– Договаривай, – глухо произнëс Торин, не убирая ладонь от глаз.

– Да… В общем, кровь текла и текла, а я даже не чувствовал, что мне больно. Только боялся умереть. А он начал просыпаться и я понял, что он меня не пожалеет и лечить не будет, просто затрахает бутылками и своей дубинкой до смерти. И я схватил столовый ножик, которым он резал своë мясо и… и я воткнул его в шею этому ублюдку, пока он ещё спал. Кровь брызнула фонтаном, я даже не знал, что так бывает. А он захрипел, забился, попытался меня оттолкнуть. А я ещë несколько раз ударил его в шею и что-то орал, ревел навзрыд. Даже когда он затих в луже крови, я втыкал в него нож, превращая шею в месиво. Я боялся, что он встанет. Что было потом я не помню, наверное, потерял сознание. Очнулся уже в «Мории». Бен объяснил, что я правда убил полицейскую шишку. Но, главное, что в номере стояла камера и записала, как я зарезал человека. Он показал мне фото с той записи – я, оказывается, весь в своей и чужой крови был. А Бен расписал мои перспективы. Если я буду работать на него, то он меня не выдаст полиции. Если откажусь, и меня чудом оправдают, то все равно кто-нибудь убьёт, потому что нельзя просто так убивать начальников полиции. Если меня арестуют, и я попаду в тюрьму – меня опустят всем бараком и в конце убьют. А если я сбегу и попытаюсь скрыться, то бомжи и беспризорники сделают то же самое. Я от испуга согласился. Мне дали пару дней на отдых, а потом стали приводить клиентов. Идти мне некуда. У меня совсем никого нет. Бежать бессмысленно, Торин. Я человека убил, – тихо закончил мальчик.

– Это все причины?

– Да.

Повисла тишина. Торин застыл каменным изваянием, не убирая ладонь. Сердце Бильбо снова пустилось вскачь, а нервное напряжение можно было потрогать руками. Спустя минуту, не дождавшись никакой реакции, Бильбо тихо встал и направился к выходу. Зря он это затеял. Торин сам полицейский. Даже просто из цеховой солидарности он не станет помогать Бильбо. Да и вообще, кто захочет прикрывать убийцу? Явно не полицейский. Хорошо, если в участок сам не отвезëт. И Бильбо ещë повезëт, если Дубощит просто проигнорирует его уход.

– Куда ты? – прервал болезненно-грустные размышления мальчика Торин и поднял недоуменный взгляд.

– На выход. Я понимаю всё, ты не думай. Дай только уйти, не отдавай меня в отдел пожалуйста. Сам знаешь, что они со мной сделают, – тихо проговорил Бильбо, смотря в пол.

– Что ты говоришь? Какой отдел?! – Торин порывисто загородил Бильбо дорогу. Его глаза влажно блестели, но имели очень злое выражение.

– Но я думал… он же твой коллега, – пролепетал мальчик, боясь делать выводы. – Был, – зачем-то добавил он и почувствовал себя совсем скверно.

– Я очень надеюсь, что этот «коллега» сейчас горит в аду, – прорычал Торин и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Бильбо, послушай меня, – Дубощит положил свои широкие ладони на плечи мальчика. – Мы больше не будем обсуждать этот случай. Я совсем скоро увольняюсь. И уезжаю. Этот город не мой. Я всегда хотел жить у моря.

Сердце Бильбо замерло и рассыпалось в пыль. Захотелось заорать, оттолкнуть и забыть, вычеркнуть всë то хорошее, что Торин принёс в его жизнь. Зачем давать надежду, втираться в доверие, а потом заявить, что уезжаешь?

–… Что скажешь? – Торин в ожидании смотрел на мальчика.

– Что?

– Ты меня не слушаешь? Я спросил, хочешь ли ты поехать со мной?

– Ч-что? – Бильбо совсем ничего не понимал.

– Бильбо, сосредоточься! Я предлагаю тебе уехать со мной. Мы оформим тебе новые документы. Конечно, на серьезную государственную службу тебя не возьмут, но работать барменом, продавцом или официантом лучше, чем сейчас.

Бильбо ошарашенно хлопал глазами, и Торин торопливо продолжил, словно боялся, что мальчик откажется.

– Первое время поживешь у меня. А там, если захочешь, ты сможешь уйти в любой момент. Вместе с документами, конечно. Я давно думал об этом, но пока не знал твоей причины, не говорил, чтобы не обнадëживать. Так… ты хочешь поехать со мной, Бильбо?

