Ещё он получает сообщение от Чуи Накахары и долго вспоминать не приходится, кто он такой. Только вот написал зачем, интересно? Небось напился, всё равно странно, но это обычные пожелания, так что благодарности – даже без язвительности – старшему должно быть достаточно.

— Осаму-у, — тянет сестра, которая успела за время его рассуждений выйти из комнаты, забираясь на диван рядом. — Я поспала, но хочу ещё.

— А чего тогда встала? — тихо посмеявшись, Дазай приобнимет её и кладёт голову на чужую, медленно хлопая ресницами. — Я вот тоже спать хочу.

— Ты уже скоро улетаешь, мне так грустно из-за этого..

— Эй, не грусти, — говорит шёпотом, поджав губы, — я же обещал, что потом обязательно и тебя туда заберу, хорошо?

— Но это не скоро, опять целый год ждать!

Их самолёт обратно и впрямь уже через несколько дней, с каждым годом время словно летит быстрее, удивительно. Хорошо это или плохо? Наверное – хорошо. Каникулы были далеко не самыми худшими, коими могли быть, всё равно в Штатах он бы сидел на одном месте, тут хоть Элис смог развлечь. Но в целом эта поездка ему ничего не дала, только покопался в себе достаточно и поразмышлял о некоторых не очень позитивных вещах. Всё всегда было трудным и с возрастом проблемы не убавляются, они только ещё более видимыми становятся.

— Папа! — сестра быстро выпутывается из объятий, а Осаму поднимает голову, наблюдая за тем, как она бежит к Огаю, который ловит её. — А он не может остаться ещё на месяц? Ну пожалуйста!

— Он учится, Элис, ты же знаешь, что это невозможно.

— Тогда можно я поеду с ним?

— Я не думаю, что это хорошая идея. — вздыхает и растрёпывает её волосы, слабо улыбаясь. А потом смотрит на него. — Осаму.

— Да?

— Береги себя там, в Бостоне.

========== 8. (Не)Двойное (не)свидание ==========

Эйс ничего не говорил про званый ужин, опять. Каждый год Огай надеется на что-то, хотя бы на один звонок, но его существование явно намеренно игнорируют, незнание ситуации так сильно раздражает Осаму, знал бы кто. И настораживало через чур подозрительное поведение Сакуноске, они с Акико почувствовали себя какими-то чёртовыми детективами в один из удачно выпавших дней, тот ведь продолжал не предупреждать их: во сколько уедет, куда уедет, ну или хотя бы во сколько вернётся. Рыться в чужих вещах очень неправильно и некрасиво, но ничего страшного, будет знать, как быть скрытным и молчаливым. Даже когда в упор спрашиваешь – тот смотрит, как баран на новые ворота, будто бы не понимает ничего. И как же сильно это раздражает их обоих, как некогда любящего брата и некогда любящую девушку. Но ничего особенного найти не удалось, либо потому, что накрутили себя какой-то ерундой, либо потому, что детективы из них не очень.

— Мне кажется, мы насмотрелись фильмов, — с улыбкой вздыхает Акико, закрывая окно в комнате. — Предлагаю пойти и посмотреть ещё парочку.

— Да, можно, — напоследок ещё раз оглядывает комнату. — Я принесу перекусить.

Сегодня всё было максимально расслабленно, суматоха начнётся завтра, когда нужно собирать вещи обратно в Бостон, потому что это будет последний день тут. Всем троим студентам пришлось отпрашиваться от учёбы ещё на несколько дней, чтобы отдыхать здесь, в этом доме. Вполне можно назвать отдыхом, но и смертной скукой – тоже. Есть ли хотя бы одно место на этой планете, где Осаму не будет скучно? А то постоянно только и может делать, что жаловаться на это. Но дом, по праву, серьёзно занимает первое место.

