– Почему тогда ты здесь? Если он убил тебя, должен был забрать. Разве нет?

– Он забирает только невинные души, я к ним не относилась.

Я молчала, последние слова,  словно удар под дых: лишили меня сил.

– Это всё, что ты хотела узнать?

Юля шагнула назад.

– Нет, нет, не уходи. Ещё  один вопрос

Она молчала.

– Почему я вижу тебя?

– У тебя дар, но ты им не пользуешься.

– Дар? Но я никогда не чувствовала ничего особенного.

– Придёт время – ты поймёшь. И подумай о своём решении. Завтра он придёт. У твоей соседки жизнь малыша угасает, он в любом случае не выживет, а твой ребёнок может остаться жив.

– Почему ты помогаешь мне?

– Ты единственная кто может меня спасти.

– Но как? Скажи, я постараюсь помочь. Юля мне так жаль, что с тобой это случилось, – слезы появилась в уголках глаз.

– Мне тоже жаль, но призраки не плачут, –

Юля помедлила, раздумывая ответить на вопрос или нет.

– Если ты сохранишь ребёнка, и разрешишь мне занять его место, я смогу переродиться и уйти из этого междумирья.

– Нет, я не могу.

– Решать тебе.

За окном светлело, часы на телефоне показывали пятнадцать минут шестого. Я чувствовала, что это был не сон, будто разговор произошёл в реальности, возможно, в другой, но я ощущала, что мне это не приснилось. Я не знала кто этот козлорогий, но уже ненавидела его всей душой. Мысль, что Надя в очередной раз лишится ребёнка, не давала мне покоя. Внезапно, меня посетила ужасающая мысль – судя потому, что сказала Юля – если не открывать глаз и не привлекать его внимания, то он пройдёт мимо, а что если проснётся Маша? Значит, она тоже в опасности? Неужели против него нет другой силы способной справиться с ним? Я всегда верила – добро побеждает зло, но оказавшись перед самым тёмным злом, не знаю как поступить. Мне очень хотелось помочь Юле, но не ценой своей жизни. Конечно, можно забыть про всех, пойти на операцию  или того проще специально отдать душу своего ребёнка собирателю, но… Смогу ли я с этим жить?

Мне нужно было с кем-то поговорить, но единственный человек, который мог мне помочь – отец. Я просто не могу разбить ему сердце. "Проповедник церкви, не смог уследить за своей дочерью" – вот что будут шептать за его спиной на каждом шагу. И во все виновата я.

Словно прочитав мои мысли, на телефоне пиликнуло смс от папы. "Доченька, привет! Когда операция? Назначена? Напиши, мы будем молиться. От мамы привет, она хочет сегодня к тебе заскочить".

Мама… Мы никогда не были с ней близки. Иногда мне казалось, что она меня боится. Она не обнимала меня, не целовала, будто я была для неё чужой.

С чего она решила заехать? Я лежу здесь всего пару дней. Странно как-то.

На обходе врач сказала, что мои анализы хорошие и на завтра назначена операция. Машу выписали сегодня, а Свете запретили есть и пить перед сегодняшней операцией. Наде назначили очередное узи.

С одиннадцати начинались посещения и, как обещал папа, без пяти одиннадцать раздался звонок от мамы, она ждала меня внизу.

Я заметила её сразу: седые волосы, аккуратно собранные под косынку, невзрачное серое платье, как и полагается жене священника. Как всегда в руках минибиблия. Завидев меня, она убрала её в сумочку и встала на встречу.

– Здравствуй, Аника!

– Здравствуй, мама! Каким ветром? – я сделала вид, что ничего не знала о её приезде.

– Я подумала, тебе нужна поддержка.

– Можно было просто позвонить.

– Ты не рада меня видеть? – мама выглядела расстроенной.

– Нет, что ты. Рада. Может, пойдём прогуляемся?

После недели дождей, наконец, светило солнце.

– Хорошо.

Оказавшись на улице, вдали от посторонних глаз и ушей, я всё-таки решила задать вопрос.

– Мама, а у нас в семье случайно никаких колдунов или ведьм не было?

Маму даже передёрнуло

– Аника, что за вопросы? Откуда у тебя такие мысли?

