С квалифицированной помощью обслуживающего персонала натюрморт «Молодожены отмечают брачную ночь» получился убедительный. Тем более, что в спальне царил полумрак, и бдительный воин, если придет проведать начальника, не сможет рассмотреть детали. При поверхностном осмотре все достоверно, а вглядываться никто не дозволит. Нечего глаза пялить, принц с дамой развлекается! Так что пошли все вон.
Дополнительно мы проинструктировали кормилицу, чтобы при необходимости та, спрятавшись под кроватью, как кукловод в телепередаче «Спокойной ночи, малыши», подняла бы руку королевского сына и сделала успокаивающий жест. Типа, все в порядке, не отвлекайте.
На крайний случай разрешили кинуть в назойливого проверяльщика чем-нибудь тяжелым.
Теперь, когда самая неотложная проблема была решена, я (точнее Ализия в моем лице) ласково приобнял Теократофера за плечи и повлек его в сторону, чтобы поговорить наедине. Вопрос был важный: мне хотелось домой, и помочь в этом мог только юный волшебник-недоучка.
– Тэдди, – сказал я, чуть присев так, чтобы удобно было смотреть прямо в глаза. – Тебе нужно в ближайшие два-три дня разобраться с рукописями. В теле Ализии я мало что могу. Да и свиту принца невозможно дурачить бесконечно. Тем более, в любое время могут явиться остальные претенденты на мою руку, сердце и приданое. Так что давай, усаживайся за уроки… в смысле, за расшифровку заклинаний. Ты единственный, кто может вытащить нас из жо… из беды. На тебя вся надежда.
Парнишка смущенно зарумянился. Но кивнул. Все-таки, папа-герцог правильно воспитывал сына – никаких тебе метаний и стонов на тему «я не умею», «а вдруг не справлюсь» и тому подобное. Надо? Будет делать. Молодец.
– А я пока… – тут я задумчиво потер подбородок. Принц-то, конечно, взялся за дело энергично, но когда речь заходит о передаче владений от одного хозяина к другому, одного секса недостаточно. Прочие претенденты могут и пренебречь фактом потери герцогиней невинности. Мало ли, что в жизни бывает… Желание приобрести столь обширную территорию многих делает циниками.
Поэтому для закрепления того, что якобы свершается в данный момент на брачном ложе, отношения необходимо оформить юридически. В смысле, официально заключить брак. Кто тут этим занимается? Надо бы его тормознуть, чтобы сегодня-завтра не нашел времени на церемонию.
– У вас венчания кто проводит? – спросил в лоб, чтобы не затягивать выяснения.
Тэдди удивился вопросу. Но хлопнув пару раз ресницами, сообразил чем вызван мой интерес.
– Священник сейчас занят.
Ага. Уже хорошо. И чем же он занят?
– Сегодня на площади колдуна сжигать будут.
Вот так ни фига себе. Какие, однако, тут развлечения. Кстати, мой новый братишка тоже в какой-то мере колдун – призвал же меня заклинанием, верно? Стало быть, нездоровую тенденцию по сжиганию людей надо пресекать. Но как это сделать?
Женщина (а я, если помните, сейчас именно в женском теле) в Средние века мало что могла сделать самостоятельно. Все ее влияние опиралось на возможности отца либо мужа.
У нас в данный момент ни того, ни другого в наличии нет.
К тому же я (в смысле, Ализия) сейчас вроде как занят. Брачными играми, гы-гы… Так что внезапное появление на публике будет воспринято неоднозначно.
Отправлять Тэдди? Он, в принципе, герцог и, пока брак его сестры не заключен, является полноправным наследником и владетелем местных земель. То есть может распоряжаться, судить, приказывать… Но вот загвоздка – парень единственный, кто способен разобраться с рукописями. И откладывать это дело нельзя – события поджимают.
В таком случае, что у нас остается?
Естественно, вариант только один. Я (то есть Ализия) переодеваюсь в мужскую одежду и иду изображать своего брата.
Поскольку ему всего четырнадцать, мое девичье личико вполне сойдет за мальчишеское. Ну, а остальное… Будем давить интеллектом! Спасатель я или кто?
Облачиться в средневековый наряд оказалось не так-то просто. Это у нас – натянул джинсы, футболку и все – красавчик!
А здесь в гардеробе герцога столько загадочных деталей… Не удивительно, что каждый феодал имел по два-три специальных прислужника, помогающих одеваться.
