"Взгляните на меня," - скомандовал Арилан.

Найджел, покачнувшись, повиновался, и Дункану с Морганом пришлось поддержать его.

"У него расширены зрачки," - услышал он тихий голос Келсона.

"Вижу. Опустите его на пол, пока он не упал," - донесся тихий ответ Арилана.

Найджела не надо было уговаривать опереться на руки всех четверых. У него кружилась голова, и он, быстро теряя чувство равновесия, позволил им усадить себя на пол. Его руки и ноги мгновенно стали ватными. Прохладный каменный пол казался успокаивающим, и Найджел хотел было опуститься на него лбом, но Морган, опустившись на колени у него за спиной, удержал его и прислонил спиной к себе.

Перед глазами у него плыло; он не видел даже своих ног. Руки его безвольно упали по бокам, но он мог хотя бы прижать ладони к прохладному полу, чтобы хоть как-то спастись от жары, которая, как ему казалось, начала пульсировать по его телу в ритм с биением его сердца. Тепло, исходившее от тела Моргана, к которому он прислонился спиной, казалось почти невыносимым, но тут он почувствовал, как по его спине скользнуло холодное лезвие меча, положенного между ним и Морганом. Изможденно подняв голову, чтобы посмотреть, что делает Дункан, он краем глаза заметил рукоятку меча, возвышающуюся над его головой.

Дункан, опустившийся на колени справа от Найджела, держал в руках кадило. Келсон тоже отпустился на колени, но Найджелу он казался темным великаном, страшным и строгим. Неправдоподобно медленно Келсон протянул руку, и взяв из кадила щепотку золы, растер ее между пальцами, схватив другой рукой Найджела за плечо, и его прикосновение показалось Найджелу обжигающим как горячие угли.

"Найджел Клум Гвидион Рис," - прошептал Келсон, прикасаясь испачканным золой указательным пальцем лба Найджела и осеняя себя крестным знамением, "сим налагаю на тебя печать Халдейнов и признаю тебя своим наследником до тех пор, пока не родится наследник, происходящий от меня."

От этого прикосновения Найджел вздрогнул, а когда Келсон снова потянулся к кадилу, чтобы взять еще одну щепотку золы, из глаз Найджела покатились слезы. Левая рука Келсона, внезапно оказавшаяся около его челюсти, сдавила щеки Найджела, заставляя его открыть рот, и он не мог оказать даже малейшего сопротивления.

"Вкуси нашей крови, смешанной в этом пепле," - продолжал Келсон, посыпая золой язык Найджела. - "Да придет к тебе с этой кровью наследие Халдейнов. И если суждено ему придти, стань полноправным Халдейном. И да снизойдет на тебя сила."

Зола была горька - горька как чаша, которую, как Найджел надеялся, ему никогда не придется испить - а когда на его голову легли руки короля, Найджел, ужаснувшись, ощутил какая сила скрывалась в них. На мгновение, показавшееся Найджелу бесконечным, ему почудилось, что король как будто окутался огнем, представ не королем и господином земель, которыми владели его предки, но хозяином всего во Вселенной, и Найджелу показалось, что если Келсон прикоснется к нему, он немедленно умрет.

У него не было ни сил, ни желания сопротивляться. Он должен был испить эту чашу до дна, без остатка - его небо и без того ощущало горечь. Когда король охватил руками его голову, слегка прижав большие пальцы к его вискам, Найджел, вздрогнув, просто закрыл глаза и даже не подумал о том, чтобы сопротивляться. Руки корля были не просто горячими - казалось, они иссушали саму плоть Найджела, заствляя его страх вскипать подобно расплавленному свинцу, грозящему взорваться у него в мозгах.

Но он не взорвался. Он все еще чувствовал, что его окружает пламя, но где-то внутри стало возникать другое ощущение, похожее на сильный и неустанный ветер, сдувавший последние остатки его собственной воли, в порывах которого каким-то образом слегка угадывалось биение сердца Найджела.

Через мгновение ветер обернулся океаном огня, бушующим в его разуме и охватившим его тело, и это ощущение было настолько сильным, что Найджел испугался, что плоть его сейчас растает и просто стечет с костей.

Затем пришел черед воды, гасившей огонь, вымывающей его прочь из его тела, кружащей и кувыркающей его так, что он полностью потерял ориентацию, но выбросившей его в конце концов на каменистый берег, где он, как ему казалось, лежал и глядел в серое, затянутое туманом небо.

Глядел до тех пор, пока в тумане не проявилось лицо: доброе и полное сочувствия, обрамленное мягкими серебристыми волосами, глаза казались провалами в глубины тумана, они звали его, тащили за собой, а потом из тумана появилась рука, ласково коснувшаяся его лба.

В то же мгновение он провалился в небытие.

ГЛАВА ПЯТАЯ

благоуправит свою волю и ум и будет размышлять о тайнах Господа

- Сир 39:9

Видение Найджела изумило Келсона, но, чтобы не помешать ритуалу, он постарался сохранить и свою реакцию на видение, и сам факт того, что он узнал он нем, в тайне от остальных участников. Он подозревал, что Морган и Дункан, которые находились в непосредственном контакте с Найджелом, тоже могли заметить то, что привиделось Найджелу, но, если так и случилось, они, последовав его примеру, ничем этого не показали. Инстинкт подсказывал ему, что Арилан не должен ничего знать о происшедшем, и Келсон, заканчивая начатое, заставил себя спрятать то, что он узнал, в самых дальних уголках своей памяти. Разум бесчувственного Найджела был полностью открыт его воле, и Келсону понадобилось всего лишь несколько минут, чтобы наделить Моргана и Дункана способностью при помощи Арилана и Риченды активировать дремлющуе ныне в Найджеле силу Халдейнов в случае преждевременной гибели Келсона.

Несмотря на то, что этот процесс требовал больших затрат силы, а жара и духота брали свое, Келсон не очень устал к тому времени, когда он закончил все, что должен был сделать. Тем не менее, он поручил Моргану следить за Найджелом, а сам отошел в сторону, молча наблюдая за тем, как Арилан и Дункан разматывают повязку на руке Найджела и смывают остатки мази, нанесенной Ариланом. Он надеялся, что Арилан припишет его молчаливость усталости и потребности в самоанализе, который зачастую был необходим после столь тяжелой работы, и пытался уверить себя, что Арилан не заметит ни упоминаний о видении, ни попыток скрыть его.