– А что мне ещё остаётся? – резко выдохнул он. – Хочется, чтобы всё было правильно, чтобы как у людей, но ничего не выходит. – Хелль прижал ладони к глазам и отчаянно всхлипнул.

Вывернув с дороги, Дэвид припарковался. Вести машину, когда рядом плачет дорогой человек, было просто невозможно. Отцепив ремень безопасности, он обнял омегу, погладил по спутавшимся волосам и поцеловал в ледяной лоб. Хелль был совсем холодный, ничем не пах и очень горько плакал.

Внутри поселилась жизненная необходимость прижать его к себе сильнее, держать крепко и не отпускать. Хелль всегда был самым важным, самым лучшим в омежьем трио, а сейчас – рядом, живой, со своими настоящими проблемами – он стал еще ближе. Дэвид успокаивал его как маленького, прижимал себе и шептал бессмысленно и глупо:

– Всё наладится, вот увидишь. И ты встретишь альфу, с которым захочешь завести семью. А урода, который тебя бросил, мы поколотим, только скажи, кто он…

– Ты ничего не понял, Дэйв, – выпутался из его объятий Хелль, – некого колотить, потому что я не знаю, кто отец этого ребёнка…

Домой они оба приехали мрачные, но Каспер и Инге затащили Хелля на кухню, и это омегу отвлекло. Дэвид тоже старался не думать много. Не думать лишнего. Кто он такой, чтобы судить кузена? Сэм пошёл к Хеллю извиняться, но тот отмахнулся, постарался замять, хоть в каждом его жесте и сквозила скованность. К двенадцати настроение у всех выровнялось, и Инге напомнил, что их ждут на горнолыжной базе. Сборы, суета, возня в машине, где для шестерых оказалось мало места, отвлекла от проблем, и когда они добрались, Хелль уже привычно улыбался, смеялся тихонько над шутками и сам хохмил.

Про лыжи они говорили часто. В Тронхейме спусков много, и альфы катались почти каждые выходные. Омеги тоже не отставали – похвастались отличной спортивной формой, ловкими отточенными движениями и выносливостью. Словно в своей музыкальной академии они не бальными танцами занимались, а спортивной акробатикой. Любоваться ими доставляло удовольствие.

Безумные горки, веселье и смех, спуски наперегонки и горячий кофе в стаканчиках. Разве можно представить отпуск лучше? Все были довольны, в восторге от проведённого времени, и неприятная размолвка забылась.

После пяти часов на лыжах сил ни на что не осталось. Хотелось завалиться спать и вытянуть напряжённые ноги, но в ближайшем мотеле не было мест, поэтому пришлось забраться в машину и ехать домой. Пока Сэм сдавал инвентарь, Ют сидел рядом с Инге, перебирал ему волосы и о чём-то размышлял. Каспер от этой картины разулыбался и сделал несколько снимков.

– Можно будет повесить рядом с вашими детскими портретами. У меня есть потрясающее фото, где маленький Сэм катает Инге на ослике.

– Нет, пожалуйста, уничтожь её, – взмолился альфа.

– Лучше перешли нам копию, – рассмеялся Дэвид.

Настроение было отличное, тело приятно ныло после прогулки, Хелль взял в дорогу всем чай и пончики, и пока они ехали в город, перекусили. Дэвид выпросил место на заднем сиденье, он чувствовал себя вымотанным, и Ют согласился сесть за руль. Омеги вповалку расположились рядом, а Хелль, покрутившись между ног у братьев, забрался к Дэвиду на колени и тут же задремал, положив голову ему на плечо. Альфа не возражал – кузен хоть и выглядел крепким и высоким, но оказался лёгким, и держать его было несложно. А ещё захотелось успокоить его, заставить забыть о неприятностях и загладить вину за резкие слова Самуэля.

– Хелль совсем не пахнет, – заметил Дэвид, когда они уже подъезжали к городу.

– У него запах каперсов, – тихо ответил Инге, чтобы не разбудить брата, – но Хелль его не любит и всё время пользуется таблетками.

Дэйв кивнул. Сами альфы тоже предпочитали использовать удобные новомодные препараты. Да и на работе их было необходимо пить. Фармацевтические компании разработали с сотню различных подавителей запаха, некоторые можно было потреблять постоянно, и борцы за права омег и бет утверждали, что эти препараты исключают из общества сексистское неравноправие. Стангам было плевать на равноправие, но временами запахи отвлекали от службы.

