Раз в полгода я наведывалась в детский дом, в котором выросла. Знаю, что живущим в нём без моей помощи будет трудно выжить в мире, в котором их считают уродцами и это не образное выражение. Дети, получившие шанс родиться от родителей принадлежащих разным расам. Генетики на сто процентов были уверены, что от связи столь разных рас дети исключены. Оказалось утверждение ошибочно и в редких случаях такое возможно. На свет появлялись настоящие мутанты. Их внешний вид не оставлял им шанса хоть на какую-то достойную жизнь и создание семьи. В нашей галактике достаточно рас вызывающих отвращение одним своим видом, но это чистокровные, без примеси чужой крови, так сказать создания природы. Я выросла с теми, кого считают ошибкой природы, тех, кого не должно было быть. Наше общество высоко цивилизованное и не убивает таких детей при рождении, предпочитая изучать их. Я выросла в детском доме для мутантов, хотя внешне выгляжу как человек. Невысокого роста брюнетка с приятными чертами лица, цвет глаз меняется в зависимости от настроения. Эта особенность делала меня привлекательной для мужчин ищущих развлечений, интуитивно они чувствовали во мне чужую, ту которой можно воспользоваться пару раз. Поэтому у меня вошло в привычку прятать глаза за линзами. Такое внимание было неприятно. Во мне намешано множество ген разных рас. Небольшая часть ген, которая и давала эффект смены цвета глаз, принадлежала антам, в моём случае эта часть являлась самой активной. Об этом я узнала в тринадцать лет, когда активировался мой дар. Оказалось при желании, изобразив некие знаки, могу принести в жизнь человека счастье, и неважно в чём оно заключается, в работе, в семье, а может это будет исполнение заветного желания. Для этого достаточно нарисовать рисунок, знак на теле человека. Когда только открылась эта способность, я наносила его карандашом. Знак потихоньку меняет носителя согласно его желанием помогая получить то, к чему он стремится. Если для достижения цели нужно стать напористей, он станет. Если надо изменить всю свою жизнь, изменит, даже если для этого придётся уехать на другой континент. Практически все жители детского дома носят мои знаки и не догадываются об этом, мне хватило ума не рассказывать об этой способности. Полукровки, выпускники этого детского дома нашли своё место в жизни и вполне счастливы. Их не так много и они считают меня своим оберегом. Не знаю, кто первый заметил, что я приношу удачу тем, кто находится рядом со мной. Они сделали неправильные выводы и решили, что для этого достаточно побыть рядом со мной.

Анты видели, какой формы рисунок нужно нанести на человека, чтобы его путь стал легче, чтоб его приняли в обществе и оценили. Не могу сказать это редкая особенность или присущая всей расе способность. Вряд ли узнаю о них что-то, так как анты исчезли лет пятьсот назад. Врач исследовавший образцы крови, был очень удивлён, обнаружив ген антов считающийся исчезнувшим у меня. При любом раскладе я не должна была выглядеть как человек, о чём мне не раз говорили. За это могу сказать спасибо антам, сотая доля оказалась сильней генов моих родителей кем бы они ни были. Себе рисунок на счастье нарисовать не могла, а значит отношение ко мне окружающих полностью моя заслуга. В детский дом я приходила на встречу с теми, кто заменил мне родителей и узнать, не появились ли новые обитатели дома. Вот уже два года состав проживающих в нём не менялся. Для меня жители галактики делятся на людей и других. Так вот, другие по-своему красивы, к сожалению не все готовы принять их внешность, я знаю семьи, в которых у других родились обычные дети. Не без помощи нарисованных знаков, но им знать об этом не обязательно. Когда меня сделали талисманом приносящим удачу, было несколько попыток похищения местными дельцами. Не получив ожидаемого результата, меня как ненужную вещь выкидывали на улицу, а я возвращалась в детский дом. Со временем разобралась, как работает мой дар и научилась им пользоваться. Теперь, чтобы помочь человеку достаточно его видеть и желать этого, рисунок сплетается из энергетических нитей и оставляет печать на теле человека или другого, очень похоже на то, как наносят татуировку, рисунок был виден только мне. За всю мою практику исправления рисунка не требовалось, он менялся с носителем, помогая ему в жизни. Себя я называла рисующая счастье, а на самом деле Леона Руми. Так было написано в записке, вложенной в одеяльце, в котором меня подкинули на крыльцо дома для нестандартных детей. Тот, кто принёс меня сюда точно знал, что это за место.

