ПРОЛОГ

«S.U.N. – Solar Ultra-genetic neurotoxin (солнечный ультра-генетический нейротоксин) – основной элемент созданный Вспышкой, заменяющий большую часть кислорода в воздухе, вследствие чего через сутки у поглощающего данный образец воздуха наблюдаются симптомы перенасыщения кислородом у организма (может такое произойти и раньше, в зависимости от иммунитета существа), а затем данный симптом резко сменяется на другой (буквально по щелчку) – в перенасыщение углекислым газом: переход происходит в течение двух-пяти часов. Конечная стадия S.U.N. (СОЛНЦА) – крайняя степень бешенства; красные от перенасыщения глаза; гниение тела, предположительно, из-за отсутствия некоторых витаминов; периодическая рвота у пострадавшего, состоящая из не до конца переваренного содержимого желудка; судорожные подергивания, вызванные эпи-припадками, из-за нехватки у мозга кислорода; возможность разложения внутренних органов, без видимых последствий для организма, а также возможно крайне тихое невнятное бормотание на вдохе. Допускается наличие у жертвы выраженной мускулатуры на фоне худощавого тела, повышенной реакции, гиперчувствительности, в том числе и на запахи и звуки, развитие запредельной скорости – до 65 км/ч и сопровождающаяся увеличенной ловкостью и проворностью, при всём этом, практически всегда присутствует крайне повышенная хрупкость всех клеток тела, поврежденного организма,. На момент написания новых симптомов не обнаружено.»

Доктор захлопнул громоздкий самодельный ежедневник, состоящий из обрывков тетрадей, газет, листовок, книг и прочих бумаг, которые ранее нашел в процессе скитаний, и, взяв его подмышку, встал с дивана из деревянных паллетов.

– Как проходит исследование? – усмехнулся Данила, – они скоро нас прикончат?

– Знаешь, с таким стремлением мне помочь мы… – Стивенсон хотел было сказать что-то язвительное, но вовремя остановился, – в общем, как обычно – мы, всё ещё не имеем преимуществ против них, а лишь одни недостатки…

– Да ладно тебе, братан! Мы за то здоровые и люди! – он поймал на себе вопросительный взгляд от товарища, – Да хотя бы люди! – продолжил он. – Вон, можем поболтать с тобой, в картишки на желания сыграть, покурить как настоящие мужики! – Данила, привстав с шлакоблока, достал из кармана пачку «Винстона»1, закурил, а после смял её и кинул в угол, где уже лежал другой мусор.

– Ептыть, последняя… Не заметил даже. Ну, ладно, не суть, – он затянулся, примолк, и через пару секунд выпустил большое облако дыма изо рта, – главное, что мы с тобой ещё живы. Да и ты говорил, что эта херня, вроде как лечится.

– Лечится даже ВИЧ, только лекарств не придумали ещё, – Стивенсон глубоко вздохнул, – да даже если и лечится, как ты собрался их всех вылечить? Устроить парад на улице с лозунгом «Не жрите меня – сожрите ваше спасение»? Ты же…

– Да не кипишуй ты, доктэ2!, – перебил его Данила, вставая со шлакоблока. – Всё будет класс, главное руки не опускать.

Но вдруг они оба замолчали – сверху что-то происходило. Данила подошел к трубе и прислушался – кто-то яростно метался по дому, разбрасывая всё, что было на пути.

– Я за сигаретами, заодно проверю че за мудень там наш дом разносит, – он подошел к шкафу и открыл его. Внутри не было штанги для одежды – вещи просто лежали скопом друг на друге до самой крыши шкафа – какие-то были сложены аккуратно, а какие-то просто лежали лишь бы не вывалиться из него. Данила взял лежащую сверху куртку и, не закрывая шкаф, подошел к старому столу, который стоял около дивана.

