– Это не самое плохое сравнение, – Тьяго усмехнулся.

– Молодые люди, – прервал их беседу Кальдера. – Я полагаю, что кто-то мог увидеть свет и позвать стражников. Не советую здесь задерживаться.

– Но моя сестра… – он посмотрел на мужчину с надеждой.

– Увы, – тот развел руками.

– Ну уж нет, я так просто не сдамся! – снова разгорячился Тьяго.

– Я не предлагаю тебе сдаваться, – спокойно проговорил Кальдера, поворачиваясь в сторону выхода. – Лишь не оказываться второй раз в застенках.

– Он прав, – поддержал Драйден. – Здесь небезопасно.

Минуя ящики, они вернулись к центру склада.

– Жду тебя до полудня, – напомнил Кальдера и, позвякивая шпорами, направился к выходу.

Ребята остановились перед кучей пепла.

– Думаешь, это Эрик? – шепотом спросил Генри.

– Он полез сюда из-за нас, – Тьяго вздохнул. – Из-за меня.

– Во всем виноваты похитившие твою сестру, – возразил Драйден. – Я попрошу отца проверить, что это за склад и кому принадлежит. Они еще за все ответят.

– Спасибо, Генри, – Тьяго чуть сжал его плечо.

Уже на улице они увидели Зака, спящего, как младенец, в той самой повозке на одеялах. Тьяго забрался к нему и похлопал парня по щекам, но тот так и не проснулся.

– Придётся тащить, – объявил он.

– Зак весит, небось, как конь, – пробурчал Драйден.

Тьяго посмотрел на друга с немым вопросом: «И что ты предлагаешь?»

Генри молча подставил плечо.

Тащить Зака было тяжело, но Драйден не смог долго молчать.

– В голове так и не укладывается, что мы видели, – проговорил он. – Когда меня окутало это облако, я, признаться, решил, что всё, с концами.

– Нам повезло, что Кальдера пришел на помощь, – ответил Тьяго. – Он явно разбирается и в тенях, и в магии. Я до сего дня считал, что это выдумки церкви.

– Похоже, он за тобой следил, – озвучил Драйден их общие мысли. – Зачем ты ему, как думаешь?

– Я нанес ему немало убытков. Вероятно, хочет, чтобы отработал, – Тьяго перехватил тело Зака поудобнее. – И я уверен, что он знает о похищении Элы больше, чем говорит.

– Надеюсь, правда не обойдется слишком дорого, – невесело сказал Драйден.

Остаток пути до дома Зака они молчали, каждый задумавшись о своем. Тьяго чувствовал, как смертельно устал. За один день он успел встретиться и с проклятым зверем, и с настоящей тенью. Переварить новости о существовании магии оказалось не так-то просто. Но еще больше его жгла вина за исчезновение Элы и за смерть Эрика.

Остановившись у крыльца, Драйден энергично постучал. За дверью послышался шум, и на пороге появилась женщина лет сорока, закутанная в шерстяную шаль.

– Доброй ночи, сеньора Наварро, – поздоровался Генри.

– Тише ребят, – женщина воровато огляделась. – Муж только заснул. Что с Заком?

– Ему стало плохо, – ответил Тьяго.

– Заносите, но ни звука, – мать Зака отступила вглубь дома.

Ребята уложили тело приятеля на лавку в кухне.

– Скажите честно, вы пили? – шепотом спросила женщина.

– Никак нет, сеньора, – заверил ее Тьяго. – Мы искали Элу, и Зак просто выбился из сил. Он спит.

– А вы сами как? Голодные? Поедите?

– Боюсь, нам лучше по домам, – качнул головой Драйден. – Итак уже за полночь.

– Муж сказал, что Карлос всех угощал, и поэтому они так надрались. Я уж решила, это на радостях, что нашли девочку.

– К сожалению, нет, – Тьяго опустил глаза.

– Ничего, завтра будет новый день, – попыталась обнадежить их женщина.

– Всего доброго вам.

С легким поклоном они покинули дом четы Наварро.

– Куда ты теперь? – уже на улице спросил Драйден. – Ты знаешь ведь, что не обязан возвращаться к Кальдере.

– Я дал слово.

– Все равно не поздно сбежать.

Тьяго присел на ступеньку и потер уставшие глаза.

– Честно – никуда не хочу. Удавиться было бы проще.

