— Прекрати! Немедленно!

Мой голос подействовал отрезвляюще. Руки ослабли и безвольно опустились, я видела, что он расстроен и подавлен таким категоричным отказом.

— Не нужно, этим ты только все испортишь.

— Конечно, куда мне до Лоренцо Медичи, или еще там кого…

Я легко спрыгнула со стула и повернулась к нему:

— Ни Лоренцо, никто другой не является сейчас для меня другом.

Я надеялась, что он понимал, но Пауло все равно был расстроен. Чтобы как-то сгладить его переживания, я ласково провела рукой по его сине-черным волосам, словно успокаивая:

— Ты тоже важен для меня. наши отношения немного другие, и я могу тебе доверять. Давай сохраним это, хорошо?

Он схватил мою ладонь и прижался к ней губами:

— Как слуга?

— Нет, я же сказала, как друг.

— Но я хочу быть вашим слугой, по-настоящему…

Что означает это «по-настоящему», я могла только догадываться, видя лихорадочный блеск его глаз.

Но я предпочла не заметить этого.

— У тебя много времени на всю эту роспись, можешь пока не торопиться. Пары недель тебе хватит?

— Да, — грустно ответил он.

— Вот и замечательно. Я тоже буду очень занята в эти дни.

Пауло все понимал, чувствуя, что я все время от него ускользаю, но никаких прав и возможностей остановить меня у него нет.

— Кстати, тут вроде бы водятся привидения, если увидишь какое-нибудь, расскажи, сроду их не видела.

Пауло остался в лавке, а я отправилась домой, чтобы заняться огромным грузом забот, который на меня свалился. Время очень поджимало. Я понимала, что не успею сделать все, но нужно хотя-бы попытаться. Если все получится, то я найму людей, которых уже обучу всему. Сейчас в этом смысла нет, пока слишком много неопределенности. Даже швеи работают на энтузиазме.

Я вздохнула и только хотела повернуть, выйдя из арки, как чья-то рука утянула меня в темноту. Попыталась вскрикнуть, но мой рот зажали чьи-то горячие руки.

— Это так ты благодаришь меня за помощь?

Передо мной стоял Сержио. Темнота и тени этих мест делали его лицо зловещим и не оставалось сомнений, что он просто взбешен.

— Я думала, что мы уже все выяснили, — мой шаг назад начинал попытку к отступлению.

— Ты думаешь, так легко отделаешься? Я ждал все эти дни, что ты сама захочешь найти меня, но напрасно. Как видно, у тебя сейчас другие интересы?

Я отвела взгляд, тяжело было выдержать его напор:

— Ты знаешь, чем я занята. Благодаря такому чудесному месту, мне приходится крутиться и пытаться прыгнуть выше головы.

Он сжал мои плечи:

— Я не оставил тебе денег… Но твой слуга, или как его еще назвать… Шастает по всей Флоренции, скупая не пойми что. На какие средства, моя дорогая?

— С тех пор, как ты оставил меня без всего, это не должно тебя волновать. Или это такой короткий поводок, для того, чтобы я бегала за тобой и просила о помощи?

Он надвигался на меня, подходя все ближе, буквально наступая на подол платья:

— Ты забыла, что такое короткий поводок? Я могу прийти и напомнить…

Я собралась с силами и отшвырнула его:

— Попробуй! Если хочешь сплетен, давай! Сейчас в доме постоянно находятся швеи, которые мне помогают, пока они живут там. И Пауло тоже.

Его глаза сверкнули:

— Ах, Пауло, он тоже там поселился, не в твоей ли кровати?

— Понимай, как хочешь, он всего лишь слуга и человек, который пытается помочь.

Сержио остановился, но я чувствовала, что он готов взорваться в любую минуту:

— Я все узнаю, не думай, что тебе удастся избежать объяснений. Мы с тобой связаны. Официально или нет, не важно. Я был твоим настоящим мужем целый месяц, а ты пытаешься вышвырнуть меня на помойку?

— Не путай любовь и связь по договору.

— Я буду на турнире, Бланка. И если ты меня обманываешь… В конце концов, то, что ты не хочешь дать добровольно, можно получить силой.

