Главное – Кара посчитала, что Дилан, должно быть, достаточно испытал, и нужно поговорить с ним по душам (если он, конечно, заговорит с ней).

Нехотя встав с кровати, Кара двинулась в комнату Дилана. Она проходила по светлому коридору, окидывая беглым взглядом картины на стенах. Её охватили воспоминания о том, как она их рисовала. Это была долгая работа, требующая много сил и времени. В итоге Кара сумела добиться успеха. Дом украшали пейзажи: реальные и несуществующие, как будто из мира магии. Гордость за саму себя переполняла девочку с ног до головы.

Так же рядом с её работами висели разнообразные фотографии. На них красовалась семья Стоун. Все улыбались. Здесь они были счастливы. Кара грустнела, осознавая, что всё хорошее так легко потерялось. Дилан начал буянить, и спокойная жизнь рухнула, как Лондонский мост из песни.

– London Bridge is falling down, falling down, falling down. London Bridge is falling down, my fair lady, – Кара шла, неумело напевая под нос строки, пришедшие к ней в голову. Произношение английских слов у неё было слабым, но под негромкий печальный голос, всё звучало лучше, чем могло.

Не спеша, Кара добралась до комнаты и ожидала увидеть её хозяина. Она подёргала ручку двери. На удивление, ничего не произошло. Девочка поняла, что было заперто.

– Вот как, – тихо, с некоторым возмущением, говорила Кара. – Мне дверь сломал, а сам запирается.

Кара постучала. Сначала тихо, потом громче и громче, так как ей не открыли, но результата не было. Внутрь она так и не попала. Это бесило её даже больше, чем закрытый проход. Она хотела кричать. Так жутко Кару раздражал тот факт, что Дилан, кажется, целенаправленно игнорирует стук. Но скоро ей стало не до этого.

Она подумала о том, что Дилан правда с собой что-то сделал. Ей стало не по себе. Кара судорожно искала запасной ключ, который, как и у неё, был под ковриком (у каждого около своей двери), и готовилась к тому, чтобы звать на помощь.

– Что ты делаешь?

Слабый подавленный голос заставил Кару отвлечься. Обернувшись, она увидела Дилана, стоявшего с полотенцем в руках. Поняв, что брат просто был в ванной, девочка с облегчением натянула небольшую улыбку.

– Да так, ничего. А ты, как я вижу, умеешь говорить?

Дилан тут же замолчал. Он обошёл Кару и остановился около своей комнаты, однако заходить туда не спешил, тихо ожидая, когда сестра уйдёт. Та это поняла, но с места не сдвинулась.

– Дилан, нам нужно поговорить.

– И о чём?

– О твоём поступке.

– Я уже говорил, что ничего не помню.

– Ладно, допустим, я верю в это. Однако то, что ты не помнишь, не освобождает тебя от ответственности!

– И что я должен на это сказать?… Хорошо, я понимаю… Прости меня…

– Этого не достаточно!

– Что ты ещё хочешь?! Скажи мне!

Ответа не последовало. Вместо него Кара со злостью дала Дилану пощёчину, от которой на его щеке остался яркий красный след.

– Оу… – только и смог проронить Дилан, будучи совершенно растерянным. – Ну… Теперь мы хотя бы квиты, да?

– Это ещё почему?

– Я сделал больно тебе, ты мне. Всё честно.

– Но я ничего не делала…

– Что?

Тут на этаж поднялась Азалия. Заметя её, Кара и Дилан притихли. Мама обеспокоенно смотрела на них. Конечно, происходящее волновало её, а некоторые моменты вовсе ставили в тупик. Не ясно, что творится в последнее время. А то, что минуту назад сделала Кара, снова повергло в шок.

– И что это было? – строго спросила Азалия.

– Ты о том, что я заговорил, или тебя волнует что-то другое?

Азалия окинула сына странным взглядом, в котором можно было отчётливо увидеть: «Парень, ты вообще адекватный?», хотя, естественно, она поправила Дилана, объяснив, что говорит об ударе по щеке, но Кара не понимала, о чём идёт речь, и стояла на своём.

– Да никто его не бил.

– Ты же его и ударила!

– Это не правда!

– Кара, я всё видела!

– Видела то, чего не было?!

