новым человеком.

В то лето Санька еще не раз посещал укромное местечко, всегда осторожно ступая, чтобы нечаянно не навредить своим новым, как он считал, приятелям. И никому не показывал, опасаясь насмешек, и еще непонятно из-за чего, этой полянки. Даже Олегу. Потом, как-то забылось.

И вот теперь, переживая свою первую беду, он бесцельно послонявшись по селу, по вечерам уединялся на своей полянке. Взяв честное слово с Женьки, что с гитарой, он будет передвигаться только пешком, передал инструмент, и перестал ходить на сабантуй. Дождавшись темноты, покидал свое пристанище и, тащился к Тамариному дому, где затаившись у забора, высиживал, чуть ли не до рассвета, тупо уставившись в темные окна опустевшего домика.

– Лев, у тебя глисты?– поинтересовался Олег у бесцельно забредшего к нему друга.

– Почему глисты, какие глисты?– Отупевший от переживаний, Санька даже не понял шутки.

– А че ты, носишься по деревне, как будто у тебя в нехорошем месте горит? Гы-гы.– Ехидно осклабился Олег.

– Да ты сам глист! В обмотках!– Накопленное за эти дни напряжение, искало выхода,– по морде хочешь? Падла!

– Ладно, ладно, я ж пошутил. Че ты?– Олег примирительно тронул друга и, вдруг,– на днях Томка приедет.

– Приедет!? Откуда знаешь? Кто сказал?– Санька недоверчиво и, в то же время с надеждой впился глазами в друга, и хоть как-то стараясь сохранить независимость, пробормотал,– при чем здесь Томка?

– Лев, ты как пацан. Думаешь, я не вижу? Не переживай она приедет.

– Откуда знаешь?– повторил вопрос Санька.

– Тетя Люба сказала, у ее матери через два дня отпуск кончается,– тетя Люба, это родная тетя Олега,– они же вместе работают.

– Ты че скотина, раньше молчал!?

– А ты спрашивал?

– Пошли на речку!– Без перехода воскликнул Санька. У парня было чувство, словно с него только что сняли тяжеленный тулуп, непонятно зачем напяленный на тело в жаркую погоду.

–Пошли, че орать-то?– Олег с притворным вниманием осмотрел друга.– Нет, у тебя точно глисты.

– Отвали.

В тот же вечер, прекратив свое отшельничество, Санька пришел на сабантуй.

– О Ле-е-ва, здорово!– Вспорхнула с бревен шустрая Светка.– Олесь сказал, что ты болел.

– Я?-Санька недобро покосился на Олега.

– Говорит, что ты у тебя с головой что-то.

– А, ну да,– облегченно вздохнул Санька,-в школе переутомился и, вот запоздалый кризис. Очень опасно!

– Да ты че? Надо мамке сказать.– С учебой у Светки никак не ладилось. Господь наградил девицу такой кипучей энергией, что только к восьмому классу, она перестала как бешеная, носиться по коридорам школы, сметая всех на своем пути, на равных драться с пацанами, с ними же, играть в чику на деньги , лазить по чужим огородам, вытворять многое-многое другое, не присущее для девочек. Ничем не примечательная, вечно исцарапанная, с ципками на руках и ногах, голенастая и худая как палка бестия, как–то быстро и незаметно, превратилась в очень привлекательную, высокую, стройную девушку. Толстая коса, которая всегда мешала Светке жить, распустилась, преобразившись в роскошную, волнистую гриву темно-каштанового цвета. Маленький аккуратный носик обманчиво придавал лицу кроткое, чуть ли не ангельское выражение. И лишь глаза, ярко-зеленые глаза, нахально и задиристо смотревшие на белый свет, оставались прежними, как в детстве.

В этом году Светка закончила школу, и готовилась поступать в строительный техникум.

– Достала уже,– обидчиво продолжала Светка,– с утра до ночи, учи, учи. Вот я ей и скажу, что Лева учил, учил и, рехнулся.

– Да я, вроде не рехнулся.

– А я скажу, рехнулся! Вы же, далеко живете, пока-а-а дойдет.– Светка плавно вытянула руку, показывая, как бесконечно это «пока- а-а». Невольно проследив взглядом за движением ее руки, Санька замер… В наступивших сумерках виделся силуэт идущей девушки. Эту походку, за год тайного слежения, он изучил до каждого, можно сказать, неуловимого, и только ей присущего движения. « Приехала!