Снова наклонившись к шее спящего омеги, Дэвид вдохнул поглубже, но уловил лишь лёгкий оттенок кислого и мятного. Запах кузена, словно теплое марево, окунул в приятную негу, притянул лёгкой свежестью. Альфу неосознанно тянуло к повзрослевшему другу детства. Хотелось поправить сбившиеся кудри, прикоснуться к тонким почти бесцветным губам, почувствовать его аромат, посадить к себе ближе, прижимая ягодицы к своему паху и… Дэвид поёрзал, замечая, как вместе с жаром его окутывает возбуждение. Странно было ощущать влечение к кузену, и он решил отвлечься – уставился в окно. Но последние пятнадцать минут дороги стали настоящей пыткой.

Когда Ют открыл ему дверцу, помогая выбраться со своей спящей ношей, Дэвид с трудом дышал. Рубашка на спине взмокла, пальцы подрагивали, он поставил просыпающегося омегу на землю и смущённо сбежал в дом. Время приближалось к девяти, Каспер и Инге пошли на кухню готовить ужин, а Дэвид забрался в интернет.

– Появились планы на вечер? – заглянул Сэм ему через плечо.

– Мы же хотели взглянуть на тематические клубы Осло, – кивнул Дэйв. – Может, найдём там парня.

– Не хочу опять временную подстилку, – фыркнул Ютан, – на сборе могли бы отыскать себе постоянного нижнего, договориться с ним и успокоиться.

– Считаешь, в Осло договориться не сможем? Найдём омегу хотя бы на неделю, что здесь сидим!

– Проще уж шлюху вызвать, – покачал головой Сэм. – Он хотя бы врать не будет. И я зверски устал, чтобы сейчас куда-то тащиться.

Дэвид не ответил, продолжая разглядывать объявления на различных сайтах. С братьями он был согласен, но хотелось унять разбушевавшееся либидо. Его задела неспособность держать себя в руках, и кололо мыслью, что Хелль мог заметить его изменившееся состояние. Что подумает о нём кузен? Впрочем, Хелль, как никто другой, был в курсе увлечений Стангов, и знал: Дэйв никогда не польстится на омегу, если не будет уверен, что тот согласится спать со всеми тремя.

Ют, Сэм и Дэвид пришли к этому еще в юности, когда влюбились в одного парня. Тогда всё это казалось несерьёзным, они пытались за него бороться, но очень быстро поняли, что лучше остаться без омеги, чем заниматься дележом. Позже у каждого был и первый партнёр, и первый секс, а с ними и разочарования – ощущения собственной нецелостности не покидали их ни на секунду, и только когда молодые парни сняли себе проститутку на троих и сделали это вместе, стало очевидно – омега у них должен быть общим.

С тех пор желание встретить того самого единственного не покидало ни на миг. Но обычные омеги ничего и слышать не желали о жизни вчетвером, пытались водить их за нос, обманывали и вытягивали деньги, не допускали до тела и врали о своих чувствах. И с каждым новым обманщиком раздражение и разочарование росли.

А потом, на последнем курсе полицейской академии, с ними случился Эдгар – красивый, яркий, как южное солнце, и колючий, как снег в Норге. Омега влетел в их жизнь с размаху – врезался в их автомобиль и оставил неизгладимое впечатление в сердцах. Стремительные ухаживания, болезненная влюблённость и безумный секс вчетвером разбились о холодную стену равнодушия. Эдгар наигрался с красивыми альфами, и ему они надоели. Богатенькому красавчику не было дела, что в него влюблены, что братья привязались крепко и болезненно. Эдгар собрал вещи и улетел в Испанию с новым любовником, а Станги выбросили купленное кольцо и зареклись заводить серьёзные отношения.

Альфы знали, что сами не подарок. Дэвид – чересчур разборчив и эгоцентричен, Самуэль любил контроль и бывал резок, а Ютан доставал своим педантизмом даже родителей. После разрыва парни уверились, что найти постоянного спутника жизни для их трио слишком сложная задача. Первое время они обходились подручными средствами, а потом ринулись рыскать в сети, где и наткнулись на форум любителей различных извращений. Там познакомились с интересными людьми и записались в тематический клуб, где подобрать одноразового омегу, согласного на секс вчетвером, оказалось проще, чем в обычном молодёжном клубе.