Навернув четвертый круг по залу, Диана с Глебом двинулись в мою сторону. Похоже было, что острые моменты уже обсуждены, потому как Глеб перестал размахивать руками и посмеиваясь слушал Диану, должно быть, она рассказывала что-то забавное про них с Сергеем.

Я встал навстречу.

– Все! Решено! – крикнула Диана еще издалека. – Хочу здесь.

– Поздравляю! – крикнул я.

Глеб дружелюбно и понимающе улыбался.

– Нужно только кое-что проверить. С твоей помощью. Пойдем, – она взяла меня за руку, не оставив права выбирать, и повела за собой к лестнице на первый этаж. – Надо проверить, не слишком ли долго мы будем идти от лестницы до президиума. Глеб, а музыку, что я скидывала, можно попросить включить?

– Да-да-да, – ответил тот и живо убежал искать администратора.

– У нас будет постановочный танец, – стала мне объяснять Диана, – по плану мы должны медленно выйти из-за спин гостей.

– Понятно.

– Но расстояние здесь больше, чем я ожидала, и хватит ли его на начало песни или придется ускорять темп, или идти с другого места?

– Сейчас мы это узнаем, – заверил я Диану.

– Ты же не против, да? Порепетировать немножко первый танец.

– Что ты – нет! И вообще, ты поставила меня перед фактом, как я мог отказать.

Мы встали у перил, ограждавших лестницу, взялись за руки. Глеб криком из-за бара осведомился, включать ли музыку. Диана подняла вверху руку, сжатую в кулак с оттопыренным большим пальцем, мол, мы готовы.

Заиграла музыка, что-то романтичное, искреннее, но страстное настолько, чтобы тронуть самое сердце, особенно будучи в качестве свадебной песни. Мне, правда, было больше смешно, чем возвышенно. И из-за этой суррогатной роли, в которой я оказался, и из-за моего отношения, которое я описывал выше.

Медленно мы с Дианой пересекали зал, направляясь от того места, где будет фуршетный стол, к тому, где будет президиум. На протяжении всего пути Диана смотрела в пол.

– Хотя нет, смотри, хватает ровно-ровно.

Действительно, когда мы дошли до окон, мотив композиции начал развиваться, перерастая в более громкие и полные всплески.

Диана совсем приблизилась ко мне, одну руку положила мне на плечо, другую вытянула в бок с зажатой в ней моей ладонью. Я обнял ее за талию. И мы затоптались на месте.

– Вполне неплохо должно получиться, – заключила она в итоге.

Репетиция прекратилась, мы отпустили друг друга. Фигура Глеба, заметив это, пошуровала за барной стойкой, и музыка выключилась.

– Думаю, ты понравился той официантке, она не сводит с тебя глаз.

Диана кивком указала на остроносую блондинку. Я усмехнулся и кратенько поведал ей про свою забаву.

– Ну не дурак, а?

– Не вижу ничего предосудительного в невинной шутке.

– Ну как, все хорошо? – спросил подлетевший Глеб.

– Да, все как раз!

– Супер!

Диана извинилась, сказала, что ей нужно в дамскую комнату, и ушла.

– Как, радуешься за сестру? – обратился ко мне Глеб.

– Радуюсь.

– Конечно, свадьба это здорово. Любовь это прекрасно!

– Ага.

Диана не заставила долго ждать, быстро обернувшись, и мы пошли вниз.

На первом этаже мы распрощались. Глеб, опередив нас, унесся в гардероб, мы же, неспешно следуя туда же, только видели захлопнувшуюся входную дверь.

Диана протянула мне салфетку.

– Зовут Наташа.

– Кого?

– Ту милую официантку. Я ей все объяснила, что ты дурак, но хороший.

Развернув салфетку, я обнаружил черной ручкой выведенный на ней телефон.

– Мм… Спасибо.

– Позвони, позвони. Вдруг то самое!

Скомканную салфетку я сунул в карман куртки, полученной от дедушки-гардеробщика, потом помог Диане одеться, и мы вышли на улицу.

Диана зажмурилась, подставив лицо слабо греющему солнцу.

– Эй, – окликнул я.

– А?

Она не открывала глаз, так и продолжая стоять под солнцем.

– Поехали ко мне.

