Утром она не хотела вставать, нежилась в постели ещё минут 40. Но вставать было нужно, никто же её не заставлял вчера дочитывать роман. Позавтракав не спеша, она закинула стирку в машинку, пересмотрела, что у неё осталось с продуктов. Нужно было докупить овощи и купить молока и хлеба, остальное было в запасе.

– Зоя Николаевна, ты хочешь идти в магазин прямо сразу? А свою шапочку довязать не хочешь? Чтобы ни ты, ни я не беспокоились.

– Прости, уважаемый Дом. Я пока не привыкла к тому, что я уже не та Зоя, что была две недели назад. Ты прав, сейчас доделаю все и сяду вязать.

Зоя разобрала свои вещи, просмотрела – что нужно ушить, что подшить. Она после ухода от своего ненаглядного хорошо похудела и пришлось много вещей ушивать. Женщина была мастер на все руки, машинка, которая осталась ещё после дочери, путешествовала с ней с квартиры на квартиру. И сшить самой юбку или ушить бока не являлось проблемой. Пока работала стиральная машина, она быстренько прострочила юбку, которая была перед этим собранная на живую нитку.

Вставила молнию, подклеила низ и всё – обновка готова. Теперь только ещё отпарить всё утюгом.

– Тебе бы немного побольше зарплату, чтобы ты время на это не тратила, – заметил Дом.

– И за это спасибо, я ведь на своё жильё откладываю, – ответила Зоя, вздохнув. Дом ничего не ответил. А Зоя подумала, что если ничего не решиться у шефа, искать в её возрасте работу очень не просто. Не очень берут на работу после 40 лет, на многих вакансиях так и пишут – до 40 или даже до 35 лет. А тогда что?

Она развесила бельё из машинки и приготовилась к работе над шапочкой, но видно было, что какая-то мысль не давала ей покоя. Наконец она подняла голову и спросила:

– Ну, хорошо, вот я научусь всем премудростям, научусь создавать шары, сделаю себе шапку-невидимку, а дальше? Как я в нынешней реальности смогу это все использовать? Ну, буду мошенников вылавливать. А кто мне поверит, что этот человек мошенник? Научусь прятаться – и что, так и буду от всех прятаться? Что будет дальше?

– Интересные вопросы ты задаешь, Зоя Николаевна. И правильные. Но я думаю, что для начала ты научись управлять силой, которая в тебе открылась и научись ставить себе защиту, потом поймешь своё направление, кто ты, какая в тебе сила. Ты будешь помогать людям, естественно. Принцип ты поняла, немного отшлифуем, как лучше объяснять им новости о них. Естественно, это будут не те салоны, какие сейчас практикуют ведьмы. Алевтина Марковна была очень востребована, но она и держала, так сказать, равновесие в этом городе.

И это несмотря на то, что ни один клиент не переступал порог этой квартиры. Эта квартира – твоя крепость, твоя защита. Вот научишься управлять собой – будет и дальше ступенька. Ты только не торопись. И ты дала слово, что не отступишься, сдержишь его?

– Я уже сказала – я не отступлюсь. Третьего шанса не будет, просто не успею.

– Ну и ладненько, Зоя Николаевна. Сейчас попробуй сделать себе защиту.

Она села на диван, взяла крючок, нитки. Опять стала вязать плед, петелька за петелькой, накид, столбик, Потом делая всё на автомате, сосредоточилась в создании шапочки, такой, как она себе представляла. Усилием воли создавала её, представляя, как она её надевает и становится совсем невидима. Вот такая вот шапочка, с зауженным верхом, заканчивается помпоном. Она вот примеряет, раз и её нет.

– Зоя Николаевна, а ведь получилось. Ты совсем исчезла. Если даже я тебя не вижу и не чувствую, то и остальные подавно не увидят тебя, как мага.

– Но я ведь видна в зеркале!

– Я тебя не вижу, как человека, я вижу только твоё энергетическое тело. А когда ты создала свою шапочку, ты перестала быть для меня видимой.

– Ой, устала я сегодня. Пообедаю и пойду прогуляться. Заодно и шапочку свою попробую.

