«Лично я сказал бы, что «владелец» всего сущего – судьба… Кто бы ни был на игровом поле, игра справедлива, и от игрока зависит, даст ли он собой пользоваться».

Клифф Бёртон

«Вот твой билет, вот твой вагон.

Все в лучшем виде одному тебе дано:

В цветном раю увидеть сон –

Трехвековое непрерывное кино.

Все позади, уже сняты

Все отпечатки, контрабанды не берем.

Как херувим стерилен ты,

А класс второй – не высший класс, зато с бельем.

Вот и сбывается все, что пророчится.

Уходит поезд в небеса – счастливый путь!

Ах, как нам хочется, как всем нам хочется

Не умереть, а именно уснуть.

Земной перрон. Не унывай

И не кричи. Для наших воплей он оглох.

Один из нас уехал в рай,

Он встретит Бога – там ведь есть, наверно, Бог?

Он передаст ему привет,

А позабудет – ничего, переживем.

Осталось нам немного лет,

Мы пошустрим и, как положено, умрем.

Уйдут, как мы – в ничто без сна

И сыновья, и внуки внуков в трех веках.

Не дай Господь, чтобы война,

А то мы правнуков оставим в дураках.

Разбудит вас какой-то тип

И пустит в мир, где в прошлом войны, вонь и рак.

Где побежден гонконгский грипп.

На всем готовеньком ты счастлив ли? Дурак…

Итак, прощай. Звенит звонок.

Счастливый путь храни тебя от всяких бед!

А если там и вправду Бог –

Ты все же вспомни, передай ему привет!»

Владимир Семёнович Высоцкий «Баллада об уходе в рай»

Посвящается всем 150 тыс. человек, которые умрут сегодня на Земле.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

По слякотному бездорожью идти трудно. Особенно когда весь день на ногах, да и ботинки громоздкие, а тут еще снег застал всех врасплох – он такой вязкий, по щиколотку, утопаешь в нем, словно в болоте, кажется, что вот-вот провалишься в трясину и тебя засосет с головой в эту кашу. Машины буксуют, деля узкую колею с пешеходами, по краям не пробраться – неухоженные сугробы и припаркованные впритык автомобили. Дворники чешут лопатами изо всех сил, но, кажется, это напрасно, здесь бы снегоуборочной машине пройтись разок-другой. «Весь двор насмарку!» – слышу от какого-то проходящего мимо дядьки, закутавшегося в ворот своей дубленки, кинувшего эту фразу то ли мне, то ли в пространство. Вот мне и приходится прижиматься к краю, чтобы пропускать машины, а потом, выйдя на центр дороги, оглядываться назад, снова брать правее и пропускать. Витающий над городом смог слегка развеялся, свет от уличных фонарей перемешался с бликами противотуманного света, воздух, насквозь пропитанный последствием снежной бури, двигал рабочий день к своему логическому завершению, а меня – к дому из продуктового. Если бы не Эля, то я точно не поперся бы промачивать насквозь свои ботинки в эту слякоть. Но у нас закончился кофе, а значит, завтра по дороге на работу мне придётся заехать в кофейню и за одну или несколько сотен взять латте или капучино в картонном бокале 0,4 л с трубочкой, себестоимостью девять рублей. Моя девушка любит повторять, особенно поутру: «Первое, что нужно сделать после того как ты встаешь с постели, – это пойти и сварить себе кофе». Она не одинока в этом утверждении, миллионы людей к ней присоединятся. Есть среди нас те, кто скажет о зарядке или бокале воды, можно размять шею или почистить зубы, принять контрастный душ, заняться сексом, совершить пробежку или сделать зарядку – но нет, мы из тех, кто варит кофе ранним утром перед завтраком. Эля не проснется без чашки кофе, и с некоторых пор я перенял у нее эту привычку, сделавшую нас зависимыми от кофе. Чтобы весь этот кофейный аромат распространялся и витал по всей квартире. Почти уже год, как мы живем вместе, и мы оба понабрались друг от друга всяких барахольных штучек, затащив их в наши головы, а заодно и в мою квартиру, завалив ими кухню, ванную и спальню. И балкон.