– Стоп! – вступил Дилан. Ему за глаза хватило ссор в семье, и он не желал начала новой. – Давайте без споров хоть сегодня! Я только стал говорить! Не заставляйте меня снова молчать!

Услышав подобное, Азалия мигом ушла на нижний этаж. Ей, может, и хотелось как следует отчитать Кару, но не такой ценой. Эта ругань не стоит молчания Дилана, а видеть его в том же ужасном состоянии, как в последние дни – просто не выносимо. Мама оставила детей наедине, надеясь, что они разберутся в отношениях друг с другом сами.

Дилан сразу предложил Каре войти в комнату. Она, конечно, согласилась и прошла, когда брат, наконец, открыл дверь.

Внутри был полный беспорядок, вещи валялись по всему полу (и не только), мусор вывалился из ведра, везде была разбросана бумага. Что тут случилось, Кара не знала и знать не хотела. Здесь будто ураган прошёл.

– А говорил, моя комната – это мусорка, – сказала Кара и принялась собирать листы, с интересом разглядывая их. – Что это?

– Так, ерунда. Рисунки.

– Не знала, что ты рисуешь.

– Я тоже не знал. Просто накалякал всякое. Но с тобой я в этом не сравнюсь.

– Ты ещё говорил, что я плохо рисую, разве нет?

– Правда?… Не помню.

Решив не повторять былого, Кара продолжила разгребать бумаги. На них были изображены самые разные вещи: неизвестные флаги, гербы, странные башни и ещё много всего. Кажется, на каждом из рисунков присутствовала средневековая тематика. Довольно красиво, но с каких пор подобное интересует Дилана?

– Интересненько, – начала Кара, складывая просмотренные листы в стопку. – И какой это век?

– Не знаю. Я рисовал просто так.

– А я уж подумала, что тебе это нужно для уроков истории.

– Ага. Скорее для фэнтезийных книжек. Только вот я не писатель, – Дилан тяжело вздохнул, а затем принялся забирать у сестры рисунки. – Лучше не трогай. Давай я уберу их в шкаф.

В ответ Кара лишь недовольно фыркнула, но перечить брату не стала, припоминая, как ей не нравилось, что он брал её вещи. Ей было неприятно, и ему будет точно так же, поэтому, чтобы лишний раз не доводить до плохого, Кара вернула Дилану его творения. И, пусть она не ожидала от него доброты, по крайней мере, её совесть чиста.

– Ну ладно, – Кара пожала плечами. – Хоть расскажи, почему ты молчал.

– О… Я…

– И почему заговорил сейчас?

– Я сам не знаю… – Дилан слегка помрачнел. Он опустил голову и, закусывая губу, пытался подобрать правильные слова, но то никак не выходило.

– Как не знаешь? Опять?

– Так получилось…

– Каким образом? Ты просто не хотел говорить или что? Может, стыдно было? Объясни мне!

– Я не могу объяснить! – Дилан вошёл вглубь комнаты и рухнул на кровать. Правда, у него никак не получалось нормально усесться, он несколько раз менял позу, но всё ему было не то. А найдя, наконец, удобное положение, он стал поглядывать на сестру, перебирая пальцами. Только больше ничего не говорил.

Беспокоило ли Кару, что он снова замолчал? Конечно же да, очень. Но ей оставалось лишь держать себя в руках, чтобы не высказать Дилану всё нехорошее, о чём она успела подумать.

– Давай, молчи, – Кара скрестила руки на груди, окинув брата недовольным взглядом. – Только в следующий раз напомни мне не говорить с тобой.

– Ну чего ты?…

Кара ушла. Больше она не хотела говорить, и её можно понять. Однако Дилану не полегчало, стыд наполнял его с ног до головы. Последнее, что он сделал – подошёл к двери и тихонько прикрыл её, ведь сестра, кажется, от злости, совсем забыла об этом.

*****

А ведь всё так хорошо шло… Что ты наделал?…

– Ты это мне? – и снова этот голос: хитрый, злой, так отчётливо и громко звучащий в недрах чёрной пустоты. – Да, видимо мне. Но ещё рано что-то раскрывать! Введём всех в заблуждение этой глупой историей!… Она глупа, потому что всё идёт слишком быстро! Ты только глянь! Конечно, именно это мне и нужно! Но всё равно бесит, не так ли?… Агх! Ладно! Опустим это! Я был бы рад, если бы всё шло ещё быстрее! Ускоряемся!