Сев на своё место, напротив тебя, красавец кладёт ногу на ногу, и, одарив своим ледяным взглядом, задаёт вопрос.

Кирилл Князев: – Так что же ты от меня хочешь, Лиана?

Поднявшись со стула, и твёрдо уперевшись ладонями о гладкую поверхность стола, ты заглядываешь в омут его кофейных глаз, и уверенно произносишь.

Лиана: – Я хочу, чтобы ты дал мне развод.

Некоторое время вы просто молча смотрите друг на друга, не смея пошевелиться или сказать хоть слово.

А затем Кирилл начинает бесшумно посмеиваться над твоей просьбой.

В этот момент ты испытываешь гамму смешанных чувств: от дикого раздражения до неминуемого стыда и злобы. И не упускаешь возможности показать это ему всем своим видом.

Взяв себя в руки, мужчина фокусирует на тебе своё пристальное внимание, и, скрестив руки на груди, отвечает чуть слышно.

Кирилл Князев: – Нет.

Лиана: – Нет? – возмущённо переспрашиваешь ты.

Кирилл Князев: – Я не дам тебе развод.

Лиана: – Но почему?

Помнится, ещё год назад ты сам обдумывал эту мысль, – вспоминаешь ты упоминание об этом в разговоре с Машей.

Лиана: – И я уже хотела вернуться сюда, чтобы подписать эти чертовы бумаги. Что сейчас изменилось? И почему ты не хочешь меня отпустить? Мне невыносимо больше так жить, – срываешься ты на крик.

Помолчав некоторое время, словно собираясь с мыслями, мужчина продолжает начатую тему.

Кирилл Князев: – Я не могу больше так рисковать. Пойми меня.

Прошлый раз этот разговор закончился плачевно. И я не хочу, чтобы это повторялось.

В твоём сознании тут же всплывает эпизод годовалой давности, когда Маша, убивалась от горя, свалившегося на их семью нежданно и негаданно.

Упоминание Кирилла о разводе и прекращении какого-либо взаимодействия между двумя известными семьями, существенно подкосило его деда – Петра Николаевича, отразившись на его и без того больном органе неминуемым сердечным приступом.

Тяжело сглотнув, ты всё же решаешься поинтересоваться о его самочувствии.

Лиана: – Как он?

По напряженному выражению лица мужчины едва ли можно было сказать, что всё уже обошлось, но с другой стороны он не был подавлен, что могло говорить об ухудшении состояния его дедушки.

Кирилл Князев: – Более-менее нормально. Недавно ему проводили обследование в Швейцарской клинике, и после того, как его окончательно выпишут, он намерен вернуться сюда, чтобы узнать, как идут дела компании, и повидаться с родственниками.

Проживание в чужой стране, вдали от дома, даётся ему не просто. Хоть родители и всегда с ним рядом, он чувствует себя не в своей тарелке, и постоянно вспоминает о своих рабочих годах.

Мама всеми силами пытается воссоздать уютную для него атмосферу, и отец ей помогает в этом. Но глаза дедушки больше не блестят живостью, он очень быстро устаёт, и не горит азартом к жизни.

С каждым прожитым днём он угасает. И, отчасти, я виню себя в этом. Ведь, если бы я год назад не настаивал на нашем разводе, он бы ещё был в порядке. А сейчас… я даже не знаю, сколько ему осталось…

Скажи, ты… ненавидишь его?

Лиана: – Нет. Почему я должна испытывать к нему ненависть?

Кирилл Князев: – Наверное, потому, что нам не предоставили выбора вершить свою судьбу.

Немного обдумав его слова, ты решаешься спросить у него.

Лиана: – А ты ненавидишь его?

Кирилл Князев: – Нет. Если он в чём-то и виноват, то уже в данный момент расплачивается за это. И ему ни к чему ещё моя обида и ненависть.

Лиана: – Ты прав. Я сожалею о произошедшем с твоим дедушкой.

Он только кивает в ответ на твои слова.

