И вот, в тот самый момент, когда Алла Петровна уже была готова потерять веру в успех операции, в дверях, наконец, появилась знакомая лысина.
А, читатели! У меня совсем из головы вылетело: я ж вам Вовчика даже не описывала внешне! Вы, наверное, возомнили, что он – мужчина брутального типа, но это не совсем так.
Вовчик роста невысокого, комплекции скорее плотной, нежели тщедушной. У него круглое лицо и открытый взгляд. Лысина ему очень даже идет. Так сказать, дополняет имидж.
А вот характер у него взрывной. Бывает даже, Аллочка что-то говорит поперек, а Вовчик швыряет ложку и с достоинством, а вовсе не с обидой, удаляется в гостиную, где его уже поджидает вечно включенный телевизор.
Алла Петровна очень остерегалась таких ситуаций и старалась до этого не доводить, но иногда Вовчик швырял ложку совершенно непредсказуемо, например, вместо ответа на фразу: "А Катькин муж купил ей новый телефон". Непонятно почему, но такого рода высказывания фраппировали Вовчика неимоверно.
Ой, что это я? Почему я про него в прошедшем времени говорю? Ведь он всего разок не явился к борщу. Впрочем, я отвлеклась на самом интересном месте.
Вовчик вышел из офиса и уверенным шагом пошел к автобусной остановке. Алла Петровна засеменила следом, время от времени поправляя чуть съезжающий парик. Она с удовлетворением отметила, что ничего странного в поведении Вовчика пока не обнаруживается: сморкается он также, одним пальцем зажимая ноздрю; сплевывает в своей характерной манере: громко и далеко. Всё как обычно.
На автобусной остановке было многолюдно. Аллочка спряталась за чужими спинами и продолжала наблюдать. Но тут, внезапно, произошло непоправимое.
Алла Петровна не смогла удержаться и отвлеклась на чью-то весьма интересную сумочку, и именно в этот момент подошла маршрутка.
Вовчик, у которого, казалось, не было ни единого шанса стать ее пассажиром, вдруг ни с того ни с сего растолкал всех других желающих в нее попасть и весьма резво влез внутрь. Двери за ним закрылись, маршрутка просела и, кряхтя, отъехала от остановки.
Глава 5. Неожиданная трансформация
Аллочка колебалась всего лишь секунду. Она взяла штурмом единственное такси, стоявшее неподалеку, и, игнорируя протесты водителя, с яростью выкрикнула:
– Вперед!
Однако, водитель попался несговорчивый: свирепый взгляд Аллочки и волна ее бешеной энергии не явились достаточным основанием для того, чтобы он сдвинулся с места.
Тогда Аллочка, которая, казалось, пребывала в состоянии измененной реальности, сняла туфлю, потрясла ею над головой водителя и еще раз свирепо повторила:
– Вперед!
Ну, согласитесь, когда вас атакуют туфлей с высокой шпилькой, вы вряд ли будете спорить. Тут проще подчиниться.
– Куда едем? – боязливо спросил шофер.
– Вон за ними. Не догонишь – пожалеешь, – выпалила Аллочка, совершенно не узнавая себя.
Пока водитель мчался за юркой маршруткой, вихляющей меж других машин, Аллочка смогла перевести дух и немного осмыслить произошедшее.
"Что со мной? – подумала она, – Может, это Наташкино каре виновато? Оно меня превращает в монстра. Впрочем, тут есть и свои плюсы: люди тебя боятся”.
Тем временем переполненная маршрутка остановилась и выплюнула Вовчика.
– Стоять, – приказала Алла Петровна, сдунув челку с глаз и внимательно наблюдая за телодвижениями своего возлюбленного.
Никакого оздоровительного центра здесь и в помине не было, зато совсем рядом находился цветочный ларек, куда деловито проследовал пожиратель ее борща. "Ах, ты, негодяй", – подумала Алла Петровна, и рука ее вместе с туфлей дрогнула.
Еще через минуту Вовчик выплыл из ларька с огромным букетом цветов, настолько большим, что за ним даже не было видно его лысины. Букет покачивался в такт его шагу, проходившие мимо женщины ему улыбались, мужчины понимающе расступались, и только Аллочка сидела в такси и беззвучно плакала.
