Итан все больше увязал в этом новом, непривычном для себя чувстве влюбленности, почти круглосуточно думая о Юске, и мечтал о новой встрече, так что начинало сосать под ложечкой. Хорошо, хоть телефон удалось отвоевать, потому что Рэй угрожал и родительский контроль на интернет установить, но тогда Итан, мысленно отпинав опекуна по яйцам, собрал все свое обаяние и клятвенно пообещал за рамки не выходить, запреты не нарушать, по взрослым сайтам не лазить, а средство связи использовать исключительно в образовательных целях. Вот и образовывался, сутками пялясь в экран в ожидании ответа на свои сообщения. Он абсолютно естественным образом умудрился вовлечь Юске в разговор обо всем и ни о чем, постоянно болтая о какой-то ерунде, заваливая чат селфи себя любимого и прекрасного, так как справедливо считал, что без созерцания его симпатичной мордашки Юске обязательно зачахнет и околеет. Правда, предмет обожания сиюминутно на сообщения отвечать не спешил, и вообще писал чуть ли не единожды в день, но Итана каждый раз едва током не било, стоило телефону пиликнуть, информируя о новом уведомлении.
***
В ночь перед днем «Х» Итан почти не спал. Волнение, смешанное со сладким предвкушением долгожданной встречи и страхом, что все провалится, мешало уснуть. Он так и проворочался до самого рассвета, и, когда снаружи послышалось чириканье первых пташек, с тревожным мандражом подскочил на постели. Накануне Итан попросил Юске встретить его у одного из торговых центров, находившегося как раз по пути следования из школы, практически сразу после окончания занятий. План побега от прилипших как мухи охранников был до неприличия прост, и оставалось молиться всем богам, чтобы он сработал. К горлу подкатывала тошнота, а сердце билось, как сумасшедшее. Стоя в ванной и рассматривая синяки от недосыпа под глазами, Итан вдруг подумал о том, что даже если бы не было этого дурацкого домашнего ареста, и он оказался абсолютно свободен в действиях, то все равно бы перед встречей с объектом всех своих желаний и мечт сильно волновался и трепыхался, как трусливый зайчишка. Никогда и ни перед кем он не пасовал и уж точно не переживал из-за того, какое впечатление может произвести, а вот с Юске переживал. И еще как.
Что от одного вида заботливо приготовленного матерью собственноручно (неслыханное дело вообще) завтрака его едва не вывернуло на тарелку, поэтому пришлось сделать самое виноватое лицо и сослаться на проблемы с желудком, чтобы уж совсем сильно не оскорблять родительницу в лучших чувствах.
С учебой тоже не задалось. Сидя за партой, Итан только и мог, что проматывать в голове все этапы своего гениального плана, лихорадочно придуманного накануне вечером, и опять молиться, чтобы все прошло без внезапных эксцессов. А когда прозвенел звонок, возвещавший об окончании последнего урока, Итан, раньше всех подорвавшийся со стула, ощутил, что у него не только ладони вспотели, но и рубашка прилипла к спине. Но выходил из класса он с самым невозмутимым выражением лица, так что даже опытный следователь бы не заподозрил его в противоправных намерениях, не то что бритые шкафы.
***
Путь до дома занимал в целом минут сорок. От школы до намеченного места встречи ехать около пятнадцати, с учетом возможных заторов перед светофорами. Примерно отсчитав нужное расстояние, Итан вдруг схватился за живот и громко застонал.
— Ой, мамочки! Больно-то как! — шкаф номер один, который был за рулем, невольно притормозил, а второй обернулся назад и окинул Итана обеспокоенным взглядом.
— Вы в порядке?
— Нет! Не в порядке! — Итан изобразил на лице всю скорбь еврейского народа, сморщился и опять схватился за живот. — Ой, ой, ой, как скрутиииилооооо! Памагитиии!
Шкаф номер два попытался в умственную деятельность, но получилось у него так себе, а второй при этом не сбавлял оборотов, продолжая плавно двигаться в потоке машин, и Итан встревожился, что сейчас они проедут нужное место.
— Сэр, у вас что-то болит? Вам чем-то помочь?
