Этот рассказ посвящается настоящим героям: живым, и тем, кого с нами уже нет. Тем светлым, мужественным людям, которые в различных критических ситуациях, не задумываясь, жертвует своим здоровьем и жизнью для спасения других людей; тем, чьи имена, в силу различных обстоятельств, остаются неизвестными широкой публике. Слава вам! Слава!!

  Просто ещё один день...

  Николай Иванович Белов шёл по огромному светлому холлу новой атомной электростанции. Именно она была сердцем недавно построенного космодрома, принадлежащего Земной Конфедерации и принимающего, отправляющего и обслуживающего каждый день огромное количество космических кораблей разного типа и класса.

  Вокруг него раскинулась гигантская сеть, состоящая из лабораторий, научно-исследовательских институтов, полигонов, научных городков, огромной транспортной инфраструктуры. Рядом находились жилые кварталы с высотными домами, магазины, детские сады, школы, офисы и неисчислимое количество более мелких объектов, без которых столь сложный "организм" не может функционировать в принципе.

  И вот он, в свои неполных сорок лет, молодой доктор физико-технических наук, управляющим советом назначен директором этой станции. Да, это было признание, которое он не мог не оценить! Карьера шла в гору, да и жизнь в целом складывалась успешно: школа, институт, аспирантура, женитьба, докторская диссертация.

  Он улыбнулся, вспомнив о своей любимой жене и двух прелестных дочурках; старшая пошла в отца и уже начала добиваться успехов, участвуя в планетарных олимпиадах по физике и генно-инженерной биологии, а младшая профессионально увлекалась классическими танцами.

  Тряхнув головой, Николай Иванович оторвался от своих мыслей и вошёл в лабораторию термоядерного синтеза, которой руководил его закадычный друг и одноклассник Гена Ерофеев.

  - Привет, наука! - сказал он, крепко пожимая руку своему другу. - Чем развлекаешься?

  - Привет! - Гена вскочил с кресла и забегал взад-вперёд, нелепо семеня ногами и взъерошивая свою, и без того торчащую во все стороны, шевелюру. - Наши опять проиграли кубок конфедерации! Как? Как - я тебя спрашиваю - у них это получается?!

  Гена был страстный футбольный болельщик и любую неудачу своей команды воспринимал, как личную трагедию.

  - Поменяли тренера, усилили нападающий состав - нет же, ползают, словно сонные мухи! Эх!..

  Гена махнул рукой и включил кофеварку:

  - Кофе будешь?

  Николай Иванович с улыбкой выслушал Генину тираду и уселся в кожаное кресло:

  - Двойной чёрный и без сахара. Гена, к сегодняшнему запуску реактора всё готово?

  Гена уселся в своё кресло и, прихлёбывая капучино, произнёс:

  - Коль, монтаж идёт круглосуточно, люди работают напряжённо - все понимают, как важно запустить реактор. Резервные источники энергии на исходе. Утром я лично тестировал систему и да, мы готовы.

  Некоторое время они ещё обсуждали технические детали и, сыграв партию в шахматы, Николай Иванович ушёл.

  Мысль о запуске реактора не зря его беспокоила: это был гиператомный реактор новейшего поколения, последнее слово в атомной энергетике. Он лично входил в группу его разработчиков и создателей, а потому испытывал особую гордость и нёс бремя большой ответственности, так как его станция - первая, где такой реактор был установлен и сегодня будет запущен, чтобы дать жизнь своей энергией всему космодрому: несметному количеству зданий, механизмов и людей!

  В двенадцать часов, выслушав доклады руководителей групп - всё было в штатном режиме и готово к запуску - Николай Иванович отдал распоряжение к старту: ещё раз проверить все системы и готовность космодрома к пуску реактора.

  Наконец, в двенадцать пятьдесят пять в присутствии комиссии, состоящей из инженеров, электриков и механиков, была дана команда о запуске. И вот, чистая и мощная атомная энергия потекла по толстым кабелям, вливаясь в электромагистрали.

  Через час, сидя у себя в кабинете, Николай Иванович разбирал почту, когда раздался звонок по внутренней линии, и взволнованный голос старшего техника вырвался из трубки:

  - Николай Иванович, реактор перешёл в аварийный режим, мы не можем ввести поликомпозитные стержни в активную зону реактора: их заклинило.

  - Звони Гене и поднимай дежурную смену техников, срочно!

  Через пять минут он уже был в реакторном зале. Гена повернул к нему бледное лицо:

  - Перекосило стержни, и я никак не могу захватить их манипулятором, - прохрипел он и снова уткнулся в экран.

  Николай Иванович быстро прокручивал ситуацию, понимая, что Генины усилия ни к чему не приведут: кому как не ему было это знать! Итак, заклинило компенсационные стержни, что неизбежно приведёт к нарастанию критической массы и, как следствие, к расплавлению рабочей зоны реактора, плазма которой очень быстро прожжёт бетонный фундамент, под которым находится огромный резервуар с водой для охлаждения реактора. Потом... взрыв!

  На лбу его выступила испарина, как только он представил себе последствия: от космодрома останется гигантская воронка, больше миллиона человек погибнет в первые же секунды после взрыва, а дальше - глобальные последствия планетарного масштаба! Что же делать? На принятие решения сейчас - он знал это - считанные минуты! Необходимо выровнять стержень и направить его в шахту, пока не поднялась температура и не началась неконтролируемая цепная реакция, и сделать это можно только вручную.

  Решение пришло, и Николай Иванович мгновенно успокоился:

  - Дежурной смене покинуть реакторный зал! - команда прозвучала в разгар суеты, и техники, оторопев, уставились на директора: "Не ослышались ли?"

  - Гена, подготовь мне костюм радиационной защиты, - спокойный голос и уверенный вид начальника вселил в людей уверенность и ободрил их. Нервозность спала, техники покинули зал.