе, а после Крест заберёт.

Пескарю вкололи два тюбика спека, рану вокруг обтёрли живчиком и перевязали. В сознание он пока так и не пришёл.

Джип-тачанка замер перед змейкой из бетонных блоков. Ворота стаба открылись, выпустив патрульный джип.

– Крест, рейдер из стаба Солнечный. Возвращаемся из рейда к себе на базу. На шоссе столкнулись с велосипедистом. В свой госпиталь можем его не довезти – у парня открытая черепная травма. Может, это ваш боец?

– Вряд ли. Что-то не припомню такого, если только не из новеньких. – Патрульный внимательно осмотрел раненого, но не признал.

– Мужики, заберите его к себе в госпиталь, а мы обратно к вашей базе отдыха, колонна там ждёт.

– Мы в курсе, дежурный нас по рации предупредил.

– Вот и отлично! – обрадовался Крест. – А то мы и так из графика выбились.

Совместными усилиями перенесли Пескаря в патрульный джип.

– Минутку, мужики! Вот его рюкзак и оружие. Вроде больше ничего не было. А велосипед попал под колёса бронетранспортёра. Оставили его там же на обочине. Проще новый достать, чем его чинить.

– Михайловна, ну как там наш пациент? – Рядом с отдыхающей на лавочке главврачом госпиталя присел безопасник Самсон.

Своей атлетической фигурой он и в самом деле походил на позолоченную статую мифического героя, раздирающего пасть льву в Петергофе.

– Жить будет, если ты про это.

– Ну хоть очнулся?

– Пока нет. Слушай, не трогайте вы парня, дайте нам его подлечить. Что вы так засуетились?

– Быков его смотрел и не определил ментальную метку. На вид выглядит бывалым, должен же был в каком-либо стабе отметиться. Странно всё это…

– А то, что он, возможно, рейдер-одиночка, вы не подумали?

– И не засветился за всё время нигде? – усомнился в словах главного врача Самсон. – Мне кажется, что так не бывает…

– Самсон, ты безопасник, тебе должно быть виднее. А наше дело вам дырки зашивать. Со своей стороны всё что смогли, мы сделали. Теперь остаётся лишь ждать…

Пескарь застонал и облизал сухие губы. Над ним тут же склонилась медсестра, поднеся ко рту чашку с живчиком. Он жадно припал к ней губами и в три глотка осушил посудину. Медсестре не нужно было его останавливать, она предусмотрительно налила в чашку безопасное количество живчика.

– Спасибо, – еле слышно прошептал раненый.

Тупая, ноющая боль, которую он сразу почувствовал, как только пришёл в себя, ушла, перестав его терзать. Пескарь поднял ослабевшую правую руку и осторожно коснулся пальцами перевязанной головы.

– Где я? Что со мной? – Парень пытался вспомнить, что случилось, но как ни старался, у него ничего из этого не вышло.

– Ты в госпитале. Черепно-мозговая травма. Наш главврач тебя уже прооперировала.

– А что со мной случилось? Как я вообще здесь оказался?

– Точно не знаю. Слышала лишь, что тебя привезли рейдеры из Солнечного и то, что ты попал в аварию.

– В аварию?! – удивился раненый.

Он слушал симпатичную медсестру и не мог понять, о чём она рассказывает.

«Какие рейдеры? Какая, к чёрту, авария?!»

– Тебя, кстати, как звать? – спросила девушка.

Обращение к пациенту «больной» осталось в прошлом, здесь предпочитали обращаться по имени. Не такой уж и большой их стаб. Вопрос медсестры поставил Пескаря в тупик. Он вдруг явственно осознал, что не только не помнит, что с ним произошло. Но даже как его зовут и кто он такой!

«Вообще ничего не помню!» Сделанное им открытие словно парализовало его, и он только и смог, что растерянно посмотреть на девушку и выдавить из себя:

– Я… Я не помню!

Вопреки его желанию в уголке глаза появилась крохотная слезинка и, увеличившись в размере, скатилась по скуле.

– Эй, боец, ты чего? Держи себя в руках, не нужно отчаиваться, всё будет хорошо, – попыталась успокоить его девушка. – Ты, главное, не отчаивайся и верь в это.

– Спасибо, сестричка…

Благодаря заботам врачей и воздействию целебного воздуха Улья, в совокупности с чудодейственным живчиком, Пескарь быстро пошёл на поправку. Только память, к его огорчению, категорически отказывалась к нему возвращаться.

– Ну что, потеряшка, вот твоя одежда. Она постирана и выглажена, переодевайся. Всё, что было в карманах, мы сложили сюда. Проверь.

Главврач госпиталя поставила перед ним на стол небольшую картонную коробку.

«Легко сказать – проверь… Как будто я помню, что у меня было», – подумал Пескарь, а вслух ответил:

– Спасибо, Михайловна.

Оказалось, что он не так уж и богат на вещи – носовой платок, расчёска и серебряная зажигалка.

«Я курю? Не помню…» Пескарь посмотрел на своё скудное имущество и после небольшой заминки рассовал по карманам. Задумчиво взглянул на главного врача, не решаясь её спросить. Михайловна поняла его сомнения и поспешила успокоить.

– Твоё оружие и рюкзак с остальными вещами заберёшь у нашего безопасника. Тем более что Самсон и Быков, наш ментат, хотели с тобой переговорить. Их кабинеты находятся в здании недалеко от КПП стаба.

Поблагодарив медицинский персонал, Пескарь вышел из приёмного отделения на улицу. Остановившись, вдохнул полной грудью свежего воздуха и осмотрелся, прикидывая, в какую сторону ему идти. Впрочем, выбора всё равно не было – от ворот госпиталя в центр стаба вела всего одна дорога. Прошуршав шинами и развернувшись, возле главного входа остановился джип, хоть и без пулемёта, но с дополнительной защитой в виде наваренных листов металла. В кабине, кроме водителя, никого.

– Это ты у нас беспамятный? – приоткрыв дверь и без малейшей нотки иронии, вполне серьёзно уточнил молодой парень.

– Ну, я…

– Тогда давай садись, – водитель кивнул на сиденье справа от себя. – Я тебя к безопаснику отвезу, а то ещё заблудишься у нас.

Пескарь снова не уловил никакой иронии и без раздумий раскрыл шире дверь и уселся на пассажирское сиденье. Джип тут же отправился в обратный путь. Водитель оказался не болтливым и всю короткую дорогу молчал. Про то, что можно заблудиться, он, видно, всё же пошутил. Даже при сильном желании не получится.

В кабинете кроме Самсона, располагавшегося в кресле за письменным столом, рядом с ним на банкетке, закинув ногу на ногу, сидел худощавый мужчина. Он смутно напомнил Пескарю какого-то киноактёра, но кого именно, вспомнить не смог. Чему, собственно, уже не удивился. Память пока не вернулась. Безопасник посмотрел на вошедшего и показал рукой на стул.

– Присаживайся.

Пескарь прошёл на середину кабинета и сел на стул, поставленный напротив письменного стола. Хозяин кабинета и, вероятно, тот ментат, о котором говорила Михайловна, с интересом его рассматривали.

– Так и не вспомнил, как тебя зовут и откуда ты?