Когда я шла домой, меня немного потряхивало. Зависимость, пусть не заверенная документами, но достаточно реальная, очень напрягала. Сержио чувствовал себя обиженным. Конечно, он строил планы, рассчитывал на долгую связь с девушкой, которая всем ему обязана. А получается иначе. Я ускользаю от него.

Но он не решится на открытое противостояние, такого не будет. Как же, имидж его драгоценной семьи, это превыше всего. Из-за этого мне не очень верилось, что он способен на более отчаянные поступки.

А вот Пауло… Тут уже я понимала, что местное общество не одобрит отношений девушки из хорошей семьи и простого юноши. Поэтому останавливать внимание на его красивых глазах, это себе дороже. Лучше раз и навсегда придерживаться установки, что это мой друг и никак иначе. Так спокойнее. Швеи встретили меня улыбками:

— Синьорина Бланка, вы только посмотрите!

Я подбежала к столу, на котором были разложены детали будущего платья. Лепестки выкроек были аккуратно выстираны и отглажены.

— Рисунок, он совсем не пострадал, — с восторгом лепетала Сесилия.

Я провела пальцами по нежной ткани. Красиво получилось. Для моего времени в этом нет ничего необычного. Там, у нас, все пестрит разными рисунками и орнаментами. Но здесь все иначе.

— Мы сейчас же приступим к пошиву платья, работа предстоит кропотливая.

— Да, я надеюсь, что появившись там в этом наряде, привлеку к себе внимание.

Сестры переглянулись, видимо думая, как бы меня лучше спросить и не обидеть:

— А вас кто-то пригласил? Мы видели в дверях слугу Валентино Конти, когда только пришли сюда. Это он?

— Еще чего! — вырвалось у меня нечаянно.

— Мы почему интересуемся… Вы девушка незамужняя, да и без семьи. Будет выглядеть странно, если пойдете без сопровождения.

— Нет, меня пригласили. Лоренцо Медичи.

Женщины аж выронили из рук иголки.

— Ох, тогда конечно, знатнее сопровождающего вам не найти.

Забавно было видеть произведенный этим именем эффект.

— Тогда мы сделаем все еще лучше, чем собирались, засуетилась Сесилия.

Я улыбнулась:

— Но не ради него, а ради моего дела. Это платье — лицо всего предприятия. Оно, как крючок, на который попадутся новые клиентки. Не сомневаюсь, что тут много женщин, любящих носить модную одежду.

Сесилия подмигнула сестре:

— И у Лоренцо с братом был большой выбор среди местного женского общества. То и дело, ходили слухи об их увлечениях.

Вторая сестра вмешалась:

— Вы очень красивы. Поэтому, несомненно, привлечете к себе внимание. Но я боюсь, что он может разбить вам сердце.

— Почему вы так думаете? Лоренцо показался мне обаятельным и открытым человеком.

Женщина вздохнула:

— Так и есть. Но он, прежде всего, купец и банкир, а еще очень хороший дипломат. Ему не составит труда обольстить любую женщину. Но, если что-то будет более выгодным, он переметнется туда.

Ничего удивительного в этом нет, мне кажется многие поступают так и в будущем.

— Я думаю, что он волен сам принимать решения.

— Мы вас предупредили. Вот его брат, Джулиано, он попроще, более прямолинейный. Вы с ним еще не знакомы?

— Нет, не довелось…

Я помнила эту историю хорошо. Насколько сам Лоренцо остался в моей памяти идеальным правителем, настолько же четко отпечаталось в памяти, что его брат будет убит и умрет рано.

— Сейчас, правда, он проявляет интерес к Симонетте Веспуччи, но она замужем.

Да, я помнила ее, еще и женщина, которая должна рано умереть. Кажется, от болезни, не помню точно от какой…

Швея продолжала:

— Вы точно будете в его вкусе. Симонетта очень красива, она золотоволосая и незабываемая. Но вы еще красивее ее… И, к тому же, свободны.

Насчет свободы, я бы могла поспорить. Слишком многие мужчины считают, что вправе ей распоряжаться.

— Я приму все к сведению. Но, на самом деле, я еще ничего не решила. На первое место буду ставить только чувства.

Швея фыркнула:

— Фу, чувства. Ими сыт не будешь.

— Сыта бы я была, прими предложение Валентино. Но мне это не надо…