Наверное, его от подобных воспоминаний должна была обуять ненависть и злоба, но в груди у Такаямы сейчас была лишь вязкая и холодная пустота. Он уже давно ничего не чувствовал и жил, словно бы во сне, будто всё это не его жизнь, а какая-то игровая симуляция, а он всего лишь невольный зритель, наблюдающий за происходящим со стороны.

Стук кулаком в дверь заставил его моргнуть и прогнать от себя прочь непрошенные воспоминания.

— Пёс! Бой через час. Давай топай в душ и раздевалку, пора готовиться!

Семнадцатый.

Сегодня он снова победит, потому что знает наверняка — в этой бойцовской яме ему нет равных.

Он снова здесь.

Джон бросил взгляд на вип места в переднем ряду у ринга и почему-то совсем не удивился, в очередной раз увидев его лицо. Странный парень приходил на каждый бой и все время просто молчаливо пялился на него. В нём не было этого адреналинового азарта, от которого здешние завсегдатаи обычно подпрыгивали на месте в полнейшем нетерпении узнать, сработают ли сегодня их ставки. Этот был холодным и безэмоциональным, как восковая статуя, приодетая в дорогие вещи, вот только почему такой богач шоркался по подобным местам, Джон понять никак не мог. Да и не всё ли равно?

Нравится смотреть — пусть смотрит, с него не убудет.

— И-и-и-и-и на ринг выходит Бешеный Пёс!

Уголок губ нервно дрогнул от прозвучавшей через громкоговоритель клички, которая, как клеймо от раскаленного железа, теперь въелась ему под самую кожу.

«Однажды пёс — пёс на всю жизнь,» — так когда-то сказал Андо, когда отрезал ему палец. «Твой хозяин больше не спасет тебя, теперь ты мой, Такаяма».

И это была чистая правда. Шин больше никогда не придёт за ним.

Никто больше не придёт.

Да будет бой…

Каждый его удар достигал своей цели. Движения Джона были отработаны годами и, оценив соперника при первых «пробных» выпадах, после он точно знал, куда и как бить в дальнейшем, чтобы получить нужный ему результат. Минуты три он подпускает к себе противника слишком близко, пару раз даёт ударить себя по ребрам, прикрывая голову согнутыми в локте руками.

Пусть парень расслабится. Почувствует, что сильнее и быстрее Такаямы.

И когда соперник теряет бдительность, Джон подпрыгивает, отталкиваясь ногами от пола и мгновенно разворачиваясь в воздухе всем корпусом, с размаха наносит оглушающий удар вытянутой ногой, задевая ступнёй его лицо. Мужчина брызжет кровавой слюной на синие маты ринга, выплевывая белую капу и, кажется, один зуб.

Такаяма уже снова стоит на ногах, перебирает ими с механической точностью и прыгает на месте. Он даёт возможность сопернику прийти в себя, снова всунуть капу в рот и твердо встать на ноги. Джон не выпускает его из поля зрения, пристально отслеживая взглядом каждое движение мужчины напротив.

Жарко. Чертовски жарко в этом проклятом подвале, где столпилась вокруг херова туча незнакомых людей. Такаяма утирает пот, стекающий с виска, тыльной стороной запястья в бинтах. Он точно знал, что в следующие две минуты бой будет окончен, потому что этот танец пора было завершать. Больше он не будет таким сдержанным.

Соперник движется на Джона неуверенной походкой, и Такаяма срывается с места, чтобы с разбега пнуть того с силой в грудь. Мужчина отскакивает, теряя равновесие и стараясь хоть как-то удержаться на ногах. А в это время Джон заходит к нему сзади, делает захват рукой на чужом горле и подсечку ногой, от которой противник падает на пол.

Джон сжимает хватку на чужой шее и держит слишком сильно… Пока какой-то внезапный отблеск не ослепляет его, заставив замереть буквально на пару мгновений, но этого оказалось достаточно, чтобы подхвативший инициативу соперник больно ударил его локтем в бок, этим заставив разомкнуть объятья смерти. А уже после удары посыпались на Такаяму один за другим.

Его несколько раз подряд бьют в голову, заставляя потерять равновесие и упасть на пол, а потом ещё одна череда ударов ногами по ребрам, животу и лицу… Которые он уже не мог остановить.

