— Детка, я приготовила твои любимые лепешки…

Тех, кто это сделал нашли. Даже раньше, чем это сделал Энгел, трое подростков, так развлеклись. Их посадили в тюрьму сроком на восемь лет. Но они уже не выйдут, мой Ангел убил их. Я попросила. Наверно Энгел тогда во разочаровался, потому что перестал называть непонятным для меня, но таким нежным словом «Соаль».

Прошло уже три месяца как их не стало, но у меня будто снежный ком в груди, всё не могу заставить себя жить. Совсем незаметно для себя, я будто повзрослела и погрустнела. Как гром среди ясного неба, явилось осознание, насколько сильно мне везло в прошлом, насколько удачное стечение обстоятельств, что никто не причинил мне никакого вреда на Улулле. Начиная от соглашения с Дорном и заканчивая событиями у дерров.

Просто, таки, невероятное везение, ага.

И после короткого допроса Энгела всё встало на свои места, он и берёг меня, если бы не он, неизвестно чем бы кончилось для меня путешествие.

— Значит, ты всё время меня охранял? — заглянула в его яркие глаза.

Он промолчал, продолжая спокойно смотреть на меня.

— Представляю, как я тебя запарила за всё это время. — хохотнула я весело. — Да и сейчас в ненавистном тебе мире, среди вонючих машин, среди «серых» людей и прочее, ты снова бережешь меня. Не надоело?

— Это не главное, глупая Соаль. — улыбнулся он и аккуратно заправил локон мне за ухо.

— А что для тебя главное, Ангел? — я замерла от неожиданного прикосновения. С того раза в ванной, он практически ко мне не прикасался.

— Жизнь.

— Какой содержательный ответ. Ладно, с тобой как всегда сыграем в сто вопросов к взрослому. Чья жизнь? — тяжело вздохнула я.

И он рассмеялся чистым, звонким смехом. Он вечно меня отвлекает. То прикосновениями, то улыбкой. Знает что я замираю как кролик перед удавом в такие моменты.

— Не надейся, ангелок, и в этот раз оставить мои вопросы без ответов. Я настроена решительно. — грозно нахмурилась я.

Он снова рассмеялся.

— Ты всегда так много спрашиваешь, Соаль, но никогда не слушаешь. — и видя, что я уже готова испинать его ногами в живот, если он не прекратит издеваться он сказал. — Твоя, маленькая глупая Соаль, твоя жизнь.

Я закатила глаза. Как пафосно.

— Честные ответы тебя также не устраивают. — он резко прислонился щекой к моей щеке и прошептал мне в ухо — Что же ты так хочешь услышать, моя халле Соаль?

И пока я стояла будто оцепеневшая, он легко коснувшись губами моего виска ушел не оглядываясь. Ушел, оставив меня в парке у пруда, смотреть ему в след и гадать, что у него вообще на уме творится-то такое?

А когда я вернулась домой, немного в раздрае от всех этих неожиданных признаний, что бы вы думали? Он спокойно сидел на кухне с моей мамой и пил свой любимый ромашковый чай.

Он улыбнулся мне, едва заметно, как умеет только мой Ангел. Я поймала себя на том, что уже разулыбалась как идиотка. Ничего не поделать, этот ангел способен вывести меня из себя и успокоить одним жестом. Я уселась рядом с ним, положив голову ему на плечо, и тоже стала с упоением слушать мамины новости с работы.

***

Совершенно неожиданно проблемой номер один стала загадочная Комиссия.

Было примерно восемь утра. Я лежала и пялилась в потолок, пытаясь убедить себя в несомненной важности первой пары и в абсолютной невозможности прогула, когда раздался звонок в дверь.

Спустя минуту, мама легко протопала с кухни мимо моей комнаты прямо к дверям. Я услышала её спокойное «Кто там?», затем тишина. И она открывает дверь.

«Вроде Энгел до семнадцатого апреля в командировке» — вяло ворочались мысли. Ненавижу ранние побудки. Впрочем, как и Стас, так что он тоже вряд ли заявился так рано.

Непонятный шорох и настороженный голос мамы:

— Я всё понимаю, но не вижу в этом смысла. — я уловила интонацию и мигом сбросила с себя всю сонливость.