Так она и сделала. Вчера все разговаривали о выставке в Пушкинском музее и она отправилась туда. Очередь была, но она постояла минут 30, не более. И билет был не такой уж и дорогой. Ходила и рассматривала картины. И она заметила между посетителями двух личностей, которые явно имели какие-то силы. Они буквально питались эмоциями, которые исходили от людей. Многие приходили ведь и любовались картинами, выпуская эмоции, которыми эти личности и питались.

Но её они обходили буквально стороной и не обращали на неё внимание. Побродив по залам и прислушавшись к нескольким гидам, Зоя вышла. Она любила живопись, когда-то и сама рисовала, но эти личности слегка испортили настроение от посещения музея.

Домой она пошла пешком, прошла всего 2 остановки, решив, что нужно на выходные всё-таки выбираться в лесопарки, здесь она гуляла по центу Москвы, где воздух был не самый полезный для здоровья.

– Вот завтра и поеду в Тропарёво – Никулино или в Измайлово, – подумала она.

Проходя мимо той кофейни, где сидела в прошлые выходные, она увидела, что тот столик у окна не занятый и решила зайти. Она опять заказала себе ванильный капучино и круасан. Наступали сумерки, зажигались фонари. Она любила это время суток, когда вечер плавно переходит в ночь, когда уже светят фонари, но ещё не совсем темно.

В кофейню снова зашёл тот мужчина, который в прошлый раз её толкнул, да ещё и извинился вскользь. Он заказал у бармена кофе и спросил разрешения присесть за её столик.

Зоя пожала плечами. Всё очарования вечера было нарушено.

– Я хотел перед вами извиниться за прошлый раз. Видите ли, я обычно так не поступаю, но в тот день у меня был слишком неприятный разговор по телефону. Потом уже до меня дошло, что я поступил по хамски.

Зоя улыбнулась:

– Вы знаете, я действительно очень обиделась. У вас был взгляд, как будто вы увидели столб и прошли мимо. И мне приятно, что вы меня запомнили и попросили прощения.

– Я рад, честно. И, прекрасная незнакомка, давайте познакомимся. Меня зовут Владимир. Могу ли я узнать ваше имя?

– Меня зовут Зоя…Николаевна, – добавила она почему-то.

– Можно просто – Зоя? – спросил Владимир, улыбаясь.

– Конечно можно.

– Раз вы второй раз мне встретились здесь, наверное, вы живете недалеко?– расспрашивал дальше Владимир.

– Да, недалеко.

Она хотела добавить, что снимает квартиру, но подумала, что это ни к чему. Он, наверное, женат и эти подробности ему ни к чему.

Они поговорили о погоде, затем она рассказала, что была сегодня в музее. Он сказал, что ему жаль, что они не встретилась раньше, иначе бы сходили вдвоем, а потом добавил, что может быть, они сходят в Третьяковку?

– На следующей неделе, в субботу, если не поменяются планы, – ответила ему Зоя. Они посидели ещё, он пытался что-то заказать ещё, но Зое ничего не хотелось. Владимир спросил, мог бы он проводить её домой. Он казался очень интеллигентным, старался не быть навязчивым, но видно было, что не прочь продолжить знакомство.

– Владимир, я действительно живу недалеко, но если вы хотите, проведите меня до дома, – ответила она. Затем они обменялись телефонами и Владимир пошёл её провожать. По дороге он сообщил ей, что живет в трёхкомнатной квартире со своим отцом, в разводе, что он профессор, недавно защитил докторскую.

Она мало чему из его рассказов верила, включать свои способности и проверять ей не хотелось, но мужчина сам по себе был приятным. Они зашли во двор, она показала на свой дом, поблагодарила, что он её провел и попрощалась.

Она шла домой и размышляла, что знакомство это ничего и не значит. Просто так познакомились и все. Он же профессор. Да и разговору видно и по всему – интеллигентный мужчина, почему так толкнул её тогда? Наверное, все не случайно в этой жизни. Многое не случайно.

Она сама удивлялась своим мыслям. До сих пор она упорно хотела найти себе мужчину, пока совсем не постарела. И ей, в принципе, было не важно, кто он будет – плотник или преподаватель. Она просто боялась остаться одна на старость. Почему у неё был страх остаться одной – она не могла себе объяснить. А вот сейчас, когда этот страх пропал, когда она поняла, что уже никогда не будет одна, что у неё есть друг, помощник и учитель – уважаемый Дом, она встречает мужчину, который заинтересовался ею как женщиной, как человеком.