Стараясь сохранять безразличие и суровость, девушка бегло обводит всех присутствующих взглядом, выискивая Полину и узнавая сколько ещё потребуется тянуть время. Васнецова ловко и незаметно проходит между своеобразными рядами, образовавшимися за время выступления подруги, и бессовестно запускает руки в карманы и открытые сумки людей — те были настолько увлечены «шоу», что следить за своими кошельками не думали.

Тонкие пальцы в последний раз оглушительно ударили по струнам, как бы оповещая — продолжения не будет. Как только гитарный звон прекратился, Полина подошла к ней и забрала гитару, спокойно уходя вперёд, а Кира немного задержалась. Опустившись на колени, пересчитала полученную мелочь, вздохнула и бросила в карман, а шапку, предварительно оттряхнув, натянула на голову.

— Нужна помощь? — раздался рядом мужской голос. Сменкина почувствовала странное смешение эмоции. Мягкий, размеренный голос казался одновременно и до дрожи знакомым, и одновременно с этим услышанным впервые.

Обернувшись на него, Кира осознала, что это тот самый парень, который не сводил с неё глаз, пока она пела. Разглядывать его — не было времени, но вот, захватить бумажник, что так соблазнительно выглядывал из кармана джинс — найдётся минутка.

— Помощь? — наивно протянула она, давая незнакомцу возможность приблизится.

— Ну, я… просто я… — растерянно забормотал Артём, начиная нервно тереть затылок. Тот ступор, в котором оказался благодаря маленькой дворовой девчонки, показался абсолютно непонятным.

Остановившись перед ней, зачарованно всматривался в её лицо, от которого, несмотря на первую встречу, веяло чем-то родным. Бледный цвет кожи, милый курносый носик, пухлые губы и глаза… глубокие и карие, смотрящие на него столь чарующим взглядом. Холодный ветер небрежно трепал чёрные волосы с небольшой фиолетовой прядкой, концы которых едва виднелись из-под шапки.

Один уголок губ резко дёрнулся вверх, отвлекая на себя всё внимание, пока рука вытаскивала кошелёк из кармана. Первая секунда… вторая… третья и Кира резко разворачивается и мчится прочь, на ходу пряча украденное во внутренний карман кофты.

Он просто смотрел ей вслед, пока от досады не ударил себя по бёдрам. Пусто. Никаких неровностей и бугорков. Бумажник как по щелчку пальцев, испарился.

— Чёрт возьми, воровка! — воскликнул Мещеряков, после чего помчался за девушкой, даже не обращая внимания на оставшихся позади друзей.

Кира бежала изо всех сил, иногда морщась, когда по правой ноге проходила лёгкая пульсация.

Через несколько минут впереди показался туннель — мрачный и сырой, и наверняка забитый различной дрянью. Сменкина старалась внимательно смотреть под ноги, дабы не запнуться или не подскользнуться. Ступала аккуратно, ибо под ступнями сплошная скользкая грязь.

Скользкая…

Она лишь немного оступилась, но и этого вполне хватило, чтобы влететь в каменную стену туннеля. Болезненней всего было бедру. Девушка на долю секунды решила, что раздробила все кости от удара.

У входа послышались приближающиеся шаги, отчего Кира поспешила слиться с темнотой и переждать, пока парень уйдёт. Может, к тому времени и боль отступит. Отойдя к тёмному углу, она тихо выжидала.

Мещеряков забежал в туннель. Осматриваясь по сторонам, он никак не мог сообразить: есть ли в этом сумраке кто-то или нет.

Где-то со спины послышался короткий вскрик, на который парень поспешил. Маленькая женская фигурка падала, как в замедленной съёмке, наверное это и помогло Артёму быстро сориентироваться и поймать незнакомку. Ловко словив её, расположил ладонь чуть выше лопаток, пока второй заботливо убрал с лица волосы, с которых слетела шапка.

Смотря на неё в упор, хитро ухмыльнулся, заставив ту растеряться.

— Вот ты и попалась, — мягко протянул он. Ему хотелось отчитаться её, покричать, но не мог — раскрывая рот, из него выходили лишь глупые фразочки, которыми частенько оперируют взрослые по отношению к детям, — Разве родители не говорили тебе, что брать чужое нельзя?

— У меня нет родителей, — ноль эмоций. Она не чувствует ничего, просто потому что вся боль вышла уже в первые годы, когда потеря ощущалась слишком остро.