– Мадам, куда едем? – аккуратно поинтересовался таксист, уже не зная, чего ожидать от столь взбалмошной особы.
– Домой, на Гончарова, – откликнулась Аллочка, и ее прорвало.
С плача она перешла на рыдания. Капли слез стекали в туфлю, которую она все еще держала в руке, но это было мелочью по сравнению с тем ужасающим предательством, которое совершил Вовчик.
Однако, вместе с отчаянием, которое тупой болью терзало душу Аллы Петровны, откуда-то, из глубины, просачивалась ни на чем не основанная уверенность. Разливаясь по венам, она потихоньку заполняла всю Аллочкину сущность, и какой-то незнакомый голос внутри нее повторял одни и те же слова: "Этот кобель пожалеет. Он у меня еще заскулит".
Аллочка одновременно и боялась странного голоса, и с удивлением прислушивалась к нему. Что-то в ней сдвинулось с мертвой точки, какая-то огромная глыба откололась и пошла своим ходом, разрушая все препятствия на пути.
Аллочка уже не была прежней.
– Дальше не нужно, – вдруг сказала она, не доехав квартал до своего дома.
Натянула мокрую туфлю, расплатилась с водителем и вышла.
В пяти метрах от этого места находилась парикмахерская, где Аллочка раз в месяц подстригала челку.
Тяжелая дверь неохотно поддалась, в салоне было прохладно и пусто. Алла Петровна уселась в первое попавшееся кресло, стащила с головы парик и, глядя на себя в зеркало, произнесла:
– Покрасьте меня в самый черный.
Откуда-то сбоку выскочила худая, похожая на швабру, парикмахерша:
– Ой, девушка, а я и не заметила, как Вы пришли. Подождите минуточку!
Аллочке было всё равно. Она пребывала в каком-то странном состоянии: происходящее вокруг нее воспринималось как сон. Нелепый, дурной, лишенный всякого смысла, и было ощущение, что она вот-вот проснется в своей прежней жизни, такой спокойной и привычной.
– Ну, слушаю Вас, – прервала ход ее мыслей всё та же женщина-швабра, – как стричься будем? Челку и кончики?
– Нет, – сказала Алла Петровна, снова обращаясь к своему отражению, и повторила:
– Покрасьте меня в самый черный.
Парикмахерша с сомнением ее оглядела, размышляя, стоит ли говорить правду, но профессионализм был выше условностей.
– Черный будет Вас старить, – сказала она, пренебрегая правилами этичности, – давайте…
– Но Аллочка совершенно не была настроена слушать какую-то там парикмахершу. Уж точно не сейчас, хотя раньше одно ее слово определяло судьбу Аллочкиной прически, но, ох, как всё изменилось.
– Я сама решаю, – перебила ее Аллочка.
Парикмахерша уставилась на нее в недоумении, она хотела что-то сказать, но передумала. Поджала губы и молча достала краску. Общения не получилось.
Алла Петровна терпеливо сидела и, казалось, смотрела куда-то вглубь себя.
Домой Аллочка пришла хоть и обновленная, но совершенно без сил. Она почти сразу легла спать, но долго ворочалась. Всё думала про мужчин в-целом и про Вовчика в частности. Потом она, наконец, уснула, но произошло это как-то странно.
Может быть, и у вас так бывает, что вы даже не засыпаете, а словно бы падаете в сон? Вам становится страшно, и где-то посередине этого падения вы начинаете вытаскивать себя обратно, на поверхность.
У Аллочки же было совсем наоборот. Она хотела оказаться в другой реальности, потому что в той, где она жила, всё складывалось как-то не слишком для нее удачно.
Глава 6. Внезапное появление
На следующий день, ровно в восемь, Аллочка, вся в черном, стремительно вошла в свой рабочий кабинет.
"Свой" – это, конечно, громко сказано, потому что там, кроме Аллочки, работало еще пятеро человек. Нет, извините, мужчин.
Здесь кое-кто, возможно, посмотрит на меня предосудительно и даже воскликнет: "Это же чистой воды гендерная дискриминация", на что я вам скажу: ни в коей мере, я просто люблю точность описаний.
Вот если бы, допустим, в комнате сидели и мужчины, и женщины, то такое определение было бы верным, а в ситуации с мужскими индивидами я совершенно правильно обозначила их как пол.
