Вот такой он самоуверенный, вот такой молодец и поделиться этим некому.

Но состояние начинает потихоньку давать сбои, и он начинает конкретно уставать.

Путает заказы и приносит их ни к тем столикам, роняет коробки и получает массу ругательств в свой адрес, по несколько минут может думать о своём, прежде чем налить, наконец, нетерпеливому парню или девушке напиток. А звонки от декана и куратора – отдельные истории. Родственники ругаются громче, со всех сторон всё давит, и при таком раскладе желание не уменьшается в размерах, а лишь возрастает. Деться бы от всего шума, лежать со своим парнем в обнимку и уже не переживать о проблемах, которые не касаются его персоны. Почувствовать, как тело расслабляется.

В зеркало смотреть страшно: глаза не горят и слезятся.

— Ты хотел лететь в Йокогаму? Пожалуйста.

На карту переводятся ещё деньги.

Артюр серьёзен, смотрит с недовольством и сочувствием, а он злится: не просил же, не нужна ему чёртова жалость и помощь.

— Этого очень много.

— Хватит, чтобы добраться до туда. Только непонятно, как собираешься возвращаться. Планируешь, вообще?

— У меня есть выбор? Я разберусь.

Но, очевидно, произойдёт это не скоро.

— Ты же знаешь, что мы не хотим тебе зла, лишь счастья, просто волнуемся.

— Пап, да боже, вам стоит смириться с тем, что я вырос и всё, я так много прошу? — трёт переносицу и смотрит на баланс, готов разрыдаться. Опять голос тихий, иначе начнёт шмыгать, если заговорит громче. — Я всё верну.

— Не говори глупостей, ладно? Тебе нужно отдохнуть, это самое главное для нас.

— Мама правда не против?

— Правда.

Он не хотел счастья за такую цену, сумасшествие. Хочется плакать.

В тот же вечер звонит Мичизу и решает поинтересоваться, не умер ли друг и как разворачиваются дела. А Накахара думает, что был готов продавать и ноутбук, и планшет, ещё какие-то вещи, чтобы найти деньги. Стал одержимым, но всё обошлось и не по себе от этого.

— Я-то не умер, но лечу в Японию и мне нужно узнать, где живёт Осаму.

— Ебать ты чокнутый, конечно..

— Я серьёзно, что мне делать?

— Спросить у него? Вообще не вариант?

— Вообще, — печально вздыхает и садится на кровать, прибегнув к помощи социальных сетей. — По номеру телефона отследить можно? Он, вроде, не менял снова..

— Стоит попробовать.

Оказывается – настолько легко всё сделать, прям настолько просто, что разобраться можно было давно. Не обошлось без траты денег, но этого того стоило.

Чёрт возьми, он скоро едет в Йокогаму. Он скоро увидит Дазая.

Трудности, разумеется, не заканчиваются: путь тяжёлый и баланс будет на нуле в итоге, но это не так важно. Главное, что получилось. Впервые в жизни так упорно идёт к чему-то, ей-богу. Искренние желания делают страшные вещи с людьми, а пока нужно послушать отца и поспать. На свежую голову придумает, что там дальше.

***

Это правда того стоило.

Но наблюдать, как Дазай плачет – больно. Не менее замученный, такой худой, закрытый, холодный. Он же ангел, которому оторвали крылья и выбросили на землю, как что-то ненужное. Который очнулся после долгого пробуждения и теперь потерянный, сломанный, что невыносимо видеть его таким.

Чуя надоедает, прижимается сильно, не слушает претензии. Пока что Осаму не в курсе, сколько всего он сделал для объятий, но и плевать.

Заслуживает, чтобы отталкивали, терпит всё и всё равно не отрывается ни не сантиметр. Сейчас вот, отстать просит, совсем сумасшедший.

Но из-за чужих рук старший не может спокойно отдохнуть, несмотря на жуткую усталость. Ещё и ответа не дают. Тема вряд ли такая простая, так что готов ждать столько, сколько угодно, лишь бы потом темноволосый рассказал, какого чёрта он творил раньше.

— Я люблю тебя, люблю тебя, люблю, люблю, люблю, — шепчет постоянно, зная, что Дазай в любом случае услышит, если захочет. — Понимаешь, да? Я люблю тебя.

В ответ кареглазый кивает, не смотря в сторону парня. Злит, как будто специально провоцирует.

Избалованный мальчишка: недостаточно того, что он прилетел сюда, нужно больше и Накахара понятия не имеет, что сумеет предложить. Что нужно? Время? Ничего, подождёт, но разве не дохрена прошло? Хорошо, ладно, пусть и так.

