– Я не бизнесмен.

– Так это потому что вы – детектив.

– Вот видите, вы и сами все прекрасно понимаете, – закончил я, – Зачем же спрашиваете всякую ерунду. Излагайте, пожалуйста, суть.

– Один из моих постоянников – путешественник. Правда, у него совершенно исключительные путешествия. От обильных возлияний в прошлом, он обрел просветление, и теперь до трех раз в месяц вешается на люстре у себя в квартире, отправляясь исследовать, а иной раз и покорять другие миры.

– Ваш клиент, он идиот? – я должен был уточнить.

– Он очень интересный человек, детектив. Разносторонний и развитый, он много путешествует, и потому очень много знает. Поэтому ему нужны соответствующие спутницы, и он щедро платит мне, хоть и из банковских займов.

– Мне кажется, он все-таки немножечко идиот.

– Вам не следует оскорблять моих постоянников.

– Если вы просите меня этого не делать, я не стану оскорблять ваших баранов.

– Вы оскорбили их вновь.

– Потому что вы до сих пор не попросили меня не оскорблять ваших тупых баранов.

– Но вы вновь оскорбили их два раза.

– Потому что вы до сих пор ни разу не попросили меня не оскорблять ваших уродских тупых баранов.

– Я прошу вас немедленно перестать оскорблять моих баранов!

– Вы сами считаете их баранами?

– Ни в коем случае!

– Но вы только что назвали своих клиентов баранами.

– Я этого не хотел, это вышло случайно.

– Как думаете, Доктор, я называю своих клиентов баранами?

– Я не хочу думать об этом, детектив.

– Вы молодец, Доктор. Пожалуйста, продолжайте.

– Я ни в коем случае не хотел бы потерять такого клиента, как он, но тут видите ли в чем дело. Дело в том, что мой клиент – далеко не идиот, как вы изволили выразиться. Далеко не идиот. Если бы его когнитивные способности были ниже средних по стране, он бы не смог вернуться из своего самого первого вояжа. Дело в том, дорогой детектив, что он продумал все до мелочей. Каждый раз, отправляясь в новый тур, он вызывает бригаду скорой помощи, более того – мало кто догадался бы оставлять дверь открытой, но его тонкий ум, развитый при помощи известной методики путешествия и захвата чужих измерений, позволяет делать и не такие вещи. Поэтому в тот момент, когда в путешествии подходили к концу деньги или срок проживания в отеле, приезжала бригада медиков, и возвращала его принудительно в родной мир. Скажите, разве это не гениально?

– Нет, – вдруг ответила Лидия.

Доктор Лав посмотрел сначала на нее, а потом на меня, а потом снова на нее, и еще разочек на меня, я не выдержал и попросил его не мотать головой.

– Простите, – говорит, – Но вы тоже не считаете, что он гений?

– Он безусловно не гений, – посчитал я.

– Что ж, я теперь его понимаю, когда он говорил, что гения может понять только гений. Видите ли, дорогой детектив, мой клиент проживает на верхнем этаже высотного дома. Дом оборудован лифтом.

– Не хотите ли вы сказать, что его необходимо вызволить из очередного путешествия, в котором он застрял потому, что бригада скорой помощи застряла в лифте? – ошарашил я его тонким, и неожиданным вопросом.

– Ох, детектив, – он ласково погрозил мне своим жирным пальцем, – Вы не зря едите свой хлеб!

– Я не ем хлеб, я пью. Я пью хлеб, пью солод и иногда виноград с кактусами.

– Разумеется, я огорчен потерей своего постоянника, и всех тех дармовых денег, которые он брал в банке, чтобы рассчитаться со мной. Тем не менее, работать с ним было утомительно, поскольку вкус к женщинам у него был странный, а требования крайне завышенные. Согласитесь, ведь очень сложно найти такую девушку, которая обожает бывать дома, не любит ходить в театры, все свое время проводит за готовкой, уборкой и рукоделием, но при этом жизни себе не представляет без путешествий? Кстати, – он повернулся к Лидии, я громко щелкнул предохранителем у его виска.

