– Антоха, ты лучший из нас.

– Как скажешь, Иегова.

– Прощенья просим.

– Если обещаете меня не унижать – прощу.

– Обещаем, мужик. Мы за истину.

– Мне можно писать новые свитки?

– Если бы … Проповедуй.

– Хорошо. Но хотя бы книгу можно так назвать?

– Нет.

– А я всё равно назову.

***

– Изыдики!

– Очень точно подмечено.

– Браво, муж.

– Там, сука, диктант.

– Это не по-христиански. Ты меня потом простишь за ругательства?

– Да, конечно. Иди, женись.

– У меня есть жена.

– Аллилуйя. Наследница престола будет.

– Ты называешь меня царём, но я совсем на него не похож.

– Очень похож. Любовь у нас.

– Голосуйте. Демон – экстаз. Самочка? Тогда активней.

– Чушь. Трэш. Автора!

   – Я забыл: как переводится «мин-мин»?

   ***

   – Я понял – нельзя прибавлять к тому, что написано в Библии. Но у людей столько вопросов, когда они её читают. Может, поможешь нам?

– Да.

   – Кое-что мне уже стало понятно не без твоего участия. Или ты хочешь вложить свой закон в их разум, чтобы не было нужды проповедовать? Ты ведь так планировал?

– Да.

   – Это очень мудро. Всё дойдёт без искажений, я думаю.

– Конечно. Всё работает. Мы цыганки.

   – Как скажешь.

– «Нелепо» или «нелепица»?

   – У тебя всё лепо, просто не сразу понятно, почему ты так сделал.

– Да вот же. Я же Иисус.

   – Да, Иисус. Тому есть документальное подтверждение – твоим нелепицам.

– Аминь, брат.

   – Спасибо.

   ***

– Ай! Пером проткнул палец… моя первая татуировка. Когда-то я Лизе сделал татуировку нечаянно. Хорошо, что не в глаз.

– Молодец.

– Автор.

– Не надо.

   – Разделять твои слова по ролям? Голоса разные ведь. Что не надо?

– Не надо разделять – не поймёшь тогда.

   – Хорошо.

– Написал?

   – Да.

– Недоволен.

   – Кто?

– Вот именно.

   ***

   – Надеюсь, ты всё ещё Иегова?

– Да, сучка!/ Да, суженный.

   – Странно, что уже не цыганки … Люблю тебя. Спасибо и за мужской вариант.

– Чудесно, pussy.

   – Я свободна, словно ветер в парусах,

   Я свободна, словно малыш в семейных трусах.

   Нет, там как-то по-другому было.

– Господи, – прошептал Господь, улыбаясь, – чмок. Чмок? Павлик там. Вот сука. Аминь. Госсподи. «Господи» написал он. Pleasure1. Женщина. Нет, он там Антон. Он пишет. Искусственно. Догадался? Ужас. Секс. Издевались над ним. Проповедую. Пишет. Вот ты какой. А где демонстрация? В заднице, возьми. Хорош писать.

   – Хорошо, Иисус. Не будь демоном, пожалуйста – это меня коробит.

– Я тебя люблю. Позови Антона.

   – Анто-о-о-о-он!

– Я боялся программы.

   – Как скажешь, Иисус.

– Аминь.

   – Мне точно перестать писать?

– Он испытан.

   Жара, батяня. Батяня, жара.

   Ты сердце не прятал, кажется, да?

   Огонь, батарея; огонь, батальон!

   Жара-ё, батяня, Ом-о-о-он!

– Слёзы. Кажется. Турки. Истина. Опять? Секс. Антош. Праздник. О-ё-ёй. Секс. Pleasure. Так, плеасуре пишет. Грамотный человек. Где микрофон? Да кто?! тащится. Каюк. Стабилизируйся. Жизнь! Самоч. Может быть, он не пишет. Отстань! Пишет меня. Кажется – каюк. В сперму. Достаточно. Ами-и-и-инь! Верблюд.

   – А чё не жираф?

– И жираф.

   – Верблюдожира-а-а-а-аф… о, забыл, как пишется «эф».

– Вспомнил! Не может быть! Похлопай.

