– Ты чего? – удивилась Даниэлла.

– Его нельзя оставлять так, – ответил Иккиро и развернулся обратно.

– Ты с ума сошёл? – усмехнулся Люк, – Они тебя там прикончат. Ты думаешь, я не видел, как сражается этот монстр? И это я сейчас не про пса. В тюрьме я видел всё.

– А ты, думаешь, я ни разу не видел? Скажу больше – пару раз он меня чуть не убил. И только я знаю, как его сейчас остановить.

– Тогда я пойду с тобой, – Люк уже было вышел вперёд, но Иккиро его остановил, взяв за плечо.

– Гин прогнал нас не потому, что он боялся, что мы попадём под удар. Он боялся, что ты увидишь его таким. Поэтому сидите с Даниэллой здесь а я пойду к Гину. Сейчас образумить его могу лишь я.

– У тебя ещё остался заряд? – поинтересовалась девушка.

– Конечно, – Иккиро выставил дрожащую руку и продемонстрировал несколько вспышек молнии, а затем со всех ног побежал обратно.

Он чувствовал, что дело плохо. Если Гин прогнал их, значит он собирался или использовать запретную для него силу, или вовсе…

От мысли о втором варианте у Иккиро сильнее забилось сердце. Его друг уже не раз пытался наложить на себя руки или же вовсе ввязывался в битвы, в которых изначально планировал погибнуть. И каждый раз он выживал.

«Опять я выжил», говорил он каждый раз, а Иккиро мог лишь наблюдать. Он понимал, почему Гин отказывался принимать жизнь. Понимал, что на его плечах слишком большая ноша из тягостного прошлого и далеко не солнечного будущего. На месте демона, Обезьяна поступил бы так же, но он был здесь и каждый раз терпеливо помогал другу разгребать эти неприятности.

Сейчас Иккиро понимал, что вой над лесом, означал скорее то, что Гин использовал силу, что ему подарили, но запретили использовать до определённого момента. Это тоже было чревато серьёзными последствиями и сейчас Обезьяне было лучше находиться рядом с ним.

«– Только бы успеть, только бы успеть… – сбивчиво повторял он про себя. – успеть, успеть».

Он уже услышал топот. Обезьяна надеялся, что Гин сам сможет справиться, прийти в себя и запечатать монстра. Он сбивчиво повторял «Успеть. Успеть!»

Не успел.

Что-то полетело в его сторону и Иккиро, на инстинктах, пригнулся. Это «что-то» пролетело над ним. Не успев обернуться, он понял, что увидит, и, к несчастью, был прав. На земле за ним лежала часть головы монстра. Глаза разноимённо шевелились, смотря в разные стороны. Это настолько напугало Иккиро, что он почувствовал, как напряжение в теле выросло снова. Электричество вырабатывалось не только от движения мышц, но и от эмоций, особенно хорошо для этого подходили шок и страх. Иккиро чуть вздохнул и в этот же миг все глаза уставились прямо на него. Обезьяна побелел.

«Ну, чего застыл?! – взревел в ушах чужой голос, низкий и грубый. – Встал как истукан и пырится на эту тварь! Она тебя не укусит, беги уже!»

– Тебе легко говорить, Кацуи, – ответил Иккиро голосу и прямо перед ним появился дух в виде небольшого горящего шара. Он пылал алым пламенем и на его лбу красовался символ огня.

– Ну ты и соплежуй! – взревел дух и полетел в сторону головы. Тот вспыхнул и рассыпался пеплом, а дух, собравшись из огня обратно в шар, злобно глянул на Иккиро.

– Спасибо за помощь, – поклонился Обезьяна и побежал дальше. Но и Кацуи не исчез. Он полетел за ним, наверняка, в предвкушении ещё большего угощения.

Иккиро почти добежал до алтаря и уже издалека понял – зря надеялся, что всё обойдётся. Гин вовсе не пытался сжечь чудовище. Демон просто тупо рвал его на куски и расшвыривал в разные стороны, словно что-то искал. Обезьяна ожидал, что услышит хотя бы рычание, но Гин молчал. Он рвал плоть и отшвыривал её в сторону, иногда направляя всполохи алого, огня на прирастающие части. Иккиро хотел подойти со спины. Он вытащил из ножен на поясе небольшой кинжал, провёл по его плоскости пальцем и он засверкал.

