опять же, согласно пословице на счет часа, входил в привычный ритм жизни.

В первый рабочий день, Фаина встала даже до того, как зазвонить будильнику. Еще в прошлом году, пять дней назад, ни в чем не повинный механизм, исправно исполнявший свои функции, вызывал острую неприязнь его владелиц, и иначе как дебильник, его не называли.

Не как всегда, если и не в спешке, то в быстром темпе уж точно, а спокойно, размеренно, с предвкушением встречи с коллективом, женщина собралась, напоследок заглянув в комнатку спящей дочери, вышла из дома. Как по заказу под ее настроение, шел снег. Крупные снежинки, плавно опускались на землю, передавая ей какую-то, свою таинственную, мягкую задумчивость. Она всегда любила, когда шел

снег, особенно такой как сейчас. «Хорошо-то как.» Имея запас времени неторопливо вышагивая по улице, она вдруг поняла, ей все здесь нравится. Даже с удивлением обнаружила, что за каких-то полтора года все стало таким родным и близким, словно живет здесь с самого рождения. Здесь она обрела покой, о котором даже не знала. Все проблемы решаемы, оказывается нет нужды особо нервничать, даже если что-то не так, главное, дочка и она были спокойны. И вдруг словно пронзило! А ведь это Сергей, он, чуть ли не с первого дня, своими капризами, недомолвками, обидами, создавал ей ту обстановку при которой она испытывала какую-то постоянную тревожную напряженность. Она вспомнила, даже в лучшие годы их совместной жизни, все время опасалась, как бы не сказать ему чего-то лишнего, как приготовить обед по его вкусу, как не мешать со своими глупыми вопросами, как, как, как… Он всегда первом месте. Но теперь, уже никто и никогда не сможет указывать ей, что можно, а что нельзя, решать ей, только ей самой! Неожиданно,

она вдруг крутанулась вокруг себя, и прибавив шагу двинулась в новую, счастливую жизнь.

– Привет начальству!– На этот раз, что редко бывало, Люба пришла раньше.

– И вам не хворать!-Главная оторвалась от зеркальца,– где это мы шлындаем, опять бухала?

С презрительным выражением на лице, молча раздевшись, Фаина уселась за свой стол приткнутый к Любиному напротив.

– О, да мы даже не с похмелья!– притворно-внимательно осмотрев подругу, сделала вывод Люба,– приятно удивлена!

– Я тоже рада тебя видеть,– сладко улыбаясь, приветствовала Фаина,– я смотрю, мы за выходные поправились, прям щечки такие кругленькие, и сама, прям булочка свеженькая, молоде-ец!

Ехидное выражение смылось с лица начальства.

– Врешь!– Чуть ли не с рождения Люба вела непримиримую борьбу с лишним весом, и довольно успешно, фигурка, что надо!– Врешь?

Фаина неопределенно пожала плечами, мол, что вижу, то и говорю.

– Это Щеглов! Тварина, давай пельмешек сварим, давай пельмешек сварим…

– И в тебя силком, да?

Не отвечая женщина полезла под стол, вытащила весы, и честно, не снимая сапог встала на них.

– Ты че врешь, а!? Как было так и есть!– Гневно блестя глазами,– Иди смотри, сучка!

– Да я верю…

– Иди смотри!!!– Любиному возмущению не было предела,– пригрела змеюку! Иди сказала!

– Взвешенное, свирепое начальство!– Фаина с хохотом подхватила подругу с весов и держа ее в руках крутанулась вокруг себя, и только после поставила на пол.

– Сбрендила?– Люба перевела дух,-кобыла. Живот же заболит!

– Любаша, родная моя Любаша!– Самые теплые чувства охватили Фаину,– что бы я без тебя делала!

– Файка! Если бы я тебя не знала, подумала, либо ты дура, либо пьяная, что это с тобой? Какая-то, не такая.

– Спасибо тебе Люба,– Фаина серьезно посмотрела на подругу,– и за меня спасибо, и за Томку, спасибо.

– Точно дура.– Люба, как-то неуклюже села за стол, подперев подбородок ладонью, уставилась в темное окно,– знаешь что! Пошли к Дашке. У нас с тобой вино уже месяц киснет.

– А Будда?

– Ему не до нас, сейчас по фермам, потом в управление. Так что, не боись…

В дверь просунулась лисья, симпатичная мордочка секретарши Лены.

– Любовь Николаевна, вас Будда зовет.

