Диана положила голову мне на плечо. Я положил голову на ее голову. Теперь вместе с перегаром мужика я чувствовал запах ее волос – так мне нравилось больше, глаза стали закрываться.

Очухался я оттого, что нас тряхнуло на лежачем полицейском. Мужик впереди, я заметил, перестал кивать и тряс головой.

– Проснулась? – я чуть дернул плечом.

– Я не засыпала.

Я расстегнул молнию и достал конверт.

– Это твое, – протянул я его Диане.

Она убрала голову с моего плеча, взяла конверт, открыла, надавила с хрустом на его края, чтобы достать содержимое.

– Я думала, их уже нету!

– А я сохранил.

Это были ее школьные рисунки. Собственные вариации на тему вкладышей модной в то время жвачки. На рисунках на клетчатой тетрадной бумаге были изображены мы – я, Влад и Диана – в разных сюжетах. Мы прикуривали друг другу сигареты, протягивали полторахи, дрались с директором и завучем и все в таком духе.

– О, эту я помню и эту помню, – восклицала Диана, перебирая листы.

– А эту не помню… А, вспомнила!

Диана засмеялась и протянула мне рисунок. На нем мы с Владом были изображены как два огородных пугала.

– Не подпускали ко мне ни одного мальчика, так что, вот вам, получайте, – проворчала Диана, продолжая перелистывать свои творения.

– Конечно, не подпускали. К тебе же вечно придурки какие-то лезли.

– Ага, и ты.

– Ну вот не надо тут!

– Да ла-адно!

– Ну ладно, твоя правда.

– Спасибо за рисунки!

Диана потянулась поцеловать меня в щеку, но я повернулся и поцеловал ее в губы.

– Само вышло, – сказал я и уставился вперед, в затылок мужика.

Я ощутил толчок в ребро, а потом снова ее голову у себя на плече и снова запах ее волос.

Стеклянные с золоченой рамкой двери ресторана распахивались на оживленный проспект в центре города, выделяясь на фоне бегущих пешеходов и брызжущих грязью машин на проезжей части.

– Далеко ресторан.

– Центр города!

– От наших окраин. И как потом ночью пьяными отсюда выбираться?

– Мы вызовем гостям такси.

– Тогда нормально.

Мы вошли внутрь и оказались в овальной прихожей. Слева был гардероб – прямоугольное окно в стене, в котором стоял дедушка в белой рубашке, справа стойка, за ней девушка, почтительно улыбнувшаяся, увидев нас.

– Здравствуйте! Столик на двоих, или у вас заказано?

– Здравствуйте. Нет, у нас назначена встреча, – сказала Диана. – С Глебом.

– Да, конечно. Проходите в зал. Он вас ожидает. Дальний столик у окна.

– Спасибо.

– Спасибо, – буркнул я тоже.

Диана сунула мне в руки сумку и стала снимать куртку. Я занялся тем же, перекладывая сумку из руки в руку, рассматривая висевшие на серых стенах замысловатые картины без рам. Изображения на них не напоминали ничего – пятна, круги, штрихи, ломаные пейзажи ненастоящих цветов – фрагменты, теснящиеся один на другом, только на одной из картин клякса на фоне вполне четкого моря отдаленно напоминала человека. Она мне понравилась больше остальных.

– Интересное такое место, – заметил я, когда мы сдали нашу одежду и ждали дедушку с номерками.

– Да, ресторан и судя по фоткам-то очень классный. Надо посмотреть вживую, но думаю, на нем я и остановлюсь. Сейчас еще послушаем, что Глеб скажет.

Дедушка, шаркая, показался из-за полупустых вешалок и протянул нам два номерка.

– Пожалуйста.

– Спасибо.

Глеб вскочил, едва нас завидев, и, цветя всем лицом, размахивая руками, кинулся навстречу. Он был очень высокий, выше нас с Дианой головы на три, не меньше.

– Привет! Привет! Вот и вы! А я сам вот только что пришел! – закричал он на весь ресторан, чем привлек к нам внимание немногих посетителей, что тут были. – О! Это, должно быть, и есть жених!

Он повернулся ко мне и протянул руку.

– Нет, это… – Диана замолчала, – это брат, – сказала она и удивленно на меня посмотрела, поражаясь, видимо, сама своим словам, которыми я тоже был слегка озадачен.

– Ах, брат! Ну что ж, приятно познакомиться, – он энергично тряс мою руку. – Когда же я, наконец, уже увижу жениха?

– Сережа еще не приехал, обещал быть через месяц, – ответила Диана.