– У меня денег на новые документы нет. И на билеты, – только и сказал мальчик

– Я не спрашивал тебя о деньгах! Я спросил, хочешь ли ты этого? – Торин с таким ожиданием смотрел на мальчика, что тому могло бы стать неловко, если бы не ощущение, что его ударили чем-то тяжëлым по голове.

– П-поехать с тобой? – медленно повторил Бильбо, – Хочу. Хочу! Конечно же, я хочу с тобой уехать, Торин! – зародившаяся искра надежды превратилась в пожар и не собиралась гаснуть, цепляясь за своë существование.

Торин просиял и порывисто обнял мальчишку, прижав к своей широкой груди. Бильбо, кажется, почувствовал, как быстро стучит его большое сердце.

– Отлично! Этот день нужно отметить! Бильбо, принеси из комнаты бокалы – они в стенке возле телевизора, за стеклянной дверцей. А я пока открою вино. Так, где у меня штопор? – Торин счастливо захохотал и выглядел при этом немного безумным. Он был настолько рад и взбудоражен согласием Бильбо, что это буквально бросалось в глаза.

На ватных ногах Бильбо прошëл в комнату и в отупении уставился на экран телевизора.

Он уедет с Торином.

Торин его заберет.

Они будут вместе жить.

Он уедет с Торином.

Бильбо пытался осознать такие новости, но не мог. Если на секундочку, на одну маленькую секундочку представить, что Торин что-то чувствует к нему… Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Бильбо так задумался, что даже забыл, зачем сюда зашëл. В оцепенении он уставился в корзинку с мелочами, и машинально взял белый листок, который ярко выделялся в сумраке.

«Это было чудесно, Торин! Может, как-нибудь повторим? Питер». А чуть ниже дата и аккуратно выведенный номер телефона.

🐥🐥🐥

Чудо не свершилось. Бильбо сразу обратил внимание на дату – не настолько давно, чтобы не причинять боль. У Торина кто-то есть. Какой-то Питер. От которого Торин сохранил записку. Который благодарил, понятное дело, за секс. Или за любовь.

Мальчик чувствовал себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Дряблая резиновая тряпочка, которая только что была крупным, упругим шаром.

«Бред в голову лезет» — подумал Бильбо и, взяв бокалы, вернулся на кухню. Слишком много потрясений за такое короткое время.

– Ты куда пропал? Вроде заблудиться тут сложно! – хохотнул Торин, забирая бокалы. – Я очень! Очень рад, Бильбо! Не скажу, что будет всё легко и гладко, но главное, что ты будешь свободен! – радостно делился впечатлениями Торин.

– Да, конечно, – улыбнулся Бильбо, стараясь дышать глубже, чтобы глаза перестали слезиться.

– Бильбо? Всë в порядке?

– Да. Конечно, все в порядке. Я просто так радуюсь, – мальчик попытался обратить всё в шутку.

– Хм. Ну ладно. Тогда, за тебя, малыш? За твоë храброе решение!

Бильбо показалось, что вместе со звоном бокалов у него внутри разбилось что-то очень важное и ценное.

Вино непривычно горчило, а редко перепадавшие конфеты сегодня не радовали и только подчеркивали неприятный вкус алкоголя.

– Тогда я прямо завтра поеду к тем, кто поможет нам с документами. Утром оформлю небольшой отпуск и сразу же уеду. Нескольких дней должно хватить. Конечно, наш новый дом будет из-за этого скромнее, но твоя свобода этого однозначно стоит!

– Сколько стоят новые документы? – напряженно спросил мальчик.

– Я никогда с этим не сталкивался. Но имею общее представление. Не переживай, нам хватит.

– Торин. Сколько?

– Я не знаю, Бильбо! Правда. Ну, половину того, что у меня есть, думаю точно.

– Новые документы стоят, как полдома? – задохнулся от шока мальчик.

– Опять же – точно узнаю только когда встречусь лично с теми, кто сможет помочь. Это не простая процедура, малыш. И неправильная, конечно. Но для нас с тобой – единственно возможный вариант.

– Я отдам. Не знаю, сколько лет мне потребуется, но я всë тебе возмещу! – Бильбо не хотелось быть обязаным тому, к кому он почувствовал что-то нежно-горячее, но с кем он никогда не будет. Кому может понравится бывшая в употреблении шлюха, когда рядом есть какой-то Питер? Наверняка, он высокий, сильный и красивый, как Дубощит. У Бильбо Бэггинса нет не единого шанса.