— ДА! — пришлось вновь кривиться, будто от резкой боли, и громко стонать. — Живот болит! С утра еще, — вот как кстати пришелся несъеденный завтрак, — В туалет надо!
— Но…сэр… — тщательные мозговые потуги отразились на морде второго шкафа, и Итан взвыл погромче, чтобы ускорить его соображалку.
— Может, вы потерпите? — как-то не очень уверенно спросил первый, стараясь не отвлекаться от дороги.
— НЕТ! — ну вот же тупые, он что, так недостоверно изображает приступ диареи? — Или вы хотите, чтобы я вам тут весь салон обосрал?!
Оба шкафа, к вящей радости Итана, понимающе переглянулись, и первый резво свернул к ближайшей парковке, так удачно расположенной у того самого торгового центра. Итан вылетел из машины пулей, не забывая при этом картинно морщиться, стонать и хвататься за живот, и шкаф номер два со всех ног помчался за ним. Вдруг молодому господину еще хуже станет.
Когда охранник попытался заскочить за Итаном в туалет, тот вдруг резко остановился, и смерил того ледяным взглядом.
— Там я разберусь как-нибудь без вас, уважайте мое личное пространство! Или вы собрались мне задницу вытирать?
— Сэр, но… сэр…
— Зайдете за мной, скажу Рэю, что вы накормили меня не свежей шавермой, — Итан злобно ухмыльнулся, для правдоподобия еще раз схватился за живот, и скользнул за дверь, захлопнув ее перед самым носом растерянно заморгавшего шкафа.
Заперевшись в кабинке, Итан яростно приступил к выполнению второго этапа своего плана. Доставая из рюкзака запасную одежду, что занимала добрую половину вместо учебников и тетрадей, он со скоростью, которой позавидовал бы любой пожарный, стянул с себя форму и облачился в захваченные темные джинсы и толстовку. Так же на свет явилась черная кепка, и Итан ловко нахлобучил ее на голову, а сверху для надежности еще и капюшон толстовки накинул. Вот он почти готов, осталось только нацепить специально захваченные с собой старые дедулины очки в роговой оправе, и дождаться, чтобы вместе с ним к выходу прошел кто-нибудь еще. Осматривая свое отражение в зеркале под шум смывающейся воды из соседней кабинки, Итан раздумывал, хватит ли мозгов у его охранников, чтобы узнать его в таком виде или нет, но даже если и хватит, он может постараться попросту убежать.
Мозгов не хватило. Во всяком случае, когда Итан, спрятавшись за спиной выходившего из туалета вместе с ним мужчины, быстро шмыгнул в сторону, противоположную той, с которой прибежал, и не оборачиваясь дошел до ближайшего угла, его никто не окликнул. Шкаф номер два безукоризненно выполнял свою работу — по стойке смирно сторожил дверь, дожидаясь, когда из-за нее покажется мучимый поносом школьник. Тощий подслеповатый подросток в темной одежде его не заинтересовал. Ликуя, что все прошло так гладко, Итан чуть ли не пританцовывая направился в другой конец торгового центра, где имелся еще один выход. Ведь именно около него он и назначил встречу.
Юске Итан заметил еще до того, как вышел на улицу. Следя за ним через высокие витражные окна, Итан чувствовал, как по телу вновь расползается знакомое тепло, а сердце начинает стучать быстрее. Юске, как и положено всем порядочным кавалерам, прибыл вовремя и теперь со скучающим видом затягивался сигаретой и что-то рассматривал в телефоне. А Итан остановился, любуясь своей любовушкой и думая, как же тот все-таки до неприличия красив. Ну прям как боженька.
И эта остановка едва не стала фатальной ошибкой.
— Мистер Томпсон! Мистер Томпсон! — все-таки кое-какие мозги у шкафов имелись.
Услышав, как его окликает знакомый мрачный бас, Итан похолодел от ужаса и обернулся. Прямо на него твердым курсом надвигался шкаф номер два, грозно хмуря кустистые брови.
— Вот блять!
Итан ломанулся через толпу покупателей к выходу, расталкивая всех локтями, и не остановился даже на улице, когда на бегу схватил ошалевшего от такой встречи Юске за руку и на полной тяге потащил за собой.
— Где твоя машина?!
— Итан?!
— Потом объясню, где машина, валить надо!