Работников в этом доме мало, но все они любили своих подопечных, которых и так обидела жизнь, одарив при рождении специфической оболочкой. Через два года после открытия моих способностей, ушёл во взрослую жизнь первый, на кого я нанесла знак. Мирай отличался от людей очень густым волосяным покровом, растущим на голове, чем напоминал льва. Плоский нос усиливал сходство, при этом он был небольшого роста всего метр тридцать четыре, и сильно переживал, по этому поводу. Ему повезло встретить девушку, которую не смущал ни его внешний вид, ни рост. Сейчас у них растут двое деток. Мальчишки самые обычные, ничем не отличаются от другой ребятни.

Ещё был Сардар с огромными глазами, которые отвлекали внимание от практически отсутствующего носа. Рот с острыми зубами, которые были видны, когда Сардар смеялся, а делал он это редко, заставляли опасаться быть попробованными на зубок. Ещё одна особенность, сильно выдающийся раздвоенный подбородок. В его планах семьи не было и на данный момент он полностью погружён в работу. Его мечта дом у моря и он стремится к ней, любовь к воде у Сардара в крови от одного из родителей.

Самый маленький Вит, ему четыре года. Его кожа похожа на смешение ярких красок, волосы отсутствуют полностью, суставы гнуться в разные стороны под немыслимым углом. Когда он дурачится, то бегает как кузнечик коленками назад. Учёные медики, которые обследовали нас так до конца и не поняли, представители каких рас являются его родители.

Конечно же, мы были под наблюдением и нас исследовали. Учёные не могли пройти мимо такого феномена. Всем нашим монстрикам учёба давалась достаточно легко, только двое страдали повышенной агрессией, этот недостаток был скорректирован рисунком. Мальчишки стали более спокойны, научившись сдерживать негативные эмоции. Казалось, я могу одарить счастьем любого, но нет, оказалось для этого нужно моё искреннее желание помочь. Пока в этот круг входила моя семья, те с кем я выросла. Таких было двадцать четыре других, их жизнь я сделала легче.

А вот моя жизнь идёт как-то не так. Последнее время, кажется, что живу не своей жизнью. Всё вокруг не так, не мой мир, не моё окружение. Всё чаще приходит мысль, что я делаю не всё что могу, по сути, занимаясь ерундой, никому не нужной работой. Перекладывая бумаги из одной папки в другую. Несложная работа в офисе при промышленном заводе для выпуска очень нужных креплений, как для космических кораблей, так и для наземного транспорта. На эту работу меня устроила наша директриса после наступления моего совершеннолетия, которое наступает в двадцать один год. Джеми Амери обязана пристроить к делу каждого своего подопечного. Здесь я работаю два года, а кажется всю жизнь. Маленькая однушка выделенная мне для проживания, куплена на спонсорские деньги и это заслуга нашего директора. Джеми Амери ответственная женщина, большой любви к нам она не испытывала, но в обиду не давала и каждого выпускника обеспечила жильём и работой. Ко мне у неё было особое отношение и всё из-за того, что, как и многие считала меня талисманом приносящим удачу. Она всегда была рада видеть меня.

Этот раз не был исключением, меня встретили, накормили и поделились последними новостями. Сейчас осталось одиннадцать воспитанников разных возрастов, мы называли дом семейным, и это действительно было так. Четыре воспитателя, повариха с помощником и две нянечки, за их юбки мы держались, когда делали первые шаги. Осознание того, что я нужна своим монстрятам не давало утонуть мне в пучине безнадёги. Парня нет, подруги отсутствуют, человек я вроде не конфликтный и желающих пообщаться полно, но все разговоры сводятся к жалобам на жизнь и при всем сочувствии, мне их не жалко. У этих людей есть всё, чтобы жить по-другому, но они не пользуются предоставленной возможностью, а предпочитают жаловаться на всё и на всех. Единственная с кем я общалась, была моя соседка. Девица двадцати лет была для меня примером оптимизма. Её светлые волосы выкрашенные в разные цвета, вызывали улыбку, по комплекции мы с ней похожи, только кожа у неё белее, а на лице отражается всё, что Эвика на данный момент чувствует. У меня не раз возникала мысль нарисовать для неё знак, но останавливало то, что она в этом не нуждается, время ещё не пришло. Я жила её рассказами о том, что с ней происходит. В этот раз всё было по-другому, Эвика ворвалась ко мне в квартиру маленьким торнадо.