Пашка вытащил большую кастрюлю и тут же поставил её на плиту, ногой захлопнув дверцу холодильника. Ладно, пусть хозяйничает. Я завалился на угловой диванчик, стараясь особо не задевать повреждённые места, однако моё сморщенное от боли лицо не укрылось от Пашкиного взгляда.

– Что, жаркая ночка была? – хмыкнул друг. Он был в курсе моих предпочтений, ему было пофиг, с кем я делю кровать и все остальные предметы мебели. – Неужели кто-то дорвался до твоей задницы?

– Молчи, а? – скривился я, удобнее устраиваясь на диване.

– Так вот почему ты вчера так захотел резко домой, – понимающе закивал Пашка, помешивая греющийся суп. – И че, какой он? Думаю, офигенный, раз он тебя смог завалить. Ты ж убеждённый, этот, как его там…

– Актив, ага, – кивнул я. – Паш, а Айдар… Он где вообще?

– Айдар? Так он приезжает набегами, хрен поймёшь, когда он приезжает-уезжает. Только когда приедет, мне звонит и всё. Он вообще не особо общительный. Вчера приехал только, а сегодня рано утром должен был снова уехать. Он постоянно в разъездах, не сидит на месте. Что-то организовывает, какие-то сходки там байкерские или концерты. Хер его знает, вообще не вникал. А что такое?

– Да так, ничего, – ещё сильнее скривился я. Значит, уехал. Точно, поматросил и бросил, а ты сиди дома, Гоша, восстанавливай своё разбитое сердечко по кусочкам.

– Погоди, ты что… с Айдаром того? – Пашка так смешно выпучил глаза, что я даже хмыкнул.

– Угу.

– Оо, – удивлённо протянул Пашка и сёл на табуретку рядом со мной, совершенно забыв про суп. – То-то он на тебя так глядел вчера весь вечер. И спрашивал за тебя…

– Что спрашивал? – как можно безразличнее спросил я, но голос всё равно предательски дрогнул.

– Да так, кто и откуда, – пожал плечами Пашка. – Ты только это… Не влюбляйся в него, Гош. Он хоть и мой друг, но всё же я его знаю хорошо. Он ни с кем никогда не встречался. Всегда один, принципиально. Но вот что он по парням, вот этого не знал…

– Ну теперь узнал, – усмехнулся я, а у самого внутри всё сжалось – принципиально один, ни с кем не встречается, уехал. И что мне теперь, черт возьми делать?

Пашка ушёл где-то через час, вдоволь наевшись супа и убедившись, что со мной всё хорошо. Я старательно делал вид, что всё действительно хорошо, что это действительно просто одноразовый перепихон, а не что-то серьёзное. А, может, и правда ничего серьёзного? Может, это просто эйфория и сейчас меня отпускает? Ладно, посмотрим, через пару дней должно отпустить.

Я жестоко облажался насчёт того, что меня отпустит. Меня вообще не отпустило. Каждую гребанную минуту меня накрывало отчаяние вперемешку с фантомным наслаждением. Просто бродил по квартире, бездумно передвигал вещи. Абсолютно бесполезная работа, лишь бы занять чем-нибудь руки, чтобы не обхватывать себя вновь за плечи и не начать рыдать.

Хуже всего было по ночам. Каждую ночь в моих тревожных снах ко мне являлся Айдар, творил со мной такие вещи, что было жутко стыдно и уходил, оставив меня проснувшегося, потного и с мокрыми трусами. Я выл, сжимая пальцами простынь от отчаяния и не мог ничего сделать со всём этим.

Не спасала учёба. Бесконечные лекции, конспекты, семинары только сильнее вгоняли в тоску и совершенно не помогали выкарабкаться. Пашка ещё первые дни пытался выспросить, что со мной творится, то даже он под конец недели бросил эту затею. Я и сам уже почти махнул на себя рукой.

Глупо было что-то ждать, если я ему не нужен. Айдар уехал, даже не сказав мне ничего. Да и что он мне, обязан что ли? Я для него так, просто игрушка на одну ночь, не больше. Серьёзные отношения не начинаются с дикого секса, а хорошие мальчики не отдаются при первой встрече. Так что вполне можно понять Айдара. Он просто получил удовольствие и свалил в закат. Точнее, в рассвет. А я остался здесь.