Аккуратно встала и натянув домашние штаны и майку, осторожно приникла к дверям. Разум заточенный под боевые искусства, незабвенным Ангелом (чтоб ему икалось, монстру боевому), тут же отметил, что в неожиданном нападении кроется пятьдесят процентов успеха боя, и было бы весьма глупо обнаруживать своё присутствие, не разобравшись в ситуации.

Итак, мама открыла, значит, это кто-то, кого она сочла достаточно безопасным — знакомый? Но она напряжена — значит не друг.

— Вы помните меня, Наталья Александровна? Я из Комиссии Валентин Валерьевич меня зовут. — я нахмурила лоб напряжённо размышляя, это тот самый гипнотизёр? И что ему понадобилось? Точнее как он узнал обо мне и Энгеле? Мы почти год прожили, не пользуясь магией, ну, практически не пользуясь. Энгел, иногда, но у него это не магия, а свойство души, а вот я свою не использовала, мне на Земле вообще начало казаться, что её у меня вовсе нет. Но Энгел говорит, что здесь нет источников, и мир тянет магию с таких как я магов, родившихся здесь, в этом мире.

Хитрый мир у нас. Стоит ли тогда удивляться нам? Каков мир, таковы и детки.

Впрочем, сейчас не об этом. Я снова прислушалась:

— Разумеется, помню. Не могу только понять, что вам понадобилось от меня сейчас? — спокойно ответила мама. Но я чувствовала напряжение в её голосе.

Ещё бы ей не напрячься! Когда мы с Энгелом пытались вызнать что за Комиссия такая загадочная, мама к огромному своему удивлению не смогла объяснить, почему считает, что тот гипнотизёр был именно из какой-то непонятной Комиссии, просто помнила это как свершившийся факт, и даже никогда не задумывалась что это за организация и что они комиссуют там.

Мы с Энгелом пришли к нехитрым выводам, что эти люди связаны с порталами и знают оборотную сторону существования миров, и, соответственно, следят за соблюдением секретности. А на мою обычно дотошную и весьма умную маму, определённо оказал влияние весьма неслабый менталист. Если они, конечно, существуют в нашем мире. Как-то так. Больше информации у нас нет никакой, да и откуда ей взяться? Энгел пытался почувствовать других магов на Земле, но ему не удалось, откуда начинать поиски мы тоже не знали. Не в интернете же, да и по улицам глупо расспрашивать… Так и живём.

Ангелок, правда, вскользь делился подозрениями, что рано или поздно, они сами на нас выйдут. Но до этого я и сама додумалась, как ни странно. Оставалось только ждать и уповать на собственную силу и ловкость.

— Полагаю, всё же догадываетесь, Наталья Александровна. Нам будет удобней обсудить всё сейчас, разумеется в присутствии ваше дочери и её спутника. — уловила нотку насмешки в голосе незванного гостя. Хреново. И Энгел в отъезде. — Если она уже готова выйти из комнаты, я смог бы представиться вполне официально. — прозрачно намекает, что для него не секрет моё вполне бодрое подслушивание?

— Карины сейчас… — начала было мама.

— Не стоит лгать. Мы в курсе, что её вечный спутник в отъезде, и то что она сейчас стоит за этой стеной тоже. — твёрдо оборвал этот Валентин Валерьевич.

Как бы с Ангелом ничего не случилось. Боюсь, если эти крысы навалятся всем скопом, даже такому крутышке как он не поздоровится.

Я хмуро огляделась в поисках чего-нибудь мало мальски напоминающего оружие. И сама же себя одёрнула. Можно вооружится на кухне ножами, и что мне это даст? Даже если окажусь достаточно тренированной и зарежу этого, так он только что говорил «мы», придут следующие, и с нами уже не беседы вести.

Ладно, где наша не пропадала, будем действовать по обстоятельствам. Как и всегда в общем-то.

Я тряхнула своей непослушной рыжей гривой и слегка улыбаясь вышла из комнаты. В конце концов, у кого тут папка крутой эльфийский принц?

— Утро доброе. Чем обязаны? — лучезарно улыбнулась я.

На вид мужчина не представлял из себя ничего. То есть буквально, какой-то весь серый, незаметный, отведи взгляд и даже не вспомнишь ни одной черты, ни одной детали. Невысокий, щупловатый, в тёмном невнятном костюме и плаще. Волосы тоже какие-то невыразительно — русые. Улыбается стоит.