И когда он думал, что это конец, кто-то прокричал:

— Золотой билет! Стоп! Хватит, бой окончен!

Лежа на мате с обращенным в сияющий софитами потолок лицом, он думал о том, что, кажется, узнал голос диктора, но мозг отказывался осмыслять услышанное. Джон пребывал в каком-то полубессознательном состоянии. Всё лицо его было в крови, и она струйками стекала из мелких порезов.

Кто-то рядом сказал:

— Я покупаю его.

Такаяма делает последнее усилие, чтобы приподнять голову и посмотреть на того, кто это сказал. А когда видит уже знакомое ему лицо богатея с вип места на первом ряду, может выдавить из себя лишь удивленное:

— Ты?..

После чего теряет сознание.

Он проснулся от еле слышного шороха рядом и приоткрыл глаза. Джон не узнавал помещение, в котором находился, но, судя по обстановке, походило оно на чью-то спальню, причём в каком-нибудь пентхаусе, и было явно очень сильно далеко от того места, где он просыпался вот уже последние полгода. К слову, он обнаружил себя лежащим в постели под шелковой простынёй и абсолютно голым. От такой констатации факта его правая бровь резко изогнулась, выражая изумление. Однако подобный спектр эмоций сейчас был совершенно не под силу его многострадальному лицу, которое в ответ на такую простейшую мимику тут же отозвалось болью где-то в области верхнего века и глаза. Джон поморщился и боковым зрением обнаружил чьё-то присутствие.

Перед ним стоял всё тот же парень с первого ряда.

— Кто ты? И что я здесь делаю?

Комментарий к Часть 1

Всем, кто присоединился к чтению этого рассказа, спасибо и крепкие обнимашки!

Не забывайте ставить лайки и писать комментарии, для авторов это, как бальзам на душу и порой единственное вдохновение;)

========== Часть 2 ==========

Алекс

Несмотря на то, что родился в семье этнических японцев, не терявших связь с родиной, Алекс всю жизнь прожил в Нью-Йорке и никогда не был в Японии. Наверное, там красиво. Можно было бы съездить перед… Взять Ран и Тома, ему бы понравилось.

Деньги, власть, роскошь — они никогда не были конечной целью Алекса. Все вокруг видели в нём отражение отца, великого Хидео Сато, кто из ничего смог построить целую бизнес-империю. Но Алекс всегда знал, что стоит за красивой картинкой успеха и процветания. Его отец не считался ни с чем и ни с кем в своей безудержной тяге достичь желаемого, ослепленный собственными эгоистичными устремлениями, он так легко перешагнул через их семью, через умершую жену, через личность своего ребенка, вылепив из него идеальное подобие себя. Алекс — хороший сын, покладистый, не противящийся указаниям отца, выполняющий все с точностью робота. И, пожалуй, Хидео по праву считал Алекса своим лучшим творением, безупречным и таким послушным. Но это было всего лишь частью плана.

«Я не такой, как он. Я не такой, как он. Я не такой, как он.»

Алекс яростно твердил это про себя каждый раз, когда выполнял очередной приказ отца. Но в кое-чём ему всё же удалось проявить собственную волю. Встав во главе компании, он избавился от связи с мафией. Ему было противно от того, что многие вопросы раньше решались благодаря грязным деньгам и крови. А, получив хорошее образование и обладая незаурядным аналитическим умом, Алекс был уверен в том, что не только сможет удержать Sato Group на плаву, но и приумножит её успех без посторонней помощи. И еще он просто знал, что сына Хидео Сато не тронут, и отец, увидев, к каким изменениям стремится Алекс, не стал препятствовать. Наверное, рождение внука сделало его чуть сентиментальнее.

Ведь в итоге методы Алекса оправдали себя, криминальные связи истончились, деятельность компании стала абсолютно чистой и законной, а Алекс вырос в пусть и жесткого, порой бескомпромиссного, но в тоже время справедливого и мудрого руководителя. Что ж, он добился всего, чего хотел, пора было приступать к финальной стадии плана.

— Очнулся? Это хорошо, — Алекс коротко улыбнулся, подходя к кровати и окидывая Пса заинтересованным взглядом. — Ты был в отключке пару дней.