Больше всего меня позабавили штаны с полосатыми пузырями вокруг попы. И с крупными цветочками в районе гульфика. Видно, что мужики гордятся своими хм… принадлежностями, которых я в данный момент, увы, увы, лишен. Будем надеяться, что временно.
Тонкая, хорошей работы кольчуга, поддетая под пиджак (или как тут называется эта хрень с завязочками?) никаких возражений не вызвала. Надо, значит надо. Хотя для Ализии таскать на плечах лишние килограммы железа было непривычно. Но куда деваться?
Сапоги с широкими раструбами, закрывающие ноги выше колена… жарковато в них будет, ну да босоножки здесь пока не изобрели. Да они и смотрелись бы странно – мне ведь верхом ездить, ибо пешком невместно!
На пояс прицепили короткий кинжал, ножны и рукоять которого были сплошь обляпаны драгоценными камнями. Мужичок-фехтовальщик, помогающий мне одеваться, продемонстрировал, что лезвие у несерьезной внешне фитюльки вполне убойное. Хотя он категорически не предназначен для серьезного боя. В общем, оружие последнего шанса.
А в качестве основного вооружения мне продемонстрировали здоровенную такую железяку, которую я покачал в слабых ализиных ручонках и содрогнулся. Нет, если пристегнуть ее на специальную перевязь, то ходить с ней я, конечно, сумею. Если не запнусь. Тут надо привыкнуть передвигаться, ловко придерживая эфес рукой, чтобы железка не путалась в ногах. Иначе получится не хождение, а клоунада-буфф с постоянными падениями.
В общем, от герцогского меча я попытался отказаться. Увы, безрезультатно, ибо статус обязывает.
Что делать… Со вздохом позволил закрепить на себе этот лишний вес и минут десять учился ходить, не спотыкаясь. Ализия, гадкая девчонка, ничем помочь не могла, но в голове отчетливо хихикала. Как же! В ее понимании каждый мужчина обязан владеть мечом, как естественной частью собственного тела. Ну вот тогда и выходила бы за принца! Он-то всем требованиям отвечает.
Когда я мысленно ей это сообщил, девица обиделась. Вот и пусть сидит молча, а то критиковать все мастера, а как доходит до дела, так мне одному отдуваться…
Так, вроде все готово.
Придав физиономии как можно более величественное выражение, жестом предложил дядюшке-фехтовальщику занять место за моим правым плечом. Типа свита. Ибо властительному герцогу невместно выходить на публику, как какому-нибудь пацану, в одиночку.
То есть по роли-то я, конечно, пацан, но и герцог! Белая кость, голубая кровь. И пусть хоть кто посмеет усомниться – сразу перчаткой по морде!
Ага. Главное не запнуться на выходе, а то мое появление на пороге родового замка сильно проиграет в торжественности.
Вышел.
Кстати, герцог понимал толк в том, как себя подавать. Крыльцо парадного входа сделано высоким, а двери оформлены торжественной резьбой, запечатлевшей сцены из рыцарской жизни. Так что я вышел и замер в дверях, как картина в золоченой раме.
Красавец! Самому понравилось.
К сожалению, оценить мое эффектное появление было некому. То есть люди где-то присутствовали – слышался топот, гогот, визг поросенка и заполошное кудахтанье кур… С той стороны, кстати, легкий ветерок доносил летящие белые перья. Очевидно, свита королевского сына развлекалась изо всех сил. А что? Они ж полагали, что уже стали тут хозяевами. Ну, это мы сейчас поправим.
– За мной, – отдал я приказание и двинулся в направлении наиболее громких звуков.
Моя уверенность базировалась на двух моментах. Во-первых, отступать было некуда. Или я их прищучу, или они меня. Во-вторых, в процессе облачения в кольчугу дядечка-фехтовальщик сообщил основные моменты из политической жизни государства. Любимый сын короля и мой предполагаемый зять (или муж? Все-таки я в теле Ализии, хотя и изображаю ее брата) не отличался особым умом. Три его старших брата вовсю интриговали и подсиживали друг друга, борясь за место на пока еще занятом престоле. А младшенький, возможно оттого, что сразу понимал, что корона ему не достанется, развивал в основном силу и преданность. Поэтому когда папа-король поручил ему жениться на молодой герцогине, внезапно оставшейся без попечения родителей, пошел на это дело, как в атаку. Такой уж он был – прямолинейный, бесхитростный… и безопасный для родственников. За что король его любил, а старшие братья сдержанно презирали.