Нужно нанести всего один удар, желательно в живот. Проспит он долго, но хоть в своём уме будет. Иккиро тихо приближался, но тут Гин обернулся. Обезьяна вздрогнул. Глаза демона были не чёрные, не золотистые. Оба глаза оказались чисто голубые. Гин отвернулся и продолжил заниматься своим делом, но уже через половину минуты, он кинул что-то Иккиро. Тот поймал и посмотрел. Это был металлический кругляш с выпуклым рисунком пентаграммы, а внутрь был инкрустирован ярко-фиолетовый камень – аметист.

– Это оставил Амон, – проговорил Гин, совершенно несвоим голосом. Иккиро сглотнул. Он никогда не видел Гина, на столько потерявшего рассудок. Однако, вспомнил голос. Голос настоящего хозяина «Лунных Цепей»

То, что теперь управляло телом Гина, выпрыгнуло из кровавого месива, отошло подальше и сожгло чудовище. Затем оно подняло руки и, по раскинутым ранее ножам, побежал свет, формируя непонятные, замысловатые символы. Рисунок вспыхнул и алтарь сросся, погребая под собой останки чудовища. Иккиро вздохнул. Крутящийся рядом Кацуи наконец исчез, поняв, что теперь ему не подкрепиться плотью чудовища. А Гин рухнул на землю. Белые волосы уже спали и на их месте быстро вырастали старые рыжие космы.

====== Миритель ======

В столице Нордэффеса было тихое и спокойное утро. Такое здесь настоящая редкость, ведь это был большой шумный город, распростершийся на два десятка километров, когда-то поглотив более маленькие поселения. Город Хенкуин, так он назывался. Столица большого королевства Нордэффес имела большое влияние на всём материке. Политика, рынок, военная мощь и множество гильдий охотников – всё это ставило эту страну на одно из верхних положений на всём материке и ближних архипелагах и островах. И именно здесь находился главный штаб Ангельской Армии, так же известной, как “Парадис”.

Парадисы – так звали ангелов-воинов в народе, испокон веков защищавших людей от низшей, неразумной нечисти, ведь те вредили простым гражданам. Долгое время Парадисы жили и сражались бок о бок с демонами, оборотнями, нелюдями. Со временем «Дети Тьмы» отстранились от светлых собратьев, организовав своё войско, которое защищало нечисть и нелюдей, но продолжали жить в мире с ангелами. Так продолжалось много тысяч лет.

Всё изменилось, когда король Нордэффеса – Пауль Фредерик Лучезарный V – объявил демонов и разного рода нечисть врагами людей и призвал другие страны узаконить порабощение “Детей Тьмы” в рабство.

Отказались от этой идеи лишь тридцать человеческих стран из ста восьмидесяти семи, а остальные приняли предложение Пауля.

Мир вступил в первую фазу «Великой Противодемонической Войны». Всего за пять лет число населения демонов и нечисти сократилось в сотни раз, их выгоняли с земель, убивали прямо на улицах, избивали до полусмерти и порабощали в рабство.

Но долго это продолжаться не могло. Демоны восстали, призвав с собой помощь Тёмных богов и их предводителя Садана. И тогда в дело ввязались светлые боги и их Парадисы, которые вышли на фронт в поддержку людей.

Началась вторая фаза войны.

Самая жестокая и грязная война основывалась на хитростях и коварстве. Люди, не имея магии от рождения, позаимствовали её у ангелов. Они брали в плен детей, стариков и ослабленных демониц, чтобы увести сильнейших в засаду, где их жестоко расстреливали освящёнными пулями или закалывали серебром.

Демонов уничтожали кланами, а нелюдей и оборотней, которые были спокойнее и слабее, в отличие от своих братьев по крови, начали выживать с земель и вытравливать. Демоны стали главной целью ангелов и Парадисы обрели безграничную власть, после того, как был уничтожен сильнейший клан демонов – Кучиро. Бой у реки Ранта, вошёл в историю как один из самых жестоких боёв. Те, кто тогда участвовал в нападении на пять кланов, не хотят вспоминать о нём, а вспоминая, говорят, что это самый неизгладимый позор в их жизни. Люди намеренно отравили воду в реке ядом, что действовал даже на демонов. Затем, под покровом ночи, принесли в пять деревень проклятые камни, коих сейчас называют Секи и спрятали. Демоны начинали ослабевать с каждым днём. Дети умирали, старики заболевали, а крепкие взрослые чахли на глазах. И тогда Парадисы напали на них. С начала разобрались с сильнейшими – Кучиро. Затем и с соседними четырьмя племенами. Детей Цветущего Водоворота брали в плен, а затем убивали с особой жестокостью на глазах у других племён, как бы в предупреждение. И был лишь один демон, который выжил в тот ужасный день.