Любимый…
Даже мысленно андроид боялся называть так Гэвина, слишком честно, слишком интимно это звучало.
«Трус, трус, трус, признайся уже!» — панически кричало сознание голосом Гэвина, пока Ричард боролся с каскадом сбоев и ошибок, из-за которых отключалось то зрение, то слух. Ненастоящие слёзы катились из ненастоящих глаз, но девятисотый не замечал этого, не реагировал на горячие руки, которые трясли за плечи, не отзывался на взволнованный голос. А потом мир схлопнулся, мигнул яркой белой вспышкой, и система очистилась от тысяч прогнозов, когда детектив, замахнувшись в ограниченном пространстве салона, залепил звонкую пощёчину.
От удара скин на щеке расступился, оголяя белый пластик и стыки лицевых пластин, а сам Гэвин, болезненно зашипев, затряс кистью. Хорошо ударил, даже кожа покраснела, зато Ричард пришёл в себя и больше не дрожал в пугающем истерическом припадке. Впервые Рид видел обычно спокойного и стрессоустойчивого напарника в таком состоянии. За время знакомства и совместной работы Ричард никогда не кричал, даже в роли плохого копа он оставался предельно сдержанным и своим ледяным тоном и умением бесстрастно описывать самые омерзительные детали пугал не только преступников, но и коллег. И сейчас паника в серых глазах вызывала волнение, беспокойство, тревогу. Чёрт, Гэвин впервые за последний год поймал себя на мысли, что переживает за кого-то, кроме себя.
— Эй, Ричи, ты как? — Склонившись к андроиду, Рид обхватил ладонями его лицо, на котором застыла маска растерянности, и повернул к себе. Стерев с бледных щёк влажные дорожки, Гэвин попытался поймать взгляд напарника.
— Не знаю, — хрипя статикой в голосе, честно ответил Найнс. Из-за растерянности он даже не заметил, что в этот раз Гэвин не отреагировал на нечеловеческое звучание.
— Сосредоточься, Ричи, всё хорошо, ты в безопасности, мы в безопасности, сейчас всё пройдёт. — Детектив не имел ни малейшего представления о том, как разговаривать с андроидом в таком состоянии, но понимал, что главное — не нервничать самому. За неимением альтернативы, Рид решил прибегнуть к рекомендациям по обращению с людьми, пережившими паническую атаку.
— Какой сегодня день, Ричи? — снизив тон, спросил Гэвин.
— Восемнадцатое июня две тысячи тридцать девятого года, — заторможенно моргнув, отозвался Найнс и, тряхнув головой, продолжил, — мы едем в ДПД с задержания Гордона Джозефа. После неудавшегося ограбления магазина он попытался сбежать, вы загнали его в тупик, после чего он предпринял попытку застрелить вас, детектив Рид, но промазал, и пуля задела только вашу ветровку. Я выстрелил в Гордона дважды: первой пулей выбил револьвер, второй попал в лёгкое. Сейчас преступника доставили в больницу, после его переведут в тюремный госпиталь. Протокол задержания я оформил дистанционно, сейчас нас ждут на еженедельный брифинг.
— Молодец, что ещё? — Отпустив лицо напарника, Гэвин отодвинулся подальше.
— Во время задержания отдел по работе с нелегальными иммигрантами прислал подробный отчёт по списку имён, который предоставил Фальк. Большинство мигрантов успело оформиться, часть вернулась в Канаду, троих не нашли, — успокоившись, продолжил Ричард. — После брифинга мы собирались поехать в тюрьму и подробнее переговорить с Мартином Хоуком об этих троих.
Когда Найнс договорил, повисла недолгая тишина.
— Спасибо, — тихо произнёс Ричард, — и приношу свои извинения за неподобающее поведение. Теперь предлагаю продолжить путь, по моим прогнозам ещё есть шанс приехать вовремя.
— Нет, Ричи, сначала ты мне объяснишь, какого хрена сейчас произошло.
— Мы опоздаем, капитан будет злиться, — мгновенно ответил Найнс, пытаясь переключить тему.
— Срал я на его злость, выговоры и прочее дерьмо, сейчас меня волнуешь ты! — Маска спокойствия дала трещину, ломаясь под напором переживаний.
Андроид молчал, слепо уставившись на серебристую букву «h» на руле, напряжённо поджимал губы, придумывая оправдания. Потемневший взгляд Гэвина выворачивал наизнанку, расчленял по кусочкам в попытках добраться до запретного и неправильного, что скрывалось внутри.
