— Дуреха, ты моя. Ты же сама мужику крылья подрезаешь, проявить себя не даешь.

— Мне не нужно никаких проявлений.

— Нужно! Ты меня удивляешь! Я его, конечно, только две минуты видела, но он произвел на меня хорошее впечатление.

— Мам, он же во всем идеальный, может тебе его усыновить вместо нерадивой дочки?

— Надо было тебя пороть в детстве, честное слово, чтобы ахинею не несла.

— Жизнь меня уже выпорола.

— Не гневи Бога, Александра. Что делать собираешься? — решила сменить гнев на милость Ирина Александровна.

— Не знаю. Сейчас спать пойду, а там будь как-будет.

— Позвони ему обязательно. А то он за ночь столько себе накрутит.

— Я уже услышала все что он обо всем думает. Пойду я спать.

— Саш, сегодня полгода, как мы живем вместе.

Для меня это уже немалый срок, мы успели узнать друг друга, поняли, как жить вместе. Я подружился с Даринкой, не могу сказать, что она мне прям как дочь, но мы с ней очень дружны.

— О, это, конечно, срок.

— Может тебе хватит уже Авдеевой ходить? Саш, давай узаконим наши отношения — будь моей женой? Да и родителей пора бы познакомить, а то Ирина Александровна на меня уже косо смотрит. Может на Восьмое марта соберем всех? Мамы чай попью. о нашем будущем помечтают. Дарика с племянниками побесится. У нас такая большая семья, а мы все никак вместе не соберемся. Что мы как подростки ныкаемся?

— Андрей, нам разве сейчас плохо вместе? Зачем все эти формальности?

— Я тебя не понимаю! Я не хочу быть твоим сожителем, мужем хочу быть, общую семейную фамилию носить, чтобы наши дети с тобой под одной фамилией были. Хочу, чтобы ребятишки наши в настоящей семье родились.

— Дети? Андрей, я пока не готова. Тебя не моя мама покусала? Мы с тобой на берегу договаривались, что ты на меня не давишь, ждешь сколько нужно.

— Услышь меня! Не хочу больше ждать, гадать, что будет дальше, пойми, я хочу стабильности и определенности.

— Господи, весь мир перевернулся! Теперь мужчины хотят определенности! Хорошо, дай мне срок до сегодняшнего вечера. Я должна все обдумать и подготовить почву, не думаю, что Дарина с радостью это все примет.

— Мне кажется, что ты излишне драматизируешь! Все будет хорошо!

— Ладно, я буду твоей женой, — без особого энтузиазма сказала Сашка. — Бондаренко, так Бондаренко.

— О, супер! — Я впихнул Сашку в свои объятия. — сегодня самый счастливый день. Когда родственников будем собирать?

— Может это все лишнее, — Сашке очень не хотелось какой-то шумихи вокруг происходящего. — Ты, что свадьбу хочешь: с выкупом, куклой на капоте, медведем и цыганами?

— Ну может без куклы и медведя, но, чтобы все было как у людей.

— Андрей, ты меня удивляешь! Никогда не замечала, чтобы ты обращал внимание на людей, разве тебе не все равно? Давай, давай заявление подадим, семьей соберемся, тихонечко посидим и хватит. Не хочу шумихи, тем более, у нас с тобой это не первый брак.

— Поехали сейчас заявление подадим, а то я знаю тебя: под настроение надо попасть, а то через час скажешь, что какое такое замужество.

— Поехали… — без радости прошептала Сашка. Она это сказала обреченным и безразличным голосом, ей казалось, что это огромная ошибка в ее жизни. Разве плохо им сейчас, они вместе, но никакой «дамоклов меч», в виде штампа в паспорте и тетки из ЗАГСа не висит.

В госучреждении на редкость быстро сдали документы, оплатили какие-то пошлины. Сашке казалось, что все происходящее было не с ней, а с кем-то другим, а она всего лишь безмолвный свидетель. За те полгода, которые они были вместе, она так и не привыкла быть кому-то нужной, уступать в мелочах. Все большее ее раздражало, что с мнением своего мужчины принято считаться, даже если он откровенно не прав. Однако, Ирина Александровна, была просто в восторге от будущего зятя. Внимательный, хорошо относится к Дарине, да и саму Сашку готов на руках носить.