В эти мгновения, для парня мир сосредоточился только в ней, и он свято уверил, что если и есть богини, то они все одеты в спортивные костюмы голубого цвета. И счастье, счастье! Даже только от того, что он может ее видеть, казалось сделало его невесомым, и что он не на земле, а где-то там, непонятно где.

– Томка-а-а!– Дикий рев Светки вернул парня на землю,– Томка! Вернулась! Ку-у-рица!

Налетев на подходившую девушку, начала трясти, обнимать, гнуть влево, вправо, при этом визжала так, что привыкшая к шуму, чета Сулагиних удивленно прильнули к окошку.

– Помогите,– полушутя, полувсерьез воскликнула Тамара,– Она меня убьет!

– Ой, ой, барышня кисейная, убью ее,– чуть ли не на себе Светка потащила еще не пришедшую в себя Тамару к бревнам,– а вообще я сильная, да Лев?

– Кто бы спорил,– не отрывая глаз от Тамары, ответил Санька и от волнения, хрипло пробубнил,– привет Том.

– Здравствуй,– смущенно улыбнувшись, ответила девушка, и быстро повернулась к сидящей на лавочке и бревнах компании,– привет всем, как я по вам соскучилась!

– Привет Том, привет, привет,– загалдели все разом в ответ. Несмотря на то, что Тамара вела себя сдержанно и, даже как-то не то чтоб отчужденно, скорее настороженно, ее не только уважали, но и любили.

– У нас сегодня день открытых дверей,– горласто влезла Светка,– и Томка приехала, и у Левы шарики в голове на место встали, тоже пришел.

– Ты че городишь!– Аж задохнулся Санька,– паразитка!

– Че паразитка то, ты ж сам говорил!

– Саш, у тебя что-то случилось?– спросила Тамара.

– Да нормально все,– и стараясь сменить тему,– как съездила?

– Хорошо, только жара, обгорела даже, нос и то шелушится, видишь?– Девушка вплотную приблизилась лицом к Саньке. Почувствовав ее близость, парень невероятным усилием воли сдержался, чтоб не схватить ее, обнять, прижать к себе, и не выпускать, никогда не выпускать.

– Том, иди садись,– Олег бесцеремонно растолкал рядом сидящих,– иди Том, Лев и ты садись, места обоим хватит.– Взяв девушку за руку, усадил рядом с собой. Благодарно взглянув на друга, Санька втиснулся между Тамарой и Лешим. «Гриф отломишь, бычара!»– Злобно прошипел музыкант. – Будем Тому охранять ее у нас не отнять! Я поэт, да Том?– Похвалился каламбуром Олег.

– Конечно, ты поэт, а Саша охранник, да Саш?– Спросила Тамара, вкладывая в вопрос какой-то затаенный смысл.

В ответ Санька пробуробил чего-то, даже сам не понял чего. Вечеринка потекла привычным распорядком, точнее беспорядком. Пели, смеялись, парни задирали девчат, девчата в ответ отвешивали порой не совсем шутливые оплеухи, все как обычно. И только для Саньки все было по новому. Когда совсем стемнело, он осторожно приобнял Тамару за плечи, и замер, ожидая ее реакции. Девушка на секунду слегка напряглась, но руки не сбросила. Так и просидели весь вечер.

– Том, можно я с тобой пойду.– осмелел Санька.

– Куда?-

– Ну, к тебе домой.

– Вот мама обрадуется!

– Да нет,– смешался парень,– я это, проводить.

– Проводить, можно.– Девушка улыбнулась, наблюдая, как по физиономии парня расплылась придурковатая улыбка,– пойдем, мне уже пора.

Всю дорогу шли молча. У самой калитки, девушка вдруг резко повернувшись, спросила;– Саш, а зачем ты возле нашего дома по ночам сидел?

– Я?– Застигнутый врасплох Санька, несколько секунд стоял разинув рот,– с чего ты взяла?

– Баба Катя сказала,– Тамара кивнула в сторону дома через дорогу.

–Вот старая!– Хмыкнул Санька,– напридумает тоже.

– Ты ей спать не давал.

– Да врет она! Я тихо сидел!.. О, черт!– Спохватился парень,– «Сам себя сдал, придурок!»

– Вот именно, тихо, она думала, ты к нам в дом залезть хочешь.

– В до-о–м?! Зачем?

– Обворовать наверное.

– Вас обворовать! Я?! Ну карга старая!– В данный момент ему казалось, баба Катя самый ничтожный человек на земле, для которого нет ничего святого,– обворовать, надо же!

– Так ты не ответил.