Конечно, это меня не особо успокаивало, но постепенно раны в душе затягивались. Прошла мучительная неделя, я всё ещё просыпался по ночам от жарких эротических снов, но уже днём не чувствовал себя совершенно разбитым. Даже иногда шутил и смеялся в универе под одобрительное хмыканье Пашки. Видимо, действительно переживал за меня. И, наверное, прекрасно понял, что всё это у меня происходит из-за Айдара. Однако лишних вопросов не задавал, с советами и жалостью не лез. И на том спасибо.

В субботу Пашка внезапно нагрянул ко мне под вечер с бутылкой виски наперевес. Я удивился, открывая ему дверь: вообще ни разу не замечал за ним тяги к выпивке.

– Ты давно начал прикладываться? – хмыкнул я, провожая друга на кухню.

– Это я больше не себе, а тебе, – Пашка поставил бутылку на стол и полез в холодильник. Вытащил сыр и колбасу, соорудил бутерброды, пока я доставал бокалы и сок. – Будем лечить твои душевные раны.

– Что, боишься, что я один не справлюсь с этой задачей? Тем более выпивка не решает проблемы.

– Проблемы она и не решит, тут согласен. Но зато выговоришься. Надоело смотреть на твою смурную морду.

Я хотел было возразить, что и это тоже особо не поможет, но махнул рукой. Раз Пашка хочет попробовать меня вытащить из той ямы, что я сам себе вырыл – пусть попробует. Чем черт не шутит, вдруг легче станет.

Бокал за бокалом, пустой треп ни о чем. Так примерно половину бутылки. Пашка уже знатно набрался и еле-еле ворочал языком, я же пока держался молодцом. Неудивительно, с телосложением Пашки ему нельзя пить ничего крепче кваса.

– Я пытался ему позвонить, – заплетающимся языком пробормотал Пашка, пытаясь откусить бутерброд, но все время промахивался мимо рта.

– Кому? – спросил я, делая глоток обжигающего напитка.

– Айдару. Хотел спросить, зачем он так поступил. Но я ему не дозвонился.

– И правильно. Паш, это не твое дело, без обид. Я ведь не просил тебя это делать.

– Мне тебя жаль, – ну вот, все-таки эти слова прозвучали. – Он не должен был так с тобой поступать. Разве так можно?

– Прикинь, Паш, можно, – кивнул я. – Можно и иногда даже нужно. Чтобы лишний раз не забивали себе голову лишними фантазиями о неземной любви с первого взгляда. Такого не бывает. Это просто физиология, тупо секс. Не больше.

– Я тебе не верю. Ты это говоришь, чтобы я отстал, – Пашка уже еле держался и в итоге просто свалился головой на стол.

Я хмыкнул, встал из-за стола. Что ж, стоял я более-менее уверенно, поэтому подхватил Пашку под руки и потащил на кровать. Пусть дрыхнет. Такой себе из него психолог вышел, если честно, но он хотя бы попытался. Мне большего и не нужно. Я уже давно сам все разложил у себя в голове.

– Но, возможно, ты и прав, – тихо пробормотал я, укладывая Пашку на кровать и накрывая тонким пледом. Тот, конечно же, промолчал, потому что благополучно уснул, слегка похрапывая.

Я отправился сначала в душ, а потом уже принялся убирать следы нашего неудавшегося праздника. Нестерпимо захотелось покурить, хотя я и бросил уже давно. Дежурная пачка «на всякий случай» всегда лежала у меня в рюкзаке. Вот теперь понадобилась. Вышел на балкон, полной грудью вдохнул свежий прохладный воздух, подкурил сигарету и сделал первую затяжку.

Горький дым тут же проник в легкие, никотин в голову, и я почувствовал, что уже поплыл. Вцепился в перила, пытаясь справиться с головокружением. Да уж, курить после выпивки, особенно после такого долгого перерыва – гиблое дело. Но сигарету не выкинул, просто оставил в пальцах, изредка прикладываясь губами к фильтру и делая короткие затяжки. Такое себе удовольствие, конечно, но сойдет.

Перед глазами вновь и вновь возникали будоражащие сознание картинки. Я глубоко вдохнул и слегка помотал головой, пытаясь прогнать их, но ничего не получилось. Айдар все еще стоял перед моими глазами. Какой же он все-таки красивый! Блять, разве бывают вот такие мужики, от одного взгляда которых подкашиваются ноги? Да хер с ними, пусть будут такие, но почему он мне попался? Жил бы себе спокойно, нашел бы своего человека, встречались бы, может, даже вместе жили бы. А теперь что? Кому я вообще нужен?