Уснуть опять не получалось. Будто вся комната давила на Мэтью стенами, окнами, мебелью и вещами Джона. Сначала не было сил, потом времени, а теперь Мэтью поймал себя на том, что почему-то не может избавиться от них. Нужно было прикоснуться к каждому предмету, рассмотреть и решить его судьбу. Про ценные вещи и вовсе следовало узнать мнение Роба. Мэт не хотел всем этим заниматься.

Сначала он счел реакцию Роба в спальне логичной и правильной, но теперь злился на него. Ведь, если уж на то пошло, Мэт не сам оставил себе ожоги и шрамы. Не из своей прихоти выглядел так. В этом был виноват Джон, а раз Роберт был его младшим братом, то должен был прекрасно все понимать. Да еще эти слова, брошенные в кафе…

Мэт перевернулся со спины на бок. Роб не стал спорить с мужчинами в кафе, когда они сказали, что Мэт так заигрывает, и его это сильно задело. Мэт устал от того, что все подозревали его в каком-то особом, развратном, поведении лишь от того, что он омега. Течка у него была два-три дня в месяц, и даже тогда он не лишался разума. Проблема, если уж на то пошло, была в альфах, которые не могли не реагировать на запах.

Он снова перекатился, теперь с правого бока на левый, и уставился в стену. Может быть, где-то и существовали омеги, которые во время течки таскались за незнакомыми альфами и умоляли взять их. Может быть, он и сам так ползал за Джоном пару раз, но тот был его мужем и, что важнее, именно такого поведения и требовал от Мэта.

До утра было еще далеко. Мэт встал с кровати, тихо выскользнул из комнаты и спустился вниз. Забрал книги с кухни и снова спрятался в спальне уже вместе с увесистыми томами. Он читал до утра, а потом отключился на пару часов. Когда Роберт постучал к нему в дверь, Мэт даже не проснулся до конца.

Второй раз стук раздался около двух дня. А потом, не дожидаясь ответа, Роб зашел.

– Сегодня похороны.

Мэт припомнил, что Роб говорил ему тоже самое и утром.

– Через сколько выезжать? – хриплым со сна голосом уточнил он.

– Через полчаса. Как будешь готов, – отозвался Роб. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Роб подошел к нему и наклонился, чтобы дотронуться ладонью до лба, но Мэт не позволил, накрываясь одеялом с головой.

– Я в порядке.

– Это вряд ли, – вздохнул Роб. – Что вчера произошло?

– Ничего, – заявил Мэт, не вылезая из-под одеяла.

– Ты обиделся на меня?

– Нет.

Роб с минуту постоял у Мэта над душой, а потом прошелся по комнате. Мэт озадаченно вылез из-под одеяла, и увидел, как Роб открывает его шкаф.

– Закрой! – воскликнул он, но было поздно.

На Роба уже вывалилась скомканная и кое-как запиханная на полки одежда.

– Уже не могу, – хмыкнул Роб. – Иди в душ, Мэт. Нам, правда, скоро выходить.

Мэту хотелось наорать на Роба. Он не понимал, как тот может заставлять его ехать на похороны. Он ненавидел Джона и не хотел с ним прощаться. Не хотел видеть его мерзкий друзей, которые всегда знали, что происходит за закрытыми дверями, но никогда не проявляли сочувствия. Их максимумом были пошлые шутки и ерничанье. Но то ли из страха, то ли из приличия Мэт так и не открыл рот. Он взял свежее белье, халат и скрылся в ванной, которая примыкала прямо к спальне.

От его шампуня и геля для душа помещение наполнилось запахом ванили. Мэту нравились сладкие запахи. Он невольно провел ладонью между ягодиц – там уже все ощущалось слегка напряженным. Это значило, что у него осталась всего пара дней нормальной жизни. На секунду Мэт подумал о том, чтобы все-таки выпить таблеток. Из минусов было то, что он бы попал в больницу с аллергическим шоком, но в остальном… Мэт потряс головой. Глупость. Так он только отсрочит неизбежное.

Когда он вернулся в спальню, то на кровати лежали черные брюки и рубашка, а шкаф был открыт и внутри него все было аккуратно разложено по полкам. Мэт задумчиво провел руками по ровным стопкам одежды, а потом в несколько рывков вывалил все вещи на пол, скомкал и запихал обратно.