– Ну, отлично, отлично. Так, предлагаю сразу подняться наверх, посмотреть, так сказать, на место предстоящего действия!

Глеб повел нас к лестнице на второй этаж.

– Случайно вырвалось, почему – не знаю, – шепнула мне Диана, когда мы поднимались.

Я только пожал плечами и потряс головой.

Зал наверху казался больше, потому что бар, который внизу был расположен посередине, здесь стоял у дальней левой стены. Интерьер сохранился – те же темные стены с белыми занавесками, зачем-то висевшими не только у окон, но и просто по стенам, только столы были круглые, а не квадратные, как внизу. Окна, от пола до потолка, выходили на проспект с машинами, брызжущими грязью, и сквозь них мягко лился дневной свет.

– Вот здесь, – провозгласил, как только мы поднялись, Глеб, – мы поставим фуршетный стол, гости смогут выпить шампанского и подкрепиться канапешками, пока ждут молодых, то есть вас. Диджея я думаю посадить вон там, у бара.

Он пошел по залу дальше, мы за ним.

– Президиум поставим тут, будете сидеть спиной к окнам, и вашему обзору будет доступен весь зал.

Глеб жестикулировал, объяснял, рассказывал Диане, как и что, по его мнению, лучше сделать, безустанно повторяя, что этот банкетный зал очень хорош, отмечал, что нет колонн, потому как колонны его раздражают. Диана в ответ часто кивала головой.

Очень быстро мне, как лицу мало заинтересованному в свадебной организации, надоело это слушать и трясти башкой, повторяя за Дианой, и я сел у окна, отодвинул занавеску. Небо, всю дорогу сюда грозившееся полить дождем, прояснилось, серые тучи исчезли, и даже грязь на дороге стала как будто не такой грязной.

Я задумался про свадьбу. Точнее про то, что мне придется что-то дарить. Деньги? Деньги это хорошо, если поэкономлю, то будут. А что-нибудь памятное? Так или иначе, Диана друг детства. Что можно им двоим подарить этакое? Тут вопрос – с женихом я не знаком. Она психолог, он социолог. Что же можно подарить психологу с социологом, что они могут любить, что им может быть надо?

– Здравствуйте! – поздоровалась с кем-то рядом официантка.

Ладно, она любит рисовать, украшения интерьера любит, коллажи там всякие. А он? Хрен его знает, что он.

– Здравствуйте!

Я повернулся и почему-то вскочил, тоже поздоровался – официантка обращалась не к кому-то, а ко мне.

– Что-нибудь выбрали?

Проследив за взглядом девушки, я обнаружил, что отвлекся от окна и сидел изучал меню, лежавшее на столе.

– О, нет, нет, спасибо! Я здесь с этими, – найдя в углу зала Глеба с Дианой (Глеб все так же увлеченно что-то глаголил, Диана так же кивала в ответ), я показал на них пальцем.

– А! Скоро свадьба!

– Да, свадьба.

– Волнительное мероприятие.

– И важное. Поэтому я доверил все невесте. А сам тут сижу. Невесты они посообразительнее в этих вещах.

Красивая остроносая блондиночка хихикнула, подтверждая мои слова.

– Хорошо, прошу прощения за беспокойство в таком случае. Зовите, если что-нибудь понадобится.

– Только если ваш телефон, – вдруг выпалил я.

Блондиночка удивленно застыла.

– А невеста? – тихо спросила она.

– Ну, невеста, – вздохнул я как бы в сомнении. – Она же еще не жена, надо, говорят, нагуляться перед этим самым!

Блондиночка все так же удивленно задирала брови.

– Нет, простите, знаете, нам как-то с посетителями… В общем, неправильно, – испуганно сказала она.

– Понимаю, да. Ну ладно, – я развел руками и сел обратно, забавляясь про себя своей же дурости.

Блондиночка, скоро цокая каблучками, удалилась.

Ну, свадьба. А что свадьба? Как часто в этом действе есть истинное таинство? Что-то мне подсказывало, что в этой свадьбе ничего подобного не будет. Очередной этап из списка дел, доказывающих, что ты жив. Во всяком случае, была бы это моя свадьба, так бы и было, она бы уводила от осознания, что я ничего не хочу – за ней не скрывалась бы теплая искра, вместо нее там были бы искореженные надежды, ждущие, что свадьба бальзамом прольется и скроет их недостатки. Но мне легче не хотеть, нежели хотеть хоть как-нибудь, полужелание – в этом есть что-то от самообмана. В расстановке приоритетов, в признании самому себе собственной пустоты есть что-то от веры, веры, что ничего не делая, убегая от себя, ты оправдываешь собственное безрезультатное существование.