Добравшись до Виикки, Ян тянется к подставке с бутылочкой. Медовый напиток – то, что нужно, и бутылочка молниеносно пустеет. Бессонная ночь не лучшим образом сказывается на теле: все движения будто заторможены. Ни велопробегу, ни напитку оказалось не под силу по-человечески взбодрить Яна. Ну, по крайней мере, скоро он перестанет потеть – стоит только укрыться от солнцепека под спасительной прохладой леса. Двумя замками Ян пристегивает велосипед к мощной деревянной стойке и присматривается к стоящему у табличек с информацией бревну: на нем искусно выструганы совы и разные пичужки. Тишину нарушает лишь ветер, тревожащий деревья. Июньские птичьи концерты уже давно позади. На очереди – осенний перелетный блюз, который заполнит небо пернатыми стаями. Стоя посреди буйной зелени, Ян осматривается. Песчаная дорожка исполосована следами от шин. По всей видимости, сюда уже наведалась тяжелая артиллерия. Неподалеку припаркованы два темных автомобиля. Один из них Яну отлично знаком – это Хейди. Через двадцать метров навигатор дает понять, что Ян уже на месте. Деревья-исполины тянутся к небу, уголок белой палатки криминалистов выглядывает из-за них. Что же привело этого – пока неопознанного – парня в лес Ванханкаупунгинлахти? И что убило его здесь?

Вдалеке царит какое-то оживление. Ян присматривается к возведенной палатке. Два криминалиста в комбинезонах прочесывают окрестности в поисках следов. Подходя к склонившимся над землей работягам, Ян остро чувствует патологическую потребность быть на месте, самому соприкоснуться с ним. Это не выбор, это – призвание. Единственная возможность уловить намерения убийцы, почувствовать ход его мысли. Понять причины, толкнувшие его на злодеяния. В бумажках и документах не отражается и малая часть того, что вмещает в себя преступление. Карта – одно, местность – совсем другое. Ян уже предчувствует, как все детали дела скоро закружатся в его подсознании. Поначалу они будут просачиваться в сны и одновременно цементироваться в памяти; не успеешь и глазом моргнуть, как даже самые ничтожные нюансы расследования заживут в голове своей жизнью. Постепенно осколочные сведения потянутся друг к другу, выстроившись в разрозненные логические цепочки, а те, в свою очередь, подведут Яна к долгожданной разгадке. Непостижимым образом шестеренки в мозгу вращаются даже тогда, когда Ян ничего не предпринимает. Нужно лишь прислушиваться к себе и доверять чутью, которое, к слову, не пробуждается от одного только изучения рапортов. Вот почему важно пускать в ход любые доступные раздражители: запахи, вкусы, цвета. Общую атмосферу места, в конце концов. Мелочи, на которые сначала и глянуть не подумаешь.

Надев белый защитный комбинезон, Ян переходит к осмотру. Его тихое одинокое расследование заставляет двух криминалистов ненадолго прерваться. Ян салютует им, и вскоре работа возобновляется. Ян приподнимает сигнальную ленту и с энтузиазмом ступает на небольшой огражденный участок. Место, где нашли тело, теперь прямо перед глазами. Глубокая яма из-под корневища. Вокруг – густой хвойный лес. Миллионы иголок хоронят под собой землю. Ян почти ощущает на себе незримую темную печать. Он словно мистический вестник смерти из ЦКП, появление которого всегда не к добру: либо убийство, либо начало охоты на безумного серийного маньяка.

На земле, примерно в метре от тела, виден какой-то след. Его уже пометили. Это отпечаток подошвы, рисунок на ней различим без особого труда. Ян делает фото этого следа – для себя. Он все еще сидит на корточках, поглощенный изучением земли, как вдруг чувствует на своем плече руку.

– Приветик, – доносится голос.

– Хейди, – отвечает Ян и лишь потом оборачивается посмотреть на нарушительницу его спокойствия. – Так соскучилась, что решила звякнуть? – посмеивается он.

Хейди – лучший из всех известных Яну следователей. Еще и в прекрасной форме – наверняка тренируется вдвое больше самого Яна. Говорить об этом вслух он, конечно, не стал бы, однако есть подозрение, что Хейди легко сделает его даже в беге, если их поставить на одну линию старта. К счастью, ни в чью голову такое пока не приходило. Да и ни к чему это, особенно в команде.

Внимательно осмотрев место преступления и его окрестности, они покинули огороженный участок и стянули с себя комбинезоны.