— Что мне сделать?

— Ничего не нужно.

— Осаму, ну пожалуйста, — нервно выдыхает, закидывая чужие руки на себя. — Обними.

— Скоро родители приедут, что им сказать?

— Я сам скажу, если потребуется. Это всё, что тебя волнует?

— Нет.

Наконец-то, словно отбросив все свои сомнения, но точно не обиды – Осаму целует самостоятельно. Кретин, сволочь, взял и влюбил в себя, а он и поддался, как глупая девчонка, на такие жертвы пошёл. И главное, что чувствует себя счастливым для того, кто вымотался не меньше шатена. Что он делал? Лежал так целыми днями и всё? И за весь период такого времяпровождения рука не дёрнулась написать и позвонить?

Чуя оказывается под ним, мычит от настойчивости прикосновений, но так наслаждается, не находя сил сопротивляться. Да и зачем? Мечтал о подобном последние недели – и вот, блять, ну наконец-то! Счастья полные карманы. Дазаю слова не так важны, как сами действия, как кажется по таким фокусам.

Реально фокусник, блять, ебучий..

Кем бы был рыжий, если лежал и бездействовал, когда единственным желанием стало касаться Дазая так, как позволяют возможности? Весь открытый живот, вся грудь, пальцы почти везде и от этого у младшего краснеют щёки, поцелуй постоянно прерывается из-за тяжёлых вздохов сверху. Святой, чистый, невинный, Чуя сойдёт с ума быстрее, чем услышит слова о взаимности в любви. Счастье пропорционально и печали тоже, остаётся молиться, чтобы ничего не случилось. Он не переживёт ещё одну бурю, утонет сразу и заранее, не плескаясь в дерьме.

— Осаму!

Подскочив от неожиданности – что один, что второй смотрят, как открывается дверь в комнату, за которой находится маленькая девочка лет восьми. Глаза широко распахнуты, а её рука медленно сползает с ручки двери и прячется за спину, делает несколько шагов назад. Дерьмо. Она убегает, а студент выглядит слишком испуганно.

— Это.. Твоя сестра, да?

— Она самая.

— Нам пиздец?

— Ещё не знаю.

Видно, что Дазай, знакомя со своими родителями – чувствует себя неуверенно и очень неловко, совсем не походит на тот день, когда этому же парню пришлось знакомиться с родителями Накахары.

Они совсем другие: оба хмурые, недоброжелательные, что хочется раз и навсегда забрать несчастного из этого дома. Но что за чудо, эта Элис.. Ему говорили, какая она активная, но после увиденного даже она выглядит напряжённо. Чуя тут, как враг, пересёкший границу. Целых три пары глаз и все отталкивающие.

Некомфортно.

Спасает ситуацию стоящий рядом. Именно на его стороне, что можно ощущать, как плечо касается чужой руки, а Накахара потупил взгляд в идеально чистый пол. Осаму – ясное солнце среди грозовых туч, как живёт с ними?

— Пусть твой друг остаётся. Тебе одному скучно, наверное, но это ненадолго.

— В каком смысле? Нет, он, конечно, не будет здесь долго, просто..

— Нет-нет, я имею в виду, что Сакуноске в скором времени приедет.

Подслушивая разговор – в конце становится видно, как ещё сильнее напуган младший. Он что-то шепчет Огаю и качает головой, но оба остаются относительно спокойными. Так плохо, что этот кретин приедет, да? Видимо, да. А скоро – это когда, нельзя поконкретнее? Не пахнет чем-то хорошим.

Плохое предчувствие никогда не подводит.

Комментарий к 18. Обет молчания

Канал с новостями – https://t.me/viskariikkk

========== 19. Первый дождь ==========

В состоянии шока у Дазая, несмотря на произошедшее, не получилось побывать. Настолько соки выжали, что мозг сразу переключился на основное настроение – и вот, счастлив тому, что Чуя рядом.

Счастлив, расстроен и растерян.

Готов был назвать этого человека “любовью всей своей жизни”, но глазам казалось, что многое в нём изменилось. Чуя другой. Улыбка такая же, те же жесты и стиль общения, но эта несвойственная чуткость, попытки быть ласковым, аккуратным.. Он словно стал старше, осознал многие вещи и принял какие-то факты. Ради кого-то не жалко идти на жертвы, меняться, делать всё, чтобы быть вместе. И, наверное, Осаму это было не нужно, раз лежал и не пытался придумать достойный план по возвращению в Бостон. Ну, отец обещал разобраться и устранить угрозу своими методами.