Проезжающий мимо седан притормозил аккурат возле меня, когда я уже снова одной ногой увяз в сугробе, какой-то грузовик встал возле помойки, перегородив проезд, и люди, то ли рабочие со стороны, то ли это водитель с напарником, активно сбрасывали мусор в бак под хозяйственные нужды. Я подходил было уже к ним (это был водитель и наш дворник), как моя нога поплыла в снежной колее и, пошатнувшись, я упал на правый бок. Первый раз за зиму! Упал грамотно, размахнувшись правой рукой, погасив падение, локоть ввалился в снег. Пакет, который я нес из магазина, шлепнулся рядом. Я встал быстро, отряхнувшись, поднял пакет с земли, огляделся по сторонам – эти двое даже не заметили, они так и продолжали сваливать какой-то хлам. А я, двинувшись дальше, обогнув грузовик, невольно оглянулся – ну идиот же! – чисто машинально, из интереса. Ничего серьезного не оказалось. Какие-то сложенные компактно картонные коробки. Тут я второй раз чуть не упал, но на этот раз я уже мог растянуться прямо на проезжей части – не стоит глазеть по сторонам, хорошо, что до подъезда идти оставалось полсотни шагов.

В подъезде было на порядок уютнее. По крайней мере, мне не нужно было постоянно балансировать. Обстучав ноги, я еще раз отряхнул остаток снега с рукавов куртки, с шарфа, джинсов, снял шапку, закинув ее в пакет к кофе и молоку. Мне надо было залезть в почтовый ящик и глянуть счета, Эля просила посмотреть, не пришла ли ей открытка из Питера, она ввязалась в какой-то предновогодний флешмоб с рукодельными открытками, которые люди отправляют друг другу, обмениваются поздравлениями, делятся своими идеями. Нащупав ключи в правом нижнем кармане куртки, я открыл ящик, и на меня посыпалась макулатура. Мусора в ящике набралось прилично. Какие-то местные газеты про район, платежки, объявления, визитки. «Компьютерный мастер по вызову!» И фото на две трети визитки, с улыбающимся пареньком, видимо, лет двадцати. В мусор. Что там еще? Опять какие-то газеты про округ, про курьеров, про поиск работы. Еще три рекламных уведомления на мое имя – стоматология, массаж и юридические услуги. И какие-то два конверта. Первый, такой толстенный, видимо, с открыткой. Я пощупал, по мне там что-то картонное. Точно. Из Питера Эле от неизвестной Дарьи Н. Второй – жиденький – оказался на моё имя. Обычный белый конверт, какие мы используем на работе для сбора денег на день рождения, рождение ребенка или похороны. Адрес московский, какая-то контора – ЗАО «Варанаси-Экспресс». Никаких печатей, марок и штампов нет, в сравнении с другими уведомлениями. Я закинул в пакет эти два конверта, а заодно платежки за квартиру и электричество. Остальные газеты и прочие бумажки я смял и отправил в картонную коробку, которая имитировала в подъезде мусорное ведро. После этого я закрыл почтовый ящик и пошёл пешком на пятый этаж. Лифт в последнее время барахлил, на дверях на этот счёт маркером написали номер диспетчерской службы: +777777777. То лифт приедет не на тот этаж, то остановится и поедет обратно. То какие-то погрузочные работы выведут его из строя. Живет своей жизнью, хорошо, что еще самоубийством не решил закончить. Двести ступеней были взяты мной успешно, и вот я снова рыскал по карманам в поисках ключницы, которую успел уже куда-то подевать, пока поднимался. Бинго, нащупал.

Дома меня ждал шум воды. Эля была в душе. Я скинул с себя верхнюю одежду, снял зимние ботинки, поставил их на тряпку возле придверного коврика и протянул на всю квартиру:

– Малышка, я дома!

В ответ раздался лишь плеск воды в ванной комнате.

– Эля! – я повторил громче. – Я дома, дорогая!

Я бросил ключи на пуфик. Бряк. Вроде ничего не поцарапал.

– Привет, привет. Я так и поняла, что это ты, поставь чайник, пожалуйста! – Элин голос прозвучал настойчиво громко.