– Ну, добре, пусть располагается в каюте, где мой парубок сейчас, место я ему тоже забронировал, ну а ты будешь у меня.
– Сколько я должен, Пётр Ефимович? – спросил Суриков и потянулся за бумажником.
– Ла-адно, зятёк,– остановил его Чудинов-старший, – свои же люди, потом сочтёмся!
***
Чудинов-старший, будущий его зять и поручик Соколовский ужинали вместе. Они заказали в каюту Петра Ефимовича борщ, оладьи со сметаной, жареную рыбу и водки. Соколовский и Суриков нашли общий язык. Этому в немалой степени способствовал их примерно один и тот же возраст. Обоим было около двадцати пяти. После второй рюмки Суриков спросил у Соколовского:
– Может, в картишки перекинемся? Вы как, поручик, карт не чураетесь?
– Ну а кто же из военных в карты не играет? – улыбнулся Соколовский.
– И то правда! – усмехнулся Алексей. – Что я спрашиваю? На интерес или так?
– Ну а ты вначале скажи, во что, – вступил в разговор Пётр Ефимович. – Я вот только умею немного в «подкидного».
– Ну, в «дурака», так в «дурака», – кивнул головой поручик и тут же обратился к Сурикову, – раздавайте, Алексей.
Суриков опрокинул третью рюмку, занюхал водку оладьей, вытащил из внутреннего кармана свежую колоду, тут же мастерски и очень быстро её перетасовал и раздал карты на троих.
Игра была азартной, но оказалось, что хуже всех играл Пётр Ефимович. Он три раза подряд оставался в «дураках», однако ни поручик, ни Алексей не посмели с него требовать, чтобы он полез под стол прокукарекать. Соколовский и Суриков лишь только про себя посмеивались, хотя насчёт игры и словом не обмолвились. Но этого оказалось достаточно, чтобы Пётр Ефимович занервничал и пришёл в раздражённое состояние. После трёх проигрышей он чертыхнулся и наотрез отказался играть в четвёртый раз.
– Увольте, господа, – в ворчливом тоне высказался Чудинов-старший, – не хочу на старости лет быть всё время в «дураках»! На меня уж не раздавайте. Я пас.
И, вытащив сигару, Чудинов-старший вышел из каюты и направился на палубу покурить и подышать воздухом.
Соколовский и Суриков остались в каюте одни, играть вдвоём им не хотелось. Поручик спросил своего нового знакомого:
– Я слышал от Петра Ефимовича, что вы задумали в Центральной России открыть новое дело? Если не секрет, то какое?
– А-а! – махнул рукой Суриков, – это громко сказано! Думаю, пока что наладить продажу в аптеках Нижнего, а затем и в аптеках обеих столиц китайских лечебных трав. Наши медики об этом ещё не слишком сведущи, но у китайцев своя медицина, и я скажу, она очень даже у них неплохая! Пять тысяч лет она развивается, и в чём-то китайцы могут дать фору даже французам и англичанам! Уж поверьте!
– А вы в Китае сами-то бывали?
– Ну, как сказать… Был. Только не в самом Китае, а в их приграничье.
– И где же?
– В Хотане. Туда мы ездили ещё с отцом.
– Ну-у-у, это же действительно не настоящий Китай!
– Соглашусь. Это мусульманский регион, и там живут в основном дунгане, уйгуры и сарты (тогда так называли всех осёдлых жителей Средней Азии, исповедовавших ислам – прим. авт.), а настоящих китайцев в Хотане мало. Но до Центрального Китая добираться далеко, однако у меня уже есть выход и на него.
– А мне ведь там тоже пришлось побывать, – вдруг признался поручик.
У Сурикова от удивления округлились глаза:
– Неужели?!
– Да, да!
– Вы, Николай, посещали Кашгарию?!
– Ну, скажу так, что побывал помимо прочего и там!
***
Сурикова явно заинтересовало то, что его новый знакомый тоже посещал Китай, и он продолжил свой расспрос:
– А по какому делу вы в Кашгарии были? Не по торговым же делам?
Соколовский улыбнулся и произнёс:
– Конечно же, это никак не связано было с торговлей…
– А тогда с чем? – переспросил Суриков.
Поручик неопределённо высказался:
– Так как миссия, в которую я был вовлечён, носила довольно-таки деликатный характер, то о целях её я ничего не могу сказать. Но вот с Китаем я познакомился уже более-менее близко. И даже замечу, что я пробыл в составе этой миссии в Синьцзяне, как теперь китайцы называют бывшую Джунгарию и Кашгарию, а также в сопредельных с этим краем землях, несколько месяцев. А точнее – больше полугода. Нам пришлось Западный Китай исколесить вдоль и поперёк, и я встречался там, прежде всего в Кашгарии, с последователями Якуб-хана, сорок лет назад боровшегося за независимость своего края. И ещё скажу…В Кашгарии по-прежнему сильны сепаратистские настроения среди местных мусульман, и они ждут появления нового Якуб-хана, чтобы опять попытаться отделиться от центрального правительства. Тем более вы, Алексей, наверное, в курсе того, что в Китае сейчас происходит?