– Ну нет, брат, – Драйден сел рядом. – Я же сказал, что все выясню. А ты, если уж решил, то хоть присмотрись к сеньору. Вдруг он правда что-то знает об этих людях…

– Да, ты снова прав, – Тьяго поднялся на ноги. – Утро вечера мудренее.

Они обнялись.

– Мы не виноваты в смерти Эрика, – прошептал Драйден.

Только совесть почему-то твердила иное.

Простившись с другом, Тьяго окунулся в темноту ночного города. Ноги не несли его ни в сторону теперь бывшего дома, ни особняка Кальдеры. Сам не поняв как, он оказался под окнами двухэтажного здания, притулившегося в тени раскидистого дуба.

Подобрав с земли камешек, Тьяго кинул его в окно. Не дождавшись ответа, запустил следующий. Створка со скрипом отворилась, и на улицу высунулась голова Герды. Он раньше не видел ее с распушенными волосами. Ей необыкновенно шло.

– Кто здесь? – она присмотрелась. – Тьяго? Что ты тут делаешь?

– Погоди, я заберусь.

– С ума что ли сошел?

Герда ворчала, но окно не закрыла. Он залез на дерево и по широкой ветви перебрался к ней на подоконник.

– Ты хоть понимаешь, что будет, если нас услышат? – продолжала причитать Герда.

Тьяго спрыгнул на пол и, шагнув к ней, заключил девушку в объятья. В мгновение на него обрушилась вся тяжесть пережитого дня. Заныли спина с рукой, загудели ноги, и перед глазами снова поплыло.

– Эй, ты чего? – испугалась Герда.

Поддерживая, она отвела парня к кровати. Тьяго упал на белые простыни, не раздеваясь. От подушки пахло розовой водой. Аромат одурманил его, забирая в объятья сна.

***

– Почему вы с отцом так часто ссоритесь? – Элоиза умела поставить в тупик простым вопросом.

У нее были шоколадные, как у него, волосы, но серые, как у Карлоса, глаза. Тьяго никогда не понимал, зачем матери понадобился этот мужчина. У нее уже был сын, который с каждым днем становился взрослее и, конечно, смог бы со временем ее защитить и обеспечить. И с ним, в отличие от пьяного мужа, не надо было нянчиться.

Правда, брак с Пириньо принес с собой одно хорошее, что перевешивало тысячи плохих. Элоиза была красивой и умненькой. Даже Карлос рядом с ней становился сносным. По просьбе дочери он мог простить нерадивому пасынку очередной проступок. А то и вовсе купить что-нибудь.

С годами Тьяго привык к отчиму. Пока он оставался маленьким, их отношения были в общем-то неплохими. И под гору покатились лишь после того, как Тьяго начал выражать свое мнение там, где не спрашивали. Да и с мальчишками они частенько хулиганили и влипали в неприятности. От гнева у Карлоса на лбу вздувалась жилка. Он, бывало, его поколачивал, но Тьяго не менялся.

– У нас с ним разный взгляд на мир, – ответил он сестре. – Твой отец хочет, чтобы я был все время под рукой и делал, что говорят. А мне нравится свобода.

– Я бы хотела, чтобы все было, как раньше, – говорила Элоиза. – Чтобы мы жили одной семьей, и по праздникам отец покупал бы нам обоим петушков на палочке.

– Ха, теперь он скажет, что я сам должен зарабатывать на леденцы.

– Почему нельзя вечно оставаться детьми? Помнишь, как мы с тобой объелись конфет? Стащили коробку с верхней полки.

– Я стащил, – поправил Тьяго.

– Но ели-то вместе. Мама потом так ругалась.

– Да, только от отца досталось мне одному.

Элоиза виновато улыбнулась. Ему захотелось обнять сестру, но почему-то ее образ начал расплываться.

– Тьяго, – позвал кто-то. – Тьяго, проснись! Да проснись же!

Герда трясла его за плечо. Увидев встревоженное лицо девушки, Тьяго нахмурился.

– Что? Где я?

– Матушка уже встала, сейчас поднимется, – Герда указала на дверь. – И если она тебя здесь застанет…

Она закрыла лицо ладонями. Тьяго подскочил на ноги даже раньше, чем успел все осознать. Подхватив валявшийся у кровати плащ, он ринулся к окну.

– Осторожнее только, – увещевала Герда.

В дверь постучали.

– Эй, ты чего заперлась? – послышался строгий женский голос.

Тьяго запрыгнул на подоконник и, послав девушке воздушный поцелуй, перебрался на ветку дуба.