Кирилл Князев: – Так что… ты понимаешь, что нам придётся подождать с разводом, чтобы не накликать беду.

Тяжело вздохнув, ты отрываешься от стола и идешь к большому светлому окну, отвлекаясь на красоты ухоженного сада, и закрываешь глаза, пытаясь хоть немного снять напряжение.

Кирилл подходит к тебе ближе, и оперевшись поясницей о барную стойку, начинает разговор, который вас обоих очень волнует.

Кирилл Князев: – Так что же мы будем делать, Лиана?

Повернувшись к нему лицом, встречаешься с его хищным взглядом, словно ожидающим твоего согласия на любые его условия и договорённости.

Лиана: – Предполагаю, что нам больше ничего не остаётся, как жить дальше в качестве фиктивных супругов. На публике мы будем стараться выглядеть счастливой парой, а затем расходиться по своим жилплощадям, и делать то, что нам хочется.

Кирилл Князев: – Хорошо. А как же другие важные жизненные составляющие? Общение? Семейные ужины? Секс?

Немного откашлявшись, чтобы прогнать с себя навеянное им оцепенение, ты отвечаешь ему.

Лиана: – Обходились ведь как-то раньше без этого. Думаю, и сейчас справимся.

Кирилл Князев: – Это означает, что ты с кем-то встречаешься, верно? – спрашивает мужчина, скрестив руки на груди.

Немного подумав, и взвесив каждое слово, ты говоришь.

Лиана: – Если это и так, то тебя это никак не должно волновать.

Кирилл Князев: – Разве я не имею права знать, с кем проводит ночи моя жена? А если пресса узнает? Ты об этом не думала?

Лиана: – Не волнуйся. Я веду себя более сдержанно и скромно на публике, в отличие от тебя.

Усмехнувшись, Кирилл продолжает гипнотизировать тебя взглядом, заставляя нервничать так, как никогда раньше.

Кирилл Князев: – Ты ведь приехала насовсем?

Лиана: – Как бы мне не хотелось этого делать, но… да.

Кирилл Князев: – Значит, твой избранник либо последует за тобой, либо…

Лиана: – Да что ты так зациклен на моей личной жизни? Не приедет, так здесь найду. Делов-то на пять минут.

Кажется, для этого у меня всё в порядке, после твоей благотворительной лекции. Или хочешь ещё помочь чем-то? – язвительно огрызаешься ты, желая вызвать хоть маленькую толику вины в его зачерствевшем сердце.

Но он лишь пожимает плечами и грустно улыбается в ответ.

Кирилл Князев: – Ты итак идеальна. Просто будь естественна. Мужчинам это нравится.

Лиана: – Ну, не знаю, о каком типе мужчин ты говоришь. Мне в основном попадались только те, что смотрели на внешность. И им было абсолютно всё равно, что я говорю, делаю или думаю.

Кирилл Князев: – К сожалению, и такие экземпляры тоже встречаются.

Скажи. Ты всё ещё злишься на меня?

Лиана: – Злюсь ли я на то, что ты посоветовал мне сделать?

Нет. Я злюсь из-за того, что ты оказался прав.

Никто и не смотрел в мою сторону пять лет назад, пока я твёрдо не приняла решение изменить не только себя, но и свою жизнь.

И я не понимаю, как можно быть такими черствыми и бессердечными к тем, кто открыт перед людьми душой и сердцем, и хочет быть счастливым, не уподобляясь моде и другим идеалам.

Видя твоё подавленное состояние, Князев подходит к тебе и заключает в свои крепкие объятья, давая возможность успокоиться и прийти в себя от несправедливости этого мира.

Баюкая в своих надёжных руках, словно маленькую девочку, ласково гладит по голове, а ты глубоко вдыхаешь его аромат, и с упоением наблюдаешь за тем, как его обнажённая грудь покрывается мелкими мурашками от твоих лёгких прикосновений.

Кирилл Князев: – Такова жизнь, малышка. И с этим нам ничего не поделать.