Ему кажется, – а возможно всё так и будет – что после возвращения связи с родственниками совсем оборвутся. Брат снова с головой погрузиться в учёбу, отец забудет про его существование, только Офелия и будет звонить раз в неделю, спрашивать об успехах в университете и на личном фронте. Может быть он слишком строг к ней? Иногда, совсем редко и мимолётно, её становится жалко. Жалеть-то причин нет, не работает почти и живёт себе с восторгом на крупную зарплату Огая. Яблоки от яблони совсем недалеко упали, буквально рядышком приютились и вряд ли уже укатятся. Но кто-то же из их семьи должен сделать кого-то счастливым? Найти себе действительно любимого человека, это должно быть не так уж и тяжело, сердце само подскажет, если сумеет среагировать вовремя. Пока что не было никаких сигналов. Хотя, если задуматься.. Только совсем нехорошие сигналы, предвещающие какую-то беду. Нет-нет, всё-таки лучше парень правда прекратит смотреть много фильмов, чтобы не драматизировать. А не то сам же решит, что бредит, и сам же будет бояться. Йосано вот рядом сидит, спокойно наблюдает за развитием сюжета и ест онигири, иногда посмеиваясь. Не подозревает даже, что Дазай вовсе не о красивых актёрах думает или о том, чем же всё закончится.

***

— Ита-а-ак, сегодня у нас девятое.. Девятое же? — буквально на секунду отворачивает голову с вопросительным выражением лица, но затем возвращается в прежнее положение, возвращая и улыбку тоже. — Сегодня у нас девятое января, две тысячи двадцать второго года, пятнадцать минут шестого. Моя девушка пару дней назад вернулась из своей поездки в Японию, я безумно скучала по ней и..

— Куда ты собралась это выкладывать? — улыбается Гин, прижимаясь к её плечу.

— Никуда, солнце, это для себя, просто на память, — по-прежнему блондинка смотрит в камеру своего телефона и вздыхает, садясь удобнее на скамейке. — Короче, сегодня воскресенье, мы с Гин..

Чуя сидит рядом с этой парочкой и иногда косится в их сторону, даже не представляя, что тут думать. Ну, милашки, что с них взять, плохо знает обеих, но почему-то точно кажется, что они прямо противоположности друг другу. Даже стиль одежды, типо: у старшей яркая куртка зелёного цвета без лишних, режущих глаз рисунков, джинсы какие-то синие, но со звёздочками, только сапоги вроде смахивают на ничем не примечательные. А её оранжевые шарфик и шапка? Настоящий кошмар эпилептика эта девчонка, а вот вкусы брюнетки Чуя уже готов уважать, просто и красиво, тёмное и ничего лишнего. Прям, как он любит, ну да ладно, кто спрашивает вообще об интересах и вкусах, в голове снова устроил интервью и сидит довольный, чувствуя себя дохрена важной шишкой до тех пор, пока Поль не раскидывает свою конечность на его плече, которую тут же необходимо сбросить, нехуй тут. А через дорогу, тем временем, виднеется его ночной ужас по имени—

— Осаму! — машет Ичиё, мол, мы здесь, будто бы он не увидит. Как за несколько секунд оказаться глубоко под землёй и никогда оттуда не вылезать? Мамочки, с ним же и Люси ещё идёт под ручку.

Прилично времени было подумать, что делать, а Накахара оставил эту проблему где-то на самом дне ящика с другими подобными проблемами, будто бы она сама по себе решится. Было бы очень удобно, кто так не хочет? Да все хотят. У него нашлось решение в какой-то момент: что, если просто оповестить обо всём Дазая? Тоже неловко, но можно было бы позвать его на отдельную встречу, выложить всё, что его так тревожит и попросить о помощи, мужская солидарность и всё такое. Тот подыграл бы и всё, деньги в кармане, а Осаму пусть делает всё, что хочет со своей девушкой, это бы уже рыжего не волновало. Но этот план обречён на провал и очень ненадёжный.

Во-первых: с чего такая уверенность, что мерзавец захочет сотрудничать с ним? Его ведь даже не подкупить обещанием разделить сумму, свои деньги, наверное, из карманов выпадают, зачем ему какие-то несчастные тридцать пять долларов? Во-вторых: если Осаму действительно не согласится – это испортит всё, ведь станут ясны его мотивы при странной попытке подкатить и всё будет отклонено. Не позор ли? Он самый. Небось ещё так сильно захочет поиздеваться, что демонстративно, прямо у него на глазах признается Монтгомери в бесконечной любви, и тогда оба будут радоваться и смеяться над его провалом.

О боже.

— Привет, очень неожиданно было получить от тебя поздравление. — шатен уже пожал руку Полю и теперь тянет к нему, наклоняя голову в бок. А он смотрит на девушку и никуда больше, да весь её вид говорит о том, что каждую попытку что-то сделать та будет действительно высмеивать.