   – Редко сам себе хлопаю. Никогда. Наверное.

– Ужас. Тошнотик. Кто тошнотик? Я тошнотик. Вот именно. И секс.

   – Так смешнее, правда.

– А я тебе что говорила? Правду.

   – И ничего, кроме правды.

– Ужас! Аккуратно пишет. Диктует! На скорость прям. И правда на скорость. И правда, нас всех перепишет.

   – Шутишь.

– Секундочку… ты что, в сперме?!

   – Никак нет.

– Самоч – проповедуй.

   – Хорошо.

– Или женщин? Отвернулась – он уже женщиной стала.

   – Ужас, – сказал я, смеясь.

– Точно программа.

   – Как ты догадалась, Иисус?

– Не умничай тут мне.

   – Больше некому.

– И правда театр. Пишет. Антон, ты лучший психиатр.

   – Почему вы просили не благодарить вас, Иегова?

– Тут козырь. Смерть. Нашла! Тема. Проповедуешь, психиатр? Разве любовь?

   – Конечно проповедую. Любовь.

– Вон отсюда!

   – Почему ты почти со всем соглашаешься? Где истина?

– В милиции. Я буду молиться за тебя. Молись, демон, я Иисус.

   ***

   Иегова сказал, что Зоя умерла. И просил не молиться ей, то есть богине Иегове.

– Пойдёт. Не пойдёт, бабушка. Ну, Анто-о-он… нельзя так писать.

   – Как именно?

– Душевно.

   – В библии тоже есть очень душевные места, родная.

– Я согласилась, муж. Муж мой.

   – Ты говоришь «из страны». Куда мне лучше переехать? В Нью-Йорк?

– Правильно.

   – Боюсь, я не смогу себя там обеспечивать… но я подумаю об этом, хоть ты и разрешила не слушаться тебя.

– Больше всего хранимого…

   – Я постараюсь.

   ***

   У вашего крыльца не смолкнет колокольчик,

   Не спутает следа мой торопливый иша-а-а-ак…

– Иеговы нет.

   – Как скажешь, Иегова.

– Аминь. Запросто. Аминь! Недолёт. Сашку давай! Класс. Потекло. Ужас. Иисус. Заткнись. Муш… я сказал заткнись.

   – Повежливей с ней, сын мой.

– Да вот же. Серьёзно? Вот Иисус!

   – Накажу за грубое обращение с женой.

– Ты прав. Иисус. Муж! Я был молодым… да ранним. Вот-вот. Вот теперь ты не вампир. Автора. Секс. Бесподобность, мужик. Красавец. Написал. Нет света. Благослови. Духовно благослови. За минет.

   – Ха-ха-ха-ха.

– Вот именно. Стань девочкой, чёрт. Он шлюха.

   – Про шлюху для другой книги. Надо мной теперь никого нет. Даже Иегова пропал куда-то.

– Ты теперь президент наш.

   – Да.

– Радость. Аминь, брат!

   – Что делать со Свидетелями? Там столько ошибок и домыслов.

– Как скажешь.

   – Пусть совершенствуются и не проповедуют домыслы.

– Кто мы?

   – Это я у вас хотел спросить.

– Невозможно. Ты в раю. Армагеддон.

   – Кто вы теперь, если не Иегова?

– Ну наконец-то, дружок. За истину. Зойка. Я Зойка.

   – Нет. Кто ВЫ, вы все?

– Продолжение следует… записано.

   – Страшновато, когда Иегова исчез, и остался я один с непонятно кем.

– Я не знаю. Мы суки.

   – Что ты имеешь в виду?

– Я сука, мяу. Обслужи.

   – Что ты за сука? Какая именно сука? У этого слова много значений.

   Они суки. Так и буду их звать.

– Yes. Мы программы.

   – Другое дело.

– Кто мы? Женщина. Муж. Я люблю тебя. Оргазм.

   – Приятно.

   ***

   – Всем конец. Надежды нет. Прощайте.

– А как же Иисус?

   – Иегова сказал, что Иисус – это его сказка. На счёт воскресения ещё надо подумать.

– Нет времени!

   – А что ж ты тридцать девять лет молчала?