«Дурак!», — отругал себя парень. Если бы он не придерживал девушку, то обязательно хорошенько ударил себя по лбу.

— Извини, я… полный идиот, не надо было так говорить, — замотал головой Мещеряков, опуская взгляд на забрызганную грязными каплями обувь, — Давай ты спокойно отдашь мне украденное и мы разойдёмся, как в море корабли, — предложил он.

— Где гарантия, что ты не сдашь меня в ближайшем полицейском участке? — проговорила она с уже привычной осторожностью.

— Захотел бы сразу пошёл туда, а не гнался за тобой, — отозвался парень, придавая своему голосу как можно больше мягкости и беззаботности. Хотелось, чтобы незнакомка говорила менее строго и более свободно. Хотелось, чтобы она улыбнулась.

И дело здесь вовсе не в кошельке… нет, причина иная…

Девушка немного повела плечами, намекая на то, чтобы её отпустили. И он отпускает, ибо сознание уверенно твердило, что она не уйдёт.

— У меня его нет, — проговорила Кира после минутной тишины, повисшей между ними. Подняв голову, посмотрела прямо яркие зелёные глаза. Он был внимателен. Она даже решила, что парень уловил её едва заметное переминание с ноги на ногу и кривящие, от подступающей боли, губы.

— Врёшь.

Сменкина опешила. Он так легко всё говорит, что она даже теряется. Одно простое слово, которое сказанное с такой безмерной уверенностью, так резко показывает суть девушки.

Чужой кошелёк, лежащий во внутреннем, кармане стал вызывать дискомфорт.

— Дело не в этом чёртовом бумажнике. Не в деньгах, которые лежат в нём, — сказал Мещеряков, тяжело вздохнув. И отступив на несколько шагов назад, дал ей свободу. Она в любой момент может запросто улизнуть, быстро сбежать от него, но он всё равно отходит. Чувствует, что она не уйдёт, по крайней мере, не сейчас.

— Только вот не надо мне здесь лекции читать, — резко, грубо и громко отозвалась Кира. Реакция оказалась непредсказуемой, отчего стало казаться, что она вся пылает. Возможно незримый огонь даже опалил Арту ноги, но он не уходит и не пытается её успокоить. Нет, как раз наоборот, даёт возможность выпустить пар, — Вы все так говорите!

— Кто «вы»? — спокойно интересуется Артём.

— Те, у кого есть всё. Вы ведь никогда не поймёт тех, что каждый божий день хватается за любую возможность выжить, — объяснила девушка, сохраняя высокий и строгий тон, — Вы даже не обращаете внимания на такие мелочи, как обыкновенное тепло.

Замолчав, она тяжело задышала, словно никогда прежде несмела вспылить подобным образом. Также, буквально в одну секунду, её лицо болезненно скорчилось: губы прикушены, глаза зажмурены. Приподняв немного правую ногу, положила ладонь на бедро, по всей видимости ушибленное.

— Сильно ударилась? — обеспокоенно поинтересовался Артём, вновь приблизившись к ней. Аккуратно приобняв её за плечи, прижал к себе, дабы избежать возможного падения.

— Я всегда хромаю, так что переживу. Не смертельно, — хмыкнула Сменкина, испытывая неловкость от этих «полу-объятий», — Чёрт, Поля! — неожиданно прорычала она, вспомнив, что подруга уже давно умчалась вперёд, удерживая в руках старую гитару.

— Кто это?

— Она… была вместе со мной, сейчас наверное, дома, — прямо ответила Кира, чуть ли не выплёвывая последнее слово. Двор Чудес никогда и не за что не станет её домом. Сейчас она считает его не больше, чем общежитие, с которого вскоре съездить. Хотелось бы уже поскорее это сделать.

Арт молчит, обдумывая скользящие в голове идеи. Одна из них безумно спонтанная и в некотором роде опасная, ибо девушка рядом слишком непредсказуема. Тем не менее ему очень хочется воплотить задумку в жизнь.

— Давай я помогаю тебе, а…

— Мне не нужна твоя помощь, — фыркает она, непозволительно обрывая его на середине фразы.

— Да? Ты же нормально и дойти не сможешь, — ловко парирует парень, глядя на её растерянность взглядом победителя, — Примешь мою помощь, а я забуду о твоей маленькой «шалости».