– Только глянь на нее, только глянь, сука, и твои мозги забрызгают ее простенькое платье! – говорю я ему, а он поворачивает свою голову и натыкается зрачком на ствол. Трет глаз, и обиженно говорит:

– Вам не кажется такое обращение с клиентом излишним?

– Было бы лучше, если бы я просто назвал вас сводником или, чего хуже, сутенером или, чего хуже, мелким жирным бессовестным и не развитым, не разносторонним, не талантливым и не особо умным пройдохой?

– Ни в коем случае! – запаниковал он.

– Тогда не смейте смотреть на Лидию, – говорю, вижу как он послушно кивает, а сам кладу пистолет на стол, не трогая предохранитель.

– В общем, с ним было слишком много мороки, но я имел мою крайнюю выгоду, а теперь не буду, и все почему? Потому что сраный лифтер не починил сраный лифт!

– Признайтесь: вы так устали от поисков таких девушек, которые обожают бывать дома, не любят ходить в театры, все свое время проводят за готовкой, уборкой и рукоделием, но при этом жизни себе не представляют без путешествий, что сами готовы были укокошить несчастного ублюдка?

– Вы обещали не оскорблять, – обиженно напомнил Доктор Лав.

– Еще и года не прошло, – парировал я, – Признайтесь, Доктор.

– Признаю, я устал от него, но не от моей крайней выгоды! Я бы ни за что не укокошил такого золотого постоянника! Я хочу, чтобы вы вернули мою крайнюю выгоду!

– Вы хотите отправить меня в путешествие вслед за ним?

– Нет, давайте просто засудим вонючего лифтера на размер моей крайней упущенной выгоды. Я сулю вам процент от суммы.

– О каком проценте речь?

– Хотите узнать номер вашего процента? У вас есть предпочтения? Всего их сто, как известно, хотите я вам посулю строго тридцать шестой?

– Один тридцать шестой процент?

– Именно.

– Но всего один?

– Всего один.

– Но любой из ста?

– Это хорошее предложение!

– А что если я попрошу сорок девятый?

– У вас есть время подумать.

– Первое решение – всегда самое верное.

– И все-таки какой?

– Давайте сорок шестой.

– Это отличный процент!

– Откуда вы знаете?

– Я бизнесмен, я очень хорошо чувствую проценты. Именно сорок шестой процент из тех ста, будет самым потрясающим, я вас могу в этом заверить уже сейчас.

– Вы же не обманете меня Доктор?

– Разумеется, нет.

– Не вздумайте со мной играть, Доктор.

– Я и не думал!

– Если вы будете со мной играть, Доктор, если я вдруг пойму, что вы со мной играете или мне покажется, что вы со мной играете или небо подаст мне знак, что вы задумываетесь о том, а не поиграть ли со мной, Доктор, я сразу же назову вас сводником или, чего хуже, сутенером или, чего хуже, мелким жирным бессовестным и не развитым, не разносторонним, не талантливым и не особо умным пройдохой.

– Боже, нет! Вы же разумный человек, детектив!

– Не играйте со мной в эти шуточки, Доктор! – предупредил я вновь.

– Я обещаю вам не играть в эти шуточки, детектив!

– Вы можете летально поплатиться за обман, и тогда не только я, но и Лидия назовет вашего клиента бараном.

– Прошу вас, перестаньте, – он потел и скоро должен был начать вонять страхом.

– Поклянитесь, что не будете играть со мной в эти шуточки, Доктор.

– Я клянусь, что не буду играть ни в какие шуточки с вами, Детектив.

– Я берусь за ваше дело, Доктор, – небрежно бросил ему я в качестве одолжения.

– Спасибо! – просиял он.

– Вы уходите?

– Ухожу!

– Могу я вам перед уходом предложить чего-нибудь?