Добро пожаловать в мой внутренний Мир, что я нежно вылил на эту бумагу, аккуратно прикасаясь к каждой тончайшей нити ранимой души, поскольку всё, что происходит со мной, что я чувствую, для меня в моём теле и моём сознании безмерно важно!

Спасибо, что решили заглянуть в эти мысли, далее вы можете подойти к краю, так сказать, на пляж моей истории, а затем и вовсе окунуться в океан моих юношеских переживаний. Я уверяю, если вы любили, особенно, невзаимно любили, были разбиты и не понимали, как дальше жить, то вы найдёте в этих строках что-то напоминающее ваш жизненный опыт. Живите жизнь, создавайте прекрасное, любуйтесь прекрасным и не знакомьтесь с грустью!

Ознакомлю вас с географической составляющей моего водоёма. Смотрите, сперва царит поэма "Представление меня". Описание излишне. Вслед разлеглись стихотворения, используемые в моих песнях. Наименование соответствует оригинальному названию альбомов и песен. Хронология морей, итак. Понимаете, всё начинается с моего возвращения на волю. Я не нарушал закон и не пребывал в местах заключения, что вы, напротив! Нёс бодро и чётко службу стране. Хотя, ни на одну умную голову каска не налезет… Кстати, в этом месте и проникся написанием печальных изречений, но об этом потом. Что потом.

В третьей главе живут стихотворения, что писались в течение всего музыкального творчества, однако, имеют к нему параллельное отношение и иной стиль. Шире мысль, глубже слова и меньше темпа. Неплохо я оправдываю отсутствие слога, не так ли? Тут наоборот, начало берут мои последние стихи, всё дальше и глубже возвращаясь к прошлому. Совсем плохие стихи я решил не показывать. Прошу, вдохновляйтесь!

Не щадя ни минуты, что спустил бы на сон,

Аль, глядишь, быт чередной, то смехом, то грустью эскортный,

Резво бегу, даб писать, ум – будто гром:

Озарит мглую тьму, да пропадёт мимолётно.

Сочинять про единственно любимого истинно, какое святое дело!

Мои пальцы чисты и спешат, чтоб душа не потела,

Капустой подобно обвитый одеждой терзаний,

Борю слабо обиды, строя Мироздание.

Ох и ах! Так тонка натура чувственного эго!

Стёкла зажжены, глаза мои болеют ими.

И простужусь, но не посмею закрыть веко,

А вам приятна боль, что как бы счастье мини?

Уж знаю точнее достоверного, как дорог миг блаженств,

Ведь их почти всегда только воображал.

Теперешне живу без плотских совершенств,

Кроме своих прикрас, нарциссом стал.

Забуду детское лицо, неуменье расчесаться,

Страх улыбки, кривой взор и желание стесняться,

Сумма слов равна глаголам,

Стыд пропал, прощать не разрешу.

Мы плывём в одной гондоле,

По реке закрытых мук.

Экстравагантно вглубь прыгну (хоть нырять не учился),

Пред закатом застыну (сие алая милость),

Рекомендую: застыньте в себе,

Узрите простую гладь полноте.

Атмосфера в тиши, горы твёрдо молчат,

От низин до вершин службу тянет канат,

Мерещится белое племя детей,

Жалко, меня обнимают, как клей.

Но живу зато здесь без соплей,

Становлюсь громче, сильней.

Полетела стрела, что нота в леса,

Слышите? Орудие собою создал,

Да продолжу войну с пустотой,

Чтобы чувствовать мнимую власть,

Нет, не унижен вязкой судьбой,

Позже напросто закрою ей пасть.

Вернусь в правду, чутка затошнит,

Красоты апогей уже мною убит,

Лучится в руке фианит,

Прохожим предстану как гид. Я про стиль,

Мною увидена пёстроты куча миль,

Поле для бегства не обустроил, марафону дал расставание.

Не уйду же от жёсткой боли, что развивает мечтание,

Вернее, его невоплощение,

Тут и мозговое несварение,

От увиденного у других и размыто увиденного у себя.

Никто не ответит, в чём же моя стезя, но нельзя,

Так дальше ныть, взрослея, волосея, грубея, тоску лелея!

Вот бы сидеть рядом с телом немея, краснея, потея!

Замкнув шлангами взросшими с бёдер,

От её женской (кхе-кхе) не хватит вёдер,

Страх разрушая, несуся в полёте,

Да, ради этого выжил в помёте!

Тама полосатые и звёздные воины приказы бранили,

Меня все товарищи в сердцах не ценили,

Кто-то губили, кто-то хамили, а я всё пялился в звёзды, мечтая ванилью.

Сюжеты писанные Ремарком манили,

А ребята сидели, ждали, курили.

Я регенерировался в лысую проекцию пыли,

Надеялся, избавлюсь от внутренней гнили.

Солдаты не пишут, настоящее радо,

Меня не ищут, да и вовсе не надо.

Не пущу сюда строк дневниковых,

Идите рыщите беглецкие вздоры,

Досада напьётся на празднике новом,

Когда на дороге помешается кто-то.

Ах, кто-то, хоть кто-то, не нужен здесь лишь бы вот кто-то!

От воспоминаний мигрень и икота.

Снова не знаю, визитом биться кому.

Там я – или Бог, или шут. Как повезёт.

Поглумит надо мной вновь койот,

И забуду свою силу, гений заплачет,

Нелестно разлуку припомню удаче,

Устал вновь проигрывать матчи,

Всецело пинаясь самоотдачей.

2

Пафосным леди я – лузер,

И пускай куплю ноль шуб.

Подражая мёртвой медузе,

Не стал бы жалить их губ.

Театры витрину играют,

Уныние не пропускаю.

Лгу! водопадом вливаю,

И тону этим смрадом отчаянья.

Иногда сияю и словом и жестом.

Когда-то совпадает и время и место,

Случай выбирать вообще-то – не кредо поэта,

И запись эта полусознаньем задета.

Космос раздетый, кометы…

Кларнеты, сонеты, монеты… А я и нигде, и никак, и ничто.

Великий никто?

Скорее, Бог неодарённый. Вдохновлённый людьми в любви монотонной. Болея,

Качусь с горки вниз, да быстрее,

Нервы шалят, не громадны потери.

А внутри всё горю, дайте же веер!

Забыл всё, что было в детском напеве.

В любом детском напеве.

Не расписать на примере,

Ограничьтесь доверя,

Прошу, посмелее.

Вот гормоны вам вызвать нужнее.

Да и мне это тоже нужнее, хах!

Индивидуальная прелесть,

Что не было в детском напеве.

Адекватность наивно храню,

Хоть пародирую Йоркширского терьера.

А на советы близких плюю,

Не знаю, такая откуда манера.

Экспромт планы все бреет,

Надежда на счастье темнеет,

Нагой пред собою любимый,

В зеркале гордо единый.

Ванная прячет меня,

Но я…

Будто в степи.

Бесконечность вдали.

Мне надо куда-то идти, да не вижу на это причин.

Утро нагрянет в тумане,

Спательски изнемогаю,

Деликатесы мамы вкушаю,

И скучаю, топтаюсь, мерзаю. Однако ли шансы дерзаю? Отрицаю.