"С каждым разом становится труднее, правда?" - прошептал Келсон, кладя ящичек рядом с задутой свечой.

"Нет, просто я все сильнее устаю." - Морган снова вздохнул и выдавил из себя улыбку. - "Но это никогда не было простым занятием, и эта наша способность никогда не предназначалась для постоянного использования на таком расстоянии... во всяком случае, не так часто."

Он закрыл глаза и начал выстраивать снимающее усталость заклинание, стараясь одновременно избавиться от нараставшей головной боли, но Келсон шумным вздохом прервал бег его мысли.

"Черт бы побрал этого Сикарда!" - еле слышно пробормотал король. "Боже, как я хочу, чтобы эта дурацкая война закончилась!"

Как будто во сне, Морган кивнул и попытался продолжить заклинание, но неожиданно зевнул. Пытаясь не уронить голову и не заснуть прямо на месте, свалившись со стула, он чуть было не смахнул со стола кубики Защиты. Келсон, бросившись к нему через стол, успел схватить его за тунику.

"Вы в порядке?"

Морган кивнул в знак согласия, но, казалось, он не мог даже сконцентрировать свой взгляд на Келсоне.

"Просто небольшая реакция на контакт," - пробормотал он и снова зевнул. - "Она копилась всю прошлую неделю. Я плохо сплю после такой связи."

"И, конечно же, Вы даже не подумали о том, чтобы рассказать об этом кому-нибудь, правда?" - Келсон отпустил его тунику ровно настолько, чтобы суметь самому обойти стол и поднять его на ноги, крепко ухватив его за локоть.

"Не кажется ли Вам, что Вы слишком увлеклись заклинаниями, снимающими усталость?" - негодующе спросил король, подходя поближе и убеждаясь в своем предположении, одновременно разворачивая Моргану к его походной кровати, стоявшей прямо напротив кровати короля. - "И Вы собирались снова воспользоваться ими, не так ли? Ладно, но сегодня ночью Вы будете спать, даже если мне придется подраться с Вами из-за этого."

Морган выдавил из себя кривую ухмылку и дал Келсону подвести себя к кровати, но тут его колени подогнулись и он оказался лежащим гораздо быстрее, чем собирался.

"Государь, не надо драться. Я сохраню свои силы для меарцев," пообещал он, застонав, когда он открыл разум королю и позволил ему отключить себя.

"Вот и хорошо," - прошептал Келсон, слегка касаясь лба Моргана кончиками пальцев. - "Забудьте обо всем и спите. Вы уже многое сделали. Вы же знаете, что Вы - не единственный Дерини здесь. Думаю, что я буду настаивать на том, чтобы Вы разделили эту ношу со мной."

Ни за что, если это повредит Вам, - донесся слабый мысленный протест Моргана, еле слышный даже при полном контакте разумов.

Мы поговорим об этом, когда Вы хорошенько отдохнете, - мысленно ответил ему Келсон. - А теперь засыпайте.

Что Морган и сделал.

После случившегося они сократили свои контакты с Дунканом, Келсон иногда выходил на связь с Дунканом в одиночку, иногда его подменял Морган, чтобы никто из них не тратил слишком много сил.

Тактическая ситуация становилась тем временем все более запутанной, и вместе с этим рушились выстроенные планы.

"Как мы, черт побери, можем воевать с теми, кого не видим!" пожаловался Келсон, когда они обогнули горы к западу от Дрогеры и, время от времени сталкиваясь с редкими нападениями отдельных банд, направились на север. - "Нет никакого смысла вести двухтысячную армию, если в бою могут принять участие не больше нескольких сотен."

Кроме того, применяемая врагом политика выжженной земли, с которой они столкнулись, углубившись на территорию Меары, никак не могла ободрить их.

"Проблем с продовольствием у нас пока нет," - сообщил генерал Реми на вечернем совещании, когда он, Келсон и прочие командиры собрались возле королевской палатки. - "Если у нас не возникнет проблем с фуражом, мы сможем прокормить солдат до середины лета или чуть дольше, в зависимости от обстановки. Но я должен заметить, что столь большая армия вынуждена двигаться медленно. Мне думается, что мы могли бы существенно выиграть, если бы переняли вражескую тактику и разделили армию на небольшие отряды, которыми гораздо легче управлять. Находясь в этой части страны, мы можем сделать это, ничем не рискуя, и весьма эффективно."

Остальные командиры посчитали это неплохой идеей, с которой согласился и Келсон. К следующему утру армия была разделена на четыре отряда под командованием практически независимых друг от друга командиров: герцога Эвана, генералов Реми и Глоддрута, и Моргана. Келсон присоединился к отряду последнего. К концу следующего дня отряды, растягивая линию фронта, разошлись друг от друга примерно на расстояние половины дневного марша. Гонцы, посылаемые от отряда к отряду, поддерживали сообщение между ними. Стычки с противником, казавшимся раньше призраком, стали более регулярными и повлекли за собой принятие более серьезных контрмер.

"Боюсь, что нам еще не раз придется увидеть такое," - сказал Морган королю душным июньским утром по прошествии месяца с того дня, когда они оставили Ремут.

Они ехали на тропе через выжженное - чтобы армия Халдейна не могла воспользоваться им - поле, за которым виднелась окраина какой-то достаточно большой и зажиточной деревни. И над продолжавшей тлеть по обе стороны тропы стерней, и над закопченными стенами и крышами еще курился дымок.

"Думаю, что хуже этого мы еще ничего не видели," - согласился Келсон.

Они видели подобное уже неделю: разрушения, произведенные врагом, уже не ограничивались выжженными полями и опустошенными амбарами, но коснулись уже и населения Меары. Каждый день отряды Халдейна проезжали через разграбленные деревни и небольшие городки, в которых оставалось лишь по горстке беженцев - простых людей, которые всегда страдают больше всех от войны - которые, после того как через их селения проходили армии обеих сторон, должны были начинать жизнь заново, несмотря на то, что до тех пор, пока их дети были сыты и чувствовали себя в безопасности, их совершенно не волновало, какой король занял тот или иной трон.

Когда Келсон, в сопровождении Моргана и небольшой свиты, возглавляемой Джатамом, несшим яркое знамя Халдейнов, ехал через городок, он чувствовал на себе взгляды оставшихся жителей. Перед ними через городок прошел отряд уланов, чтобы удостовериться в безопасности дороги и добить остатки вражеских отрядов, и теперь у окон и дверей домов стали появляться местные жители. Какой-то старик, завидев их, проворчал что-то, а женщина, кормившая грудью младенца, стоя в дверях сгоревшего дома, впилась взглядом в Келсона.