— Что. Это. Было? — медленно процедил Рид, не расцепляя зубов, и склонился к напарнику, заглядывая в глаза.
— Я испугался, — нехотя признался Ричард.
Испугался.
Какие-то три с небольшим месяца назад он был знаком с понятием страха лишь благодаря трактовке в словарях, а сегодня понял, каково это, когда биокомпонеты замирают под гнётом парализующего всеобъемлющего нечто. Когда секунда, и один из самых жутких прогнозов вот-вот сбудется. Когда видишь приближение смерти человека, ставшего самым важным в жизни, и ничего не можешь сделать. Когда огромная плашка «защитить» со звуком выстрела разлетается на мелкие осколки.
— Ричард, он промазал, задело только ветровку, тут нечего бояться. Даже царапины нет, — сказал Гэвин, отпустив короткий смешок.
— Восемь процентов, — глухо отозвался андроид, — вероятность промаха составляла всего восемь процентов. Тридцать восемь приходилось на то, что пуля попадёт в плечо и разорвёт сухожилие, оставшиеся пятьдесят четыре — что выстрел придётся в сердце.
Рид шумно сглотнул, когда напарник поднял взгляд.
— Ты мог там погибнуть, — электронным шёпотом продолжил Ричард. — Если бы преступник нервничал меньше, если бы та кошка его не напугала, ты был бы мёртв, Гэвин. — Подавшись ближе, Найнс крепко обнял Рида, вжимаясь носом во влажную шею. Терпкий запах пота смешивался с древесными нотами одеколона, оседал на рецепторах знакомым ароматом, отражался на внутреннем интерфейсе строчками химических соединений.
— Ричи. — Голос предательски охрип, когда прохладное дыхание скользнуло по коже. Слишком близко. — Всё обошлось. — Усилием воли вернув контроль, Гэвин медленно, но уверенно отстранился.
— Тебе не понять, каково это: знать вероятности, видеть, что могло случиться, переживать это чувство беспомощности, когда не можешь помочь, не можешь защитить, не можешь спасти.
«Признайся. Скажи ему о своих чувствах», — настойчиво повторял голос внутри, и андроид принудительно отключил звук.
Нет. Он не признается. Не сейчас, когда вероятность отказа составляла пятьдесят два процента. Нужно подождать, сблизиться, заслужить доверие, усилить симпатию, чтобы Гэвин не смог сказать «нет». Чтобы полюбил в ответ.
— Ты прав, Ричард, мне не понять. У меня нет в голове суперкомпьютера, я не могу за секунду составить пару сотен прогнозов, но даже если бы мог, то не стал бы этого делать. — Оперевшись о торпеду локтём, Рид неуловимо улыбнулся.
— Почему? — непонимающе спросил Найнс.
— А зачем? — неопределённо хмыкнул собеседник. — Зачем мне знать вероятность своей или чужой смерти, зачем мне умение с минимальной погрешностью предсказать, куда могла полететь пуля или как бы потом умирал мой напарник? Я не хочу после каждой перестрелки ебать себе мозг, просматривая кучу вариантов смертей, ранений, или жалеть, что не сработал какой-то благоприятный исход. И я не понимаю, зачем этим занимаешься ты. — Гэвин грубо ткнул пальцем в середину диода, стабильно горящего жёлтым. — На хуя ты себя накручиваешь, Найнс, мучаешься мыслями, что могло случиться, если этого не произошло? Я жив, здоров, а у тебя такой вид, будто ты меня похоронил уже несколько раз.
— Я успел составить семь вариантов подробных преконструкций, в которых вы умерли, детектив Рид, и просмотрел каждую не меньше десяти раз. — Успокоившись, Ричард снова вернулся к официальному тону.
— Так в пизду это дерьмище! Удали его из памяти и сосредоточься на том, что есть здесь и сейчас. Хоронить меня будешь, когда я реально сдохну! Так что пообещай мне, Ричи, что сегодня был последний раз, когда ты мусолишь в своей умненькой кибернетической головушке всю ту хуйню, что могла произойти, но не произошла.
— Обещаю, — нехотя выдавил андроид.
— Вот и договорились, Жестянка, и только попробуй меня наебать, — ухмыльнулся Рид и ободряюще потрепал напарника по голове, разворошив аккуратную укладку. — А теперь дуй в участок, брифинг начался пять минут назад. Если повезёт, то Фаулер не слишком сильно выебет нас за опоздание.
