Скоро покажется Красная часовня. Уррий поднес ближе к глазам гриб-боровик, который так и держал в левой руке. Набухшая бурая шапка, около четырех дюймов в диаметре, казалось прочной, грубой, неприступной, хотя и чуть объедена с одного края каким-то насекомым. А снизу шляпка была мягкой, сочащаяся беззащитностью, к мякоти прилипла сдвоенная порыжевшая сосновая иголка. Ножка крепкая, плотная, толстая у основания, с сетчатым рисунком - словно дуб, твердо стоящий на земле. И в траве боровик почти не виден был, Уррий случайно заметил. Стоял гриб тихонько, спрятавшись, а приглядишься богатырь растительного царства. Так и Фракс - средних лет, коренастый, сильный, невысокий. Происхождение явно благородное манерами обладает изысканными, знает много, а путешествовал сколько... Уррий часами мог слушать его рассказы о дивных дальних странах: слова скупые, а образы зримые, словно сам умираешь от жажды в пустыне или замерзаешь в горах, застигнутый бураном... И в то же время что-то же заставило Фракса жить отшельником у Трехозерья видать, как у гриба шляпка, и он покусан жизнью...

Эмрис и Ламорак недолюбливали Фракса, отвечая взаимностью на его нелюдимость. А у Уррия с отшельником Красной часовни сложились отличные отношения, Уррий сам уже не помнил почему. Но именно Фраксу открыл бы самые сокровенные чувства Уррий, а не отцу, не священникам, пусть даже брату, дяде и двоюродному деду, не лучшему другу Эмрису, а именно немногословному и угрюмому Фраксу. Вот и сейчас Уррий собирался рассказать Фраксу о своем утреннем бегстве и посоветоваться, как ему вернее овладеть желаемым.

Уррий вздрогнул.

Он дошел до подножия холма и входил в ворота естественной ограды часовни из кустов терновника. С насыпи, ведущей к дверям часовни медленно спускалась Сарлуза. На ней была белая обычная блуза и коричневая до щиколоток юбка. Черные волосы, точно как утром, распущены и разметались по плечам, руки она вытянула навстречу Уррию.

Откуда она здесь? - поразился Уррий. Неужели она любовница Фракса? Но тогда ей не идти мне навстречу надо, а прятаться... Значит, она ждала меня! Но откуда узнала, что я буду здесь? Впрочем, ведь матушка просила меня отвезти провизию Фраксу, ни для кого не секрет...

Сарлуза шла ему навстречу, не отрывая от него глаз, и левой рукой распахивала на груди просторную блузу. Губы ее шептали ему... он не слышал что, расстояние между ними было еще велико.

- Сарлуза!

Уррий сделал ей шаг навстречу, протянув к ней руки. Недоуменно посмотрел на гриб в ладони. Сунул поспешно в сумку, притороченную к седлу, оправил на себе куртку, провел рукой по волосам. И естественный перед первым в жизни поединком трепет обуял будущего рыцаря.

Сомнений быть не могло - Сарлуза хотела любви. Любви с ним, Уррием, а не с кем-либо другим. Он будет обладать этим роскошным манящим телом, которым столь часто грезил в горячечных снах. Он запустит пальцы в густые ароматные волосы, вдохнет в себя чудесный запах ее тела, насладится запретным видом потаенных женских форм, утреннее воспоминание о которых заменило туманное пятно в памяти и ее фигура, скрытая одеждой, по-прежнему представляла для него пьянящую загадку.

Теперь уже не надолго.

Он сделал несколько шагов к ней, она приближалась, скинув на траву белую блузу. Уррий увидел полные жизненной силы, высокие груди украшенные яркими гвоздиками притягательных сосков, увидел белый плоский живот с изящной ямочкой пупка, но глаза стремились спуститься ниже, чтоб ему вновь открылось то, на что он смотрел в предательском свете едва пробивающегося рассвета.

Решительность не покинула его, как и отвага. Но отвага была отвагой приготовившегося к гибели рыцаря, окруженного врагами, который решил погибнуть с честью, забрав в могилу как можно большее количество противников. Уррий не знал как себя с ней вести и что делать.

Он замедлил шаг. Остановился.

Все тело стремилось к ней, ему хотелось обнять ее, почувствовать ее, ласкать... Но разум бился в тисках страха перед возможной неудачей и тогда уже несмываемым навечно позором, бился в сковавшем мышцы оцепенении словно попавший в западню медведь.

Сарлуза тоже остановилась. Они посмотрели друг другу в глаза. Он ожидал хлещущих ударов искорками ее черных глаз. Но в ее глазах ничего не отражалось.

Ничего.

Она стояла, опустив руки вдоль тела и ждала. Он опять оказался перед необходимостью ПОСТУПАТЬ - либо броситься грудью на стену робости и целомудрия, либо бежать как давеча утром.

Рыцарь не отступает, приняв решение не меняет его.

Уррий стянул с себя перевязь с мечом и бросил на траву, распахнул куртку и начал снимать ее. Сарлуза двинулась ему навстречу, подул с озера ветерок, но волосы ее по-прежнему ласково струились по плечам, обрамляя пышное нежное тело. Звериная голодная волна охватила Уррия, он скинул рубаху и подбежал к ней.

- Сарлуза... Сарлуза, милая, ты не обиделась... что я... Что я сбежал утром...

Все так же молча она подошла к нему вплотную и тогда Уррий, преодолевая последние бастионы робости, крепко обнял ее, боясь произнести еще хоть слово, чтобы всего не испортить. Только выдохнул с нежностью от избытка чувств:

- Сарлуза!

Прижал ее к себе крепко, кожей осязая восхитительную плотность двух прильнувших к юношеской груди холмов с ощутимыми плотными бугорками сосков. Он провел рукой по ее таким мягким волосам, почувствовав как влажные губы касаются его шеи - удивительно приятный холодок пронзил Уррия. Он провел рукой по ее ровной спине, пытаясь сквозь кожу ощутить, как бьется ее сердце, но безуспешно тело служанки было сытное, упитанное, с гладкой тугой кожей, даже ребра не прощупывались.

Он не боялся быть застигнутым врасплох - на десяток полетов стрелы в округе вряд ли кто был, кроме Фракса. Ну, а случись отшельнику выйти из часовни, если он конечно там, а не в лесу, то он все поймет. Не помешает и после не осудит.

В венозной ниточке на виске Уррий слышал неправдоподобно стремительное биение пульса. Он пытался поймать аромат ее волос и ничего не почувствовал. Ее пальцы равнодушно лежали у него на плечах.

Разве так ведут себя женщины, обуреваемые страстью?