Мне не хотелось рассказывать ей обо всём, но надо было объяснить.

– Со мной происходят странные вещи, мне кажется, я вижу призраков.

Мама молчала. Мы подошли к лавочке в тени тополей, окружённой клумбами с бархатцами.

– Я просто не понимаю: откуда это? Или я просто схожу с ума?

Она сидела сгорбившись, не поднимая глаз.

– Мама?

– Я не хотела, чтобы ты знала, – чуть слышно произнесла она. – Но, видимо, пришло время рассказать.

– О чем?

Нехорошее предчувствие холодком пробежало по рукам и спине.

– Мы не всегда жили здесь.

– Я знаю про это, ты рассказывала, что раньше мы жили в посёлке.

– Да, так и было. Но приехать нам пришлось из-за тебя. По собственной глупости я однажды обратилась за помощью к бабке-целительнице, – мама нервно теребила в руках носовой платок, продолжая смотреть на землю. – У тебя болел живот, и я повела тебя туда. Это было сложное время, разруха после девяностых ещё давала о себе знать, в больнице не хватало персонала, огромные очереди. Тем более мы как раз только развелись с твоим отцом. На тот момент мне показалось это лучшим решением, но сейчас я понимаю, как я ошибалась.

Мне хотелось поторопить её, сказать, чтобы перешла к сути, без оправданий и причитания, но я сдерживала себя.

– Я чувствовала, что что-то не так, – продолжала она. – Словно из тебя утекала энергия, оказалось, что бабка, не имея никого из родственников, перед смертью совершила обряд переселения душ,  подселилась в твоё тело.

"ЧТО?! Что за бред? Я снова сплю, и мне снится ужастик?"

– Хорошо, что мы вовремя заметили и успели обратиться за помощью к знающим людям, какая-то часть силы этой ведьмы осталась. Всё что ты говорила – сбывалось, если ненароком ты желала человеку плохого, то он заболеваю или с ним происходил несчастный случай. По посёлку поползли слухи, некоторые откровенно в глаза говорили, что ты ведьма. А ведь тебе предстояло идти в первый класс… – наконец, она посмотрела на меня. – Я не знала, что делать. Тогда я и приняла решение переехать, обратилась в церковь, к психологам. Сеансы гипноза помогли сдержать твою силу, выстроить защиту от тебя самой, ты стала как будто нормальной. И чтобы навсегда забыть об этой истории и чтобы никто не мог напомнить тебе об этом, я сменила нам  имена. А потом я вышла замуж за твоего нынешнего папу и мы сменили фамилию ещё раз.

Её взгляд метался в поисках хоть какого-то знака понимания и одобрения с моей стороны, но не находил. Мир словно уменьшился до камня, на котором остановился мой взгляд. Мне не хватало воздуха, будто я разучилась дышать. Мой мир остался там в прошлом, а я живу не своей жизнью.

– Значит, те сны, что мне снились всё правда? – спросила я, когда смогла, наконец, вздохнуть.

– Да, – она промочила уголки глаз платком, который держала в руках. – Прости. Наверно, надо было рассказать тебе раньше.

– Как меня звали?

– Настя.

– Я всегда чувствовала, что Аника не моё имя, – я не узнавала свой голос: безжизненный, равнодушный, чужой.

– Прости, – прошептала мама.

– Бог простит.

Я встала и, не оборачиваясь, ушла в здание больницы.

Теперь все сложилось, как пазл. Видения, сны, слова Юли о моей силе. Я всегда думала, что сны с нечистью – это результат всех просмотренных фильмов-ужасов, но теперь поняла: я всё это умею. Быть жертвой мне больше не хотелось.

Когда вошла в палату Маша, одетая и готовая к выписке, сидела у Светы на койке. Её недавно привезли после операции и она медленно отходила от наркоза. Нади в комнате не было.

– Аника, присмотри за Светой, пожалуйста, за мной такси подъехал, а я уйти не могу. Света бредит и крутится, а ей нельзя. Медсестры привезли её и выгрузили, как кусок мяса. Только сказали, чтобы не давали на спину переворачивать, а то может начаться рвота. Не дай бог захлебнется.