— Бондаренко, так Бондаренко, — еле слышно, со слезами на глазах сказала она себе под нос.

— Что ты там все возмущаешься? Я столик на всех в «Маршале» заказал, — я просто сиял от счастья, представлял, как обрадуется мама, когда узнает, что у него, наконец, появится настоящая семья, дети.

Моя мама не была против сожительства, да и особо не лезла в наши отношения. Рада была, когда по выходным мы приезжали на час в гости. Несколько раз брали с собой Даринку, кажется, она смогла влиться в нашу шумную детскую компанию.

— А со мной посоветоваться? Или это только твой повод для радости? — в сердцах крикнула Сашка.

— Ну, прости… тебе же там всегда нравилось, Саш…

Я был сильно растерянным, не понимал, что происходит с моей любимой. не могу сказать, что все произошедшее случилось внезапно. Мы часто говорили о совместной старости. планах на будущее. Поэтому я был очень удивлен такой реакции.

— Все хорошо, прости. В “Маршале”, так в “Маршале”.

Сбор на семейные праздники — такого в нашей жизни с Сашкой еще не было. Нужно ли одеться так, чтобы наша одежда гармонировала. Или пофигу. Любимая нервно примеряла платья. Даринка тоже закопалась в нарядах. Ирина Александровна старалась нас подгонять, по ее мнению мы должны первые приехать в ресторан и встречать всех гостей. Мы решили не спорить, за час до мероприятия заехали за моей будущей тещей.

Хорошо, что рест выделил нам небольшой закрытый зал. Иначе бедные наши соседи: кучу смеха, крика, хохота. Родственники не скрывали, что очень рады за нас. Мамы быстро сдружились и уже через полчаса готовы были составлять график, по которому будущий ребенок будет отдыхать у них, когда вырастет. Никто у нас не спросил. планируем ли мы ребенка.

Сашка выглядела шикарно: длинное лиловое платье, на мне светло-серым костюм. Я был счастлив, как говорили в нашем детстве — улыбка до ушей, хоть завязочки пришей.

Два человека не выражали такой большой радости. Сашка была бледна, нервно щелкала пальцами. С другой стороны сидела вторая “Несмеяна” — моя племяшка Лизка. Она и раньше не любила все эти семейные сборища, а тут моя помолвка вроде. Для нее это не хилый удар.

Лизка у нас чем-то схожа с Ириной Александровной, обе они знатные манипуляторши, знают куда надавить, чтобы получить желаемое. Даринка, как мне кажется, старается подружится, зовет ее пошушкаться. Лизка делает пару шагов навстречу, а потом словно что-то ее останавливает.

Что с Сашкой не все ок. заметила и Ритка. Она тихонько вывела ее из-за стола.

— С тобой все хорошо? Голова не кружится, давление в норме? — Ритка у нас медик, каждую минуту собирает анамнез.

— Да, спасибо. Волнуюсь немного, подружатся ли наши мамы. Давление еще, наверное, упало, душно здесь, вот мушки перед глазами.

— А ты точно не беременная?

На этих словах Сашкино сердце просто выпало из груди. Конечно, она знала, что нет никакого ребенка, и быть не может, в тайне, от Андрея она принимает противозачаточные таблетки.

— Если это так, я буду только рада, — соврала она. — Андрей мечтает о детях, он будет замечательным папой.

— Вы отличная пара. Вам обязательно нужно родить двое, а то и трое талантливых, красивых ребятишек. Тебе надо обследование пройти. Если это беременность. то все понятно. а если нет, то мы можем проморгать начало какой-нибудь болезни. Ты так много работаешь, когда полный чек-ап проходила.

— Боюсь, что никогда.

— Значит завтра я тебя жду у нас в клинике, мы с тобой быстро и без очередей пройдем врачей, ты сдашь основные анализы.

По Сашиному лицу было видно, что она в шоке. Снова к ее в жизнь вторглись без приглашения, нарушили все границы и установили свои.

— Я завтра не могу, у меня ближайший месяц весь распланирован. Но я обязательно к тебе как-нибудь вырвусь. Обещаю.

И тут Лизка устроила прекрасное. Ей нужно было перетянуть внимание не себя. Она вклинилась в наш с Сашкой танец, потом вытолкала ее из круга. Я сделал племяннице замечание и уже знал, чем это все закончится.