– Вы имеете в виду, свержение в прошлом году Цинов?
– Ну, да! И последовавшие за этим неразбериха и развал всего в Китае.
– Об этом я знаю. Газеты читаем…
– Ну так вот, после того, как в Китае пала маньчжурская власть, от него откололись уже обширные территории, такие, как Монголия и Тибет. Они стали самостоятельными, но очутились в зоне влияния двух империй. Монголия вошла в нашу зону, а Тибет под протекторатом уже британцев. А вот остальная эта огромная страна постепенно погружается в хаос и идёт в разнос. И всё из-за того, что в ней упразднена императорская власть! Больше четырёх тысяч лет китайцы жили при монархии, одна династия у них сменялась другой, и на те, всё для них внезапно поменялось. И началось всё это два года назад, когда восстал военный гарнизон в Учане, состоявший в подавляющем своём большинстве из этнических китайцев. Их восстание перекинулось и на другие провинции и в конечном итоге переросло в Синьхайскую революцию. А после неё в этой стране установилось республиканское правление. И я скажу вам по этому поводу, Алексей, конфиденциально, это обеспокоило наше правительство. В Санкт-Петербурге с тревогой следят за всеми этими событиями, ведь мы сами совсем недавно пережили нечто подобное… Сразу после войны с Японией. И ещё не хватало, чтобы и к нам всё это перекинулось, не дай Бог нам этой заразы!
– Да-да! Не дай Бог!– поддержал Алексей своего нового знакомого.
И Суриков, вслед за поручиком, тоже демонстративно и энергично перекрестился, а Соколовский тем временем продолжил:
– Наше правительство решило поддержать некоторые элементы в Кашгарии, настроенные против китайских республиканцев. Тем более эти группы мусульманских сепаратистов хотят воссоздать у себя монархические порядки и ищут покровительства у Санкт-Петербурга. Вот по этому поводу и пришлось мне посетить Западный Китай. Многомесячная миссия наша прошла успешно, я, а также ещё трое её участников, но их фамилии не назову, получили за неё поощрительный отпуск. И теперь я направляюсь не только в Самару, чтобы проведать родителей, но оттуда поеду и в столицу, в Санкт-Петербург. И, по всей видимости, получу повышение.
– От всей души поздравляю, Николай!
Соколовский в ответ кивнул головой.
Тут пора прерваться и следует сказать по поводу этих событий вот ещё что…
***
И России, и Великобритании, и другим тогдашним великим державам было выгодно сохранять в Китае маньчжурское владычество, длившееся в этой огромной стране на протяжении трёх веков. Под властью отсталых маньчжуров Китай неуклонно хирел и погружался в трясину упадка и застоя. Если к первой трети XVII века, ещё при китайской династии Мин, эта страна была не только самой многонаселённой, но и самой богатой и процветающей, то за годы господства маньчжурской династии, пришедшей на смену династии Мин, развитие Китая резко замедлилось, и к середине XIX века он безнадёжно стал отставать от передовых стран Запада.
Разумеется, территорию при маньчжурах Китай занимал огромнейшую и гораздо большую, чем при династии Мин, население его достигало 430 миллионов человек (что тогда превышало население Великобритании в 15 раз!), в Китае было много больших городов и имелось кое-какое производство, но что из этого? Современная промышленность в стране напрочь отсутствовала, порядки в ней сохранялись архаичные, о флоте и армии можно и не заикаться, так как оснащение их было допотопным. Даже соседняя островная Япония, ещё в начале XIX века мало чем отличавшаяся от Китая, после так называемой «революции Мэйдзи», сделала рывок вперёд и вошла в ряд современных и сильных держав, и уже вовсю чехвостила Китай и хозяйничала в нём наравне с западными хищниками. Так что внешним игрокам выгодно было поддерживать в Китае власть маньчжуров, но противоречия между немногочисленной правящей верхушкой и многомиллионными массами китайского населения год от года нарастали, и в итоге господство династии Цин рухнуло. Китай был провозглашён республикой, во главе которой встал Сунь Ятсен, основатель партии Гоминьдан и позднее названный «Отцом китайской нации». Однако утверждение на вершине власти этого прогрессивного политического деятеля не было выгодно внешним силам, через год они вынудили его уйти со своего поста, и президентом Китайской республики стал генерал Юань Шикай, до этого много лет служивший верой и правдой маньчжурам.