– Поехали.

Запись 5

Я проснулся первым, но не вставал и не двигался – Диана лежала на моей руке, и я не хотел ее будить. Лежал и смотрел.

Аккуратно я немного сдвинул одеяло, чтобы свет, пробивавшийся сквозь закрытые жалюзи, упал на ее лицо, но лица я не увидел – только колышущиеся от ее дыхания волосы, более чем наполовину его закрывшие.

Смотрел и думал. Казалось бы, если и есть когда сожалеть, то время подходящее. Но думал я, что наше с ней расставание – это хорошо. Прояви мы упорство, приложи мы усилия, оставь мы стремление понять, что происходит в наших головах, стремление понять, откуда взялось какое-либо стремление и недовольство, мы уподобились бы сжатой пружине, таящей в себе силу, готовую сорваться в любой момент как в реакции на внешнее, так и в реакции на внутреннее. Самым мирным, но не самым, возможно, лучшим развитием таких отношений было бы ослабевание пружины от постоянного напряжения. То есть даже при наступлении момента, когда пружина могла бы выпрямиться, сил на это у нее уже не осталось бы. Смирение как следствие бессилия. В общем, то, что со мной и так произошло. С одной разницей – сейчас я могу видеть, что причины и следствия в жизни так перепутаны, недооценены и переоценены, что обвинение кого-либо или чего-либо – пустая трата времени. Ответ прост – так вышло. А если бы не расстались, то, с большой вероятностью предположу, мы смотрели бы друг на друга, находя в этих рожах и осточертевших телах, привычках и словах причину.

Лучше порознь, нежели паразитируя друг на друге.

Моя история – уж точно не история о любви.

Диана проснулась, убрала волосы с лица.

– Доброе утро.

– Доброе, – сонно ответила она, потянулась, поерзала и вернулась в обратное положение.

Я отвернулся, уставился в потолок.

– Расскажи мне, какой он – Сережа.

– Ты уверен, что момент подходящий? – проворчала Диана. – Мы лежим голые под одним одеялом.

– Уверен. Определенно.

– Зачем?

– Интересно. Все, что я знаю – он ученый, социолог, а после свадьбы вы окончательно переезжаете в другой город.

– Ну, он замечательный. Моя любовь, моя опора.

Она зевнула.

– Это и так понятно.

Диана молчала.

– Сколько времени? – наконец спросила она.

Я пошарил рукой по полу в поисках телефона.

– Без десяти одиннадцать.

– Пора вставать и идти делать дела. Я в душ.

Диана сбросила одеяло и попросила меня отвернуться.

Я перевернулся, зарылся лицом в подушку.

Диана уперлась ладонями мне в лопатки, вдавила в кровать, перебираясь через меня – кровать занимала все расстояние от стены до стены, и выбраться с нее можно было только таким путем. Я слышал, как она задела кресло, кресло ударилось о стол, с пустым звуком на пол свалилось несколько банок из-под пива и лимонада.

– Ну и бардак у тебя.

Я промычал в знак согласия.

Снова раздался звук банок, к нему добавилось шуршание пакетиков от сухариков и чипсов. По всей видимости, Диана случайно пнула одну из горок мусора.

Затем я слышал несколько шагов, необходимых чтобы попасть в другой конец квартиры-студии, хлопок двери, щелчок замка. И чуть погодя журчание воды.

Я перевернулся, спустил ноги на пол, натянул штаны, включил компьютер.

За монитором нашлась закрытая банка лимонада, и я, попивая, развалился в кресле.

В виртуальном мире день уже давно разгорелся, жизнь кипела – во все стороны сновали эльфы и орки – игроки бежали по своим делам, в чате шла беседа, оживленная торговля. Мой эльф – sushnyak – стоял посреди городской площади, где я его и оставил, когда заходил два дня назад.

Как бы Диана ни торопилась, я подумал, что от чая она не откажется.

Поставив чайник на плиту, я постучал в дверь ванной.

– Можно я почищу зубы? За дверью кабинки ничего не видно! – успокоил я ее.

Ответ последовал не сразу, только через полминуты ручка дернулась, и отщелкнулся замок. Выждав, соблюдая приличия, пока Диана вернется в кабинку и закроет дверцу, я вошел.