Клуб посещали весьма интересные люди, причем верховой ездой занимались не только они сами, но и их жены, и это открывало перед Татьяной неплохие возможности. Она быстро перезнакомилась со многими женами, стала с ними общаться и быстро разобралась, чем занимаются их мужья. Правда, среди этих мужей не нашлось пока никого, кто был бы интересен лично мне, учитывая мою специализацию, но в резидентуре были представители и других направлений, и по наводкам Татьяны неплохо работали уже несколько наших коллег. Так что она честно отрабатывала те деньги, которые платила резидентура за ее увлечение верховой ездой.

Я же не стал заниматься конным спортом по той простой причине, что у меня не было своей лошади. Это только в наших спортивных секциях все, в том числе и лошади, мотоциклы, яхты и любой другой дорогостоящий инвентарь, предоставляется бесплатно, а за границей за все надо было платить: хочешь заниматься верховой ездой – купи себе скаковую лошадь и катайся на ней сколько твоей душе угодно!

Таких денег у меня, конечно, не было, а ездить на тех клячах, которые предоставлял клуб в распоряжение начинающих ездоков вроде Татьяны, мне, как бывалому наезднику, не позволяла спортивная гордость.

Мне, правда, здорово повезло, и однажды я продемонстрировал свои навыки в верховой езде, завоевал определенный авторитет среди членов клуба, и этого было вполне достаточно, чтобы никто не задавал мне лишних вопросов. А случилось это при следующих обстоятельствах.

Татьяна познакомилась с одной очень милой девушкой, жених которой был совладельцем фармацевтической фирмы. Никакого оперативного интереса для нас он не представлял, и я сдружился с ним без всякого умысла, а просто потому, что у разведчика должны быть не только деловые связи, но и нейтральные, которые и обеспечивают ему необходимое прикрытие и зашифровывают его профессиональные устремления.

Этот фармацевт был средним наездником, но конь у него был великолепный, благодаря чему в клубной классификации он котировался достаточно высоко, поскольку время от времени становился призером различных соревнований.

И вот однажды фармацевта призвали на военную переподготовку. Перед отъездом он пригласил нас с Татьяной в ресторан и за десертом обратился с «большой просьбой»: в его отсутствие потренировать его скакуна, чтобы он не потерял форму. Свою просьбу фармацевт даже подкрепил обещанием хорошо мне заплатить. От денег я, конечно, отказался во избежание деликатной ситуации, которая могла привлечь внимание контрразведки, согласившись совершенно бескорыстно, так сказать, из дружеского к нему расположения погонять его жеребчика.

Вскоре фармацевт уехал повышать свою армейскую квалификацию, а я на все время его службы получил в свое полное распоряжение отличного коня и, надо прямо сказать, отвел душу, отдавая этому делу все свое свободное время. Тогда-то я и приучил моих соглядатаев пить пиво за казенный счет, чем, нисколько не сомневаюсь, заслужил их особое расположение, втайне надеясь, что когда-нибудь оно еще сослужит мне добрую службу.

Фармацевт вернулся с военных сборов буквально за несколько дней до крупных соревнований, которые проводились в клубе. На государственных харчах он прилично располнел, был к тому же совершенно растренирован, времени набрать форму у него уже не было, и я дал себя уговорить выступить на соревнованиях вместо него. Так я единственный раз принял участие в соревнованиях и даже одержал победу, чем горжусь до сих пор, потому что это моя единственная победа в конном спорте, в том числе за все время участия в соревнованиях по современному пятиборью. Причем выиграл я очень престижный вид.

Проводится он так: на расстоянии метров двенадцати одно от другого ставятся четыре препятствия высотой один метр, и все участники по очереди прыгают через них. Сбил препятствие – выбыл из соревнований, прошел все четыре чисто – выходишь в следующий круг. Затем препятствия поднимают на десять сантиметров, и все снова прыгают. Так происходит до тех пор, пока не останется кто-нибудь один, кого и провозглашают победителем. Вот я и остался один, после чего фармацевт, как обладатель лошади, получил солидный денежный приз, а я – кубок авиакомпании «Эр-Франс» и заслуженный авторитет на весь срок моего пребывания в стране.