– Провалиться бы тебе вместе с Буддой!– Вспылила женщина,– ни раньше, ни позже!. Сейчас приду.

– Вот что Фай,– дождавшись когда Лена закрыла дверь, сказала Люба,– ты бери бутылку, и к Дашке. Я скоро.

В кабинете отдела кадров было преимущество, еще одна комнатка, то ли кладовая, то ли еще что, даже окна нет. Ну есть и есть, никто на нее не обращал внимания. Прежняя кадровичка, лет семь назад ушедшая на пенсию, даже похоже, забыла про ее существование, дверь заперта, а где ключ, одному хрену ведомо. Таков, по крайней

мере, был ответ Дарье, при передаче дел.

– Ну вот все. С богом!– Дав напутствие бывшая исчезла.

Любознательной женщине дверь не давала покоя, да что там, не давала работать, в голове засело, не выбьешь. По нескольку раз на день заглядывала в замочную скважину, ну не видать ничего! Не зная никого, только переехали с Алтая, решилась обратиться к Любе.

– Можно,– робко постучавшись, дородная женщина встала в дверях.

– Заходи,– Люба была не в духе,– Чего у тебя?

– Любовь Николаевна, в отделе кадров дверь какая-то, она закрыта на замок, а ключа нет…

– Ты адрес не попутала? Я вообще-то экономист, замки, ключи, не по моей части!-Видя как стушевалась новенькая, сменила гнев на милость, и уже более мягко,-какая дверь?

– У меня,– фраза, у меня, показалась преждевременной, Дарья поспешила поправиться,– в отделе кадров.

– Пошли!– Новая кадровичка понравилась, хотя после прежней может понравиться, по глубокому убеждению Любы, сам черт.

Женщины поочередно заглядывали в замочную скважину, любопытство разгоралось.

– Так, никуда не уходи,-заспешила Люба,– я сейчас.

– А куда вы…

–Хватит выкать, давай на ты. К Андреичу, токарю нашему.

Андреч он же и кузнец, и токарь, и вообще мастер на все руки, заваривал на горне крепкий чай, чифир.

– А-а, Любовь Николаевна!– Расплылся в улыбке мужчина неопределенного возраста, по лицу дашь все шестьдесят, по глазам, вроде не старый,– ну здравствуй милая, какими судьбами?

– Андреич, в кадрах дверь открыть надо, ключа нет.– Что общего между уголовником, известным, в определенных кругах, спецом по сейфам, и у молодой, вчерашней выпускницы ВУЗа, одному богу известно, но так или иначе, отношения между ними были дружеские, доверительные.

– Люб, я уж лет десять, как завязал.

– Андреич, когда ты мне сейф вскрыл?– полгода назад у нее потерялся ключ,– десять лет назад?

–От черта ладаном, от..– токарь почесал затылок,– чаю попьем?

– Некогда.

– Замок какой?

– Дырка насквозь.

– Понятно,– порывшись за горном Андреич вытащил связку ключей, отмычек, еще чего-то, даже пружину,– пошли, егоза.

Не прошло и двух минут, Андреич распахнул дверь,– принимай.

– Андреич, ты гений!– Люба чмокнула небритую щеку.

– Знала бы ты, каких я медведей брал!– Тронутый искренней теплотой, молодой, красивой женщины, воскликнул медвежатник,– Ого-го! Ну, пойду.

– Он что, охотник?– Спросила Дарья,– у меня дед тоже на медведя ходил.

– Охотник,– кратко ответила Люба входя в комнатку,-ничего интересного, пустота, и пыль..

– Любовь Николаевна, да вы, да ты чего?– У Дарьи загорелись глаза,– уберусь, побелю, поставим стол, стулья, и пожалуйста, чай пей, свет есть, розетка тоже есть! Не люблю на глазах.

«А дама-то не промах!– То ли с осуждением, то ли, наоборот, подумала Люба,– о комфорте думает, интересно какова к работе?»

– Или, нельзя?– Видя сомнение на лице главного экономиста, застыдилась Дарья,-

так я…

– Почему нельзя-то, можно, только все равно, Будде пока не говорим.

– Кому?

– Иван Сергеевичу, председателю нашему, его все так зовут.

– Поняла.

– Ну давай осваивайся, мне работать надо.

Вопреки опасению Любы, Дарья оказалась очень ответственной, и что еще важнее толковой, знающей свое дело, работницей. Взаимная симпатия женщин, переросла в дружбу, дружили даже семьями.