– Дисциплиной не ошибся, спортсмен? – Хейди не в силах промолчать, заметив под комбинезоном Яна велосипедную футболку. – Это тебе не «Тур де Франс». Конечно, можно попытаться догнать убийцу, но, судя по всему, мы чертовски отстали от него еще на старте.

– Дерьмовая шутка, – бухтит Ян, однако в его голосе улавливается все тепло к Хейди, накопившееся за годы совместной работы.

Так они и стоят вдвоем посреди прекрасного заповедника и размышляют об устрашающе уродливом по своей сути деле. О прерванной молодой жизни. Где-то здесь, поблизости или не совсем, мог ступать хладнокровный убийца. Тот, о ком пока ничего не известно. Тот, кто отнял у парня жизнь и исчез. Наблюдая за тем, как ожесточается лицо Хейди, Ян отчетливо понимает: об отдыхе и покое впредь не может идти и речи. Вскоре они вновь начнут думать в унисон, окажутся с одними и теми же картами на руках. А сейчас карт практически нет. Мертвый парень – кто он? Что же с ним случилось?

– Смотри, там вышка для наблюдения за птицами. Поднимемся? – спрашивает Хейди. Ян соглашается: хорошая мысль. Нужно больше пространства, чтобы как следует осмотреться, охватить взглядом всю панораму. Они молча доходят до вышки и начинают карабкаться по отвесной деревянной лестнице.

– Ты сам-то как? – спрашивает Хейди, когда они, поднявшись, опираются локтями о перила и позволяют себе насладиться открывшимся видом. – Ну, после похорон и вообще, – уточняет она.

Ян думает о маме, которой не стало этим летом, – и его мгновенно охватывает печаль. Но кое-что изменилось: теперь он не тонет в этом чувстве, теперь оно не всепоглощающее и ему все чаще удается хлебнуть кислорода.

– Пожалуй, неплохо, спасибо, – с неожиданной мягкостью произносит Ян. – Уже лучше, – добавляет он, полагая, что Хейди поймет, что он имеет в виду время предыдущего расследования. Середину лета, когда горе было на пределе. Бездонная тоска до сих пор никуда не ушла, она жрет его изнутри. Со смерти матери прошло еще не так много времени. Порой Яну случается на какое-то мгновение забыть о произошедшем, но в другие дни его скорбящее сердце выворачивается наизнанку от боли, а тело словно разбивает паралич.

– Горю нужно время, – говорит Хейди и ободряюще улыбается.

Они продолжают смотреть на обширные заросли озерного тростника. На воде поблескивает солнце, над головами кружатся птицы.

– Что ж, мы опять ни с чем, – сообщает Хейди, нетерпеливо постукивая ногтями по деревянным перилам.

– Ни с чем, да, – подтверждает Ян.

– Но этот случай и правда странный, – бормочет Хейди то ли себе самой, то ли Яну. – В нем есть что-то такое, что от меня ускользает, будто можно копать в любом направлении; полная свобода действий, и ни одной зацепки. Да и не факт, что это вообще убийство. Но я должна была с тобой связаться, понимаешь. Тут что-то не так. Это не несчастный случай.

– Я понимаю, о чем ты, – говорит Ян. – И ты позвала меня, потому что считаешь, что к убийству приложил руку кто-то невероятно умный и изобретательный? – спрашивает он, расправив плечи, и внимательно смотрит на Хейди.

– Если парня убили, то можно ли вообще утверждать, что он первая жертва? – размышляет она. – Я даже не знаю. У твоей новой начальницы хватка что надо. Жду не дождусь результатов вскрытия.

– У Йоны хватка такая, что ей только дай за что зацепиться. Пара дней – и картина прояснится, – говорит Ян.

– И лес еще этот. Природа, заповедник. Это что-то значит? Пока я ходила там и наблюдала за криминалистами, меня не покидало странное ощущение. Что кто-то тихо и незаметно оставил здесь это тело. Есть еще один момент – довольно странный, как по мне…

– Что за момент? – Ян нетерпеливо перебивает Хейди.

– На месте успели побывать животные, но, по предварительным данным, тело пролежало в лесу абсолютно нетронутым. Обычно охотников за падалью долго ждать не приходится, они набегают, даже если где-то рядом живут люди. Падальщики могут отрывать от тела целые куски и утаскивать их к себе как добычу. Женщина, что нашла труп, рассказала, что повсюду летали вороны, но к телу они не притронулись. Знаешь, будто… – Хейди прерывается и резко поворачивается к Яну.