Идея использовать пробежки, чтобы отрываться от наблюдения, пришла мне позднее, когда я стал готовиться к участию в традиционном национальном кроссе. Это массовое соревнование проводилось ежегодно, и в нем участвовали бегуны всех возрастов, от детского до старческого, в забегах на дистанциях от пятисот метров до двенадцати километров.

В программе этих соревнований был и забег на тысячу метров для «ветеранов», то есть бегунов старше тридцати девяти лет, причем специально проводился забег для иностранных участников, среди которых были дипломаты, сотрудники международных организаций и прочие пришельцы из других миров. Как только мне перевалило за тридцать девять, я на законных основаниях стал участником этих забегов.

Еще когда я не достиг этого переломного возраста и наблюдал за забегом «ветеранов» в качестве зрителя, я пришел к глубокому убеждению, что без особого труда смог бы его выиграть, поскольку у меня еще было достаточно прыти, чтобы после соответствующей подготовки пробежать километр в пределах трех минут. Так и случилось. Со старта я сразу же взял хороший темп и, ошеломив других «ветеранов», быстро оторвался от них метров на сорок, после чего спокойно добежал до финиша, контролируя ситуацию за своей спиной. Время, как я и предполагал, получилось неважное, даже хуже трех минут, но этого было достаточно, чтобы все «ветераны» признали мое безоговорочное превосходство и в последующие два года никто из них не пытался со мной состязаться, заранее уступая мне первое место.

Так я обеспечил себе хорошую легенду для тех, кто вел за мной наблюдение, и мои пробежки ни разу не навели их на мысль проследить, куда я на самом деле бегаю, или хотя бы посчитать, набегаю ли я запланированный километраж, то есть разделить общее время пробежки на среднюю скорость, с которой я пробегаю один километр. Но любителям пива, видимо, было не до подобных расчетов: пиво, как известно, напиток тяжелый и не очень способствующий интенсивной умственной деятельности.

Остается добавить, что такие пробежки были полезны еще и тем, что по этим же самым тропинкам бегали и другие участники забегов «ветеранов», и среди них даже послы дружественных и недружественных государств, не говоря уже о советниках и секретарях посольств и прочих иностранцах всевозможных рангов и должностей. Оказалось, нет ничего лучше для знакомства и последующего развития отношений, как дать любителю профессиональный совет, освященный чемпионским авторитетом, либо пробежаться вместе с ним, а потом посидеть в сауне или постоять под душем. Как я заметил, совместно пролитый на тренировке пот и общение в чем мать родила очень сближали представителей различных социально-экономических систем!

Вообще спортивные занятия открывают перед разведчиком необъятные возможности! Но об этом как-нибудь в следующий раз…

Татьяна взяла у меня сумку и ушла в раздевалку, а я направился в сторону клубного бара. Там всегда собирались те, кто уже закончил тренировку либо, как и я, привез в клуб своих жен или детей, а также просто любители провести время за стаканчиком виски с содовой или пастиса в компании интересных людей и обсудить происходящие в мире события. Вот и сегодня в баре было полно народу, и мне сразу замахали руками несколько моих знакомых, приглашая к своим столикам.

Я подошел к стойке, заказал чашечку кофе и хрустящую булочку, а потом присоединился к одной шумной компании, в которой были мои старые приятели – сотрудник центральной таможни Георг и представитель «Эр-Франс» Анри Лекруа, вручивший мне когда-то кубок за победу в преодолении препятствий. Здесь же сидел и муж той самой Элен, которая уже дважды приглашала нас в гости. Из-за него я, собственно, и присел к этому столу.

– С праздником тебя, Анри! – обратился я к Лекруа после того, как поздоровался с одними и ответил на приветствия других.