– Если что, ты знаешь – просто скажи в рацию, – он бросил окурок под ноги и смял его ногой, – не нужно идти за мной, если я не отвечаю, а то будет как в тот раз…

Он замолчал и посмотрел на доктора – тот глядел на него с тоской и легким недовольством, но говорить ничего не стал – видимо, вновь почувствовал вину и решил не поднимать эту тему – Данила кивнул ему, показывая этим, что понимает его и, взяв оксимаску3, подошел к лестнице. Возле неё, прилегая к стене, стоит импровизированная бита из арматуры, проволоки и каких-то стальных обрезков. Парень накинул куртку и взял в правую руку самодельное орудие и вновь оглянулся в сторону товарища – тот смотрел на него печально, но уже оттого что хотел бы быть ему полезным не только в подвале, но и снаружи. Он вновь кивнул доктору и, повернувшись, медленно начал подниматься по лестнице вверх, чтобы не издавать этот противный металлический звук от ботинок. Поднявшись до люка, который находился метрах в четырех от земли, парень на секунду остановился – то ли собирался с духом, то ли о чём-то задумался – а затем медленно открыл его и проскочил в небольшую щель, из которой тонкой струей лился яркий свет, осмотрелся по сторонам, сидя на корточках – в комнате никого не было, как и за окном, – и также медленно опустил крышку люка, а затем задвинул её ковром, который от сырости противно вонял плесенью и уже будто бы разваливался в руках. Перед ним вновь открылся прекрасный вид домашнего быта, хоть уже и не такого уютного как раньше – посередине комнаты всё также стояла двуспальная кровать-трансформер, а по левому краю от неё стояла старая громоздкая тумба из 90-х, у дверцы которой не было верхней петли, поэтому любое дуновение – и она уже противно бы заскрипела на весь дом. С той же стороны, у стены, стоял шкаф-купе без дверей, в котором хаотично лежали вещи. Данила встал с корточек и подошел к окну возле комода – за ним виднелся безжизненный двор: прямо у уже разбитого забора стояло большое безлиственное от СОЛНЦА дерево, на ветке которого висел узел каната от самодельной качели. Возле дерева валялись ошметки забора и какой-то одежды – видимо кто-то из Новых4 недавно разбросал, ведь в прошлый раз Данила не замечал этого там.

Его отвлек шум из дали дома – какая-то тварь, судя по звуку, копошилась либо в коридоре, либо на кухне, но по треску битой посуды, который раздался буквально через несколько секунд, стало понятно где она. Парень вышел из спальни, тихо прикрывая дверь за собой и огляделся – разбросано было практически всё, а про сломанное можно было вообще молчать. С кухни вылетали клочья то ли тюли, то ли обивки дивана – особо было не понятно из-за их схожего цвета – раздавались звуки древесного и стеклянного хруста и иногда непонятные вопли. «Буйный новенький попался», – подумал Данила. Он сделал пару шагов в сторону кухни и остановился, повернув голову вправо – в сторону зала – в глаза ему сразу бросилось выстекленные окна. «Теперь понятно как он попал сюда», – мелькнуло в голове у него. Да, такое было сложно не заметить – ветер выл, осколки валялись на вздутом паркете, шкаф был изорван в клочья, если можно было так сказать. Данила внезапно вспомнил про маску, когда начал ощущать головокружение, которую пихнул в карман куртки перед выходом и поспешно напялил её на себя, как мог. «Не хочу ещё травануться этой гадостью», – подумал он, – «Сейчас подышу и пойду резану ему кадык, а затем

заберу его вниз, когда вернусь – товарищу работа будет, а то…»

Его мысли прервал стук по дереву практически позади него. Шум на кухне внезапно стих, а затем послышались тяжелые шаги в сторону коридора – сначала из прохода показалась огромная ручища: вся в язвах, ожогах, с неё текла какая-то странная слизь, а размером она была с полторы головы – только после этого показалось и само чудище – оно было таким огромным, что упиралось спиной в трехметровый потолок и едва проходило в кухонную арку, рот у него был разорван так, что нижняя челюсть держалась будто на ниточках, а зубов и вовсе не было. Смахивало на то, что кто-то дал тому ему хороший отпор, поэтому оно и влетело в окно в поисках спасения так, что от того не осталось и следа. Громкий рык существа перебил мысли Данилы и начал создавать в его голове действия, но думать даже о таком было слишком трудно – огромная туша бросилась на парня, снося всё на своём пути. «В окно», – мелькнуло в голове у того и он прыгнул на пол в сторону зала, попутно увернувшись от выпада чудища лапой, которая бы размозжила его голову по всему коридору. После такого мысли о том, что кто-то дал отпор этой твари пугали всё больше – этот кто-то был явно страшнее этого Нового.