В машине они ехали молча, потому что Мэт сел назад и включил музыку в наушниках. Он слушал какой-то новый альбом из топа популярных и ему не нравилось. На улице еще похолодало, и теперь Мэт мерз. Стоило взять шарф, но он об этом не подумал.

Когда они стояли на улице, еще до начала прощания, Роберт наклонился к нему и тихо поинтересовался:

– Хочешь мой шарф?

Мэт потряс головой. Он хотел не быть идиотом и взять свой, а от Роберта ему было ничего не надо.

Роб и Мэт сидели в первом ряду и слушали речи о том, каким Джон был прекрасным человеком и как ужасная авария слишком рано забрала его жизнь. Мэта слегка потряхивало. Оказывается, он не знал многих людей из тех, с кем общался и работал Джон.

Пришла очередь Роба говорить, и он поднялся с места. Мэту стало еще холоднее без его тела рядом.

– В последние годы мы не так много общались с братом, – начал Роб. – Жили в разных городах, у каждого были свои увлечения… Но в этот день мне хотелось бы вспомнить наше детство.

Роб поведал какую-то трогательную историю из школьных времен, большую часть которой Мэт прослушал. Его сердце быстро стучало – последним говорить предстояло ему. Роберт вернулся и сел, а Мэт занял его место перед собравшимися.

Мэт стоял, смотрел на грустные лица и думал о том, что будет, если он сейчас скажет правду. “Джон унижал, бил и насиловал меня пять лет. Я рад, что он мертв”. Мэт незаметно ущипнул себя. Этим он бы только опозорил самого себя и больше ничего.

– В нашу первую встречу, – сглотнул Мэт, – Джон постоянно улыбался. Я влюбился в эту улыбку. И, думаю, что, даже спустя все это время, я все еще помню как блестели смехом его глаза. Я хочу навсегда запомнить его таким…

После церемонии они с Робом стояли на выходе и принимали соболезнования. Мэт бездумно благодарил, кивал и жал руки. Последним был мужчина по имени Роджер. Мэт знал его лучше, чем хотел. Институтский друг Джона, беспардонный альфа, частый гость у них дома.

– Давно не виделись, – сказал он Робу.

Роджер никогда не разговаривал с самим Мэтом. Вероятно, считал ниже своего достоинства общаться с омегой.

– Так и есть, – отозвался Роб.

– Опять все донашиваешься за братом? – спросил он, сохраняя нейтральное выражение лица.

Со стороны было не понять и не расслышать, что Роджер не просто выражает сочувствие по поводу произошедшего.

– Не здесь, – резко отозвался Роб.

– Уже попробовал его? – Роджер кивнул на Мэта, и тот невольно сделал шаг назад, за спину Роба.

– Я сейчас тебя попробую, – огрызнулся Роб, – хоть я и уверен, что ты полная дрянь на вкус.

Роджер усмехнулся.

– У меня есть для тебя сюрприз, – хмыкнул он. – Нужно еще кое-что доделать, но скоро все будет готово. До встречи.

Мэт проводил Роджера взглядом, полным презрения и ненависти. Тот даже ноги переставлял мерзко, когда шагал.

– О чем он? – спросил Мэт у Роба, когда их уже не могли слышать.

– Понятия не имею и, поверь мне, предпочел бы никогда не узнать.

Мелкий дождь, что шел с самого утра, сменился ливнем, а потом мелкий и колючим снегом. Мэт продолжал упорно отказываться от одежды Роба и от предложений пойти в теплое помещение тоже. Когда они вновь оказались в машине, Мэт уже продрог до костей. Согреться не вышло ни в салоне, ни дома.

– Тебе надо под горячий душ.

– Я там уже был, – отмахнулся Мэт.

– Все равно.

Мэт надел свитер, потом укутался в плед, но помогло не очень. За ужином Роб все-таки исхитрился и прижал ладонь к его лбу.

– Я же просил не трогать!

– У тебя температура, – покачал головой Роб. – Иди в кровать. Быстро!

Последнее слово Роб произнес так, что Мэт не решился спорить. В спальне он залез под одеяло, но его продолжало знобить. Роб принес горячий чай и градусник.

– Какой бы шкаф я не открыл в этом доме – на меня что-то падает постоянно, – заметил он.

– Ммм, – отозвался Мэт, которому вдруг стало стыдно.