Мы снимали с парнем квартиру. Ну как мы… я снимала и платила и за съем, и за коммунальные. Какого чёрта, – спросите вы. Сама не знаю. Тогда, ради сожительства я подрабатывала, терпела больше, чем могла вытерпеть, нервничала, скандалила и ругалась с каждым встречным, как психопатка. Отношения для разрушения – так можно было назвать этот годовой марафон. Точнее двухгодовой. Кого я пытаюсь обмануть?

Звали его Артём, хотя нет. Слишком хорошее имя для такой персоны. Так, опарыш – звучит противно и мерзко – хотя очень подходит. Живет в гнилье и сам такой же. И всё вокруг превращает в продукт разложения. Ладно, Артём – мой плохой, очень плохой бывший. И уже не мой. Но на момент отношений, был моей содержанкой. Которая паразитировала на мне как мерзкая зараза, врастающая в ствол дерева, за счет него питается и одновременно губит в нём всё живое. Слабое молодое дерево умирает со временем. Дерево посильнее растёт дальше, но при условии, что оно постарше и набралось достаточно жизненных сил, чтобы существовать для своего роста, а не отдавать всё паразиту.

Я была молодой и, слава богу, не деревом. Иначе меня ждала неминуемая гибель. А как я с бабулечкой своей ругалась. Ох… стыдно вспоминать. Но кто слепо не влюблялся без оглядки, тот и не любил.

Пройдя дорогу скорби, и пережив реабилитационный период под названием: «Я ЛЮБЛЮ, НО ТАК БУДЕТ ДЛЯ МЕНЯ ЛУЧШЕ», – получила урок любовной слепоты. Узнала, насколько я могу упахиваться ради цели.

Где-то читала, что люди, которые очень много вкладывают в отношения – тяжелее всего с ними расстаются. Ты вкладываешь, разбиваешься в лепёшку ради него, а потом оказывается, что квартира, которую мы снимали, принадлежала Артёмкиной матери. Молодая и глупая – я за неё платила, как за съемную. А это его личная была, по сути. Записана на мать, чтобы он её не про… Вы поняли. И деньги он матери не передавал.

Эта новость меня размазала по асфальту, как грузовик улитку. Но я не была сильно удивлена. Почему? Шторы с глаз убрала и прозрела. Гадко, мерзко, да и только. В тот момент я не была такой спокойной, и первые три месяца мне было сложно. Сопли, слёзы, люблю, не люблю.

Но волю в кулак, пожила месяц у бабули на той самой реабилитации, и хандру как рукой сняло. Бабушка, моя драгоценная.

Нашла недавно какие-то старые записи в своём дневнике:

«Шум дрожащих листьев.

Пение крылатых ранним летним утром.

Чашка горячего чая, укутавшись в плед и созерцание. Всё заводит механизм мыслей, моментов, воспоминаний.

Ты утопаешь в мыслях, как теплые звезды в своей Вселенной. Вместо обеденного солнца тебя греет плед и терпкий чай, без сахара.

Каждый глоток его разливается в тебе, проникает во все клеточки дышащего тела. И даёт новую жизнь зародившейся мысли. Словно ты заходишь в море. И с каждым шагом вперёд, оно обволакивает, затягивает и окутывает тебя все сильней, все эгоистичней. Так неудержимо маня идти дальше, вперёд. Всё глубже погружаясь в сознание. Идя на встречу к освещаемому впереди солнцу, лучи которого связывают, захватывают твои хрупкие руки и дрожащую от страха душу.

Всё неизвестное прельщает, зовет, манит и пугает.

Ты уже полностью захвачен этой необузданной стихией.

И воздух в легких как прошлые воспоминания выталкивается водой, сменяется событиями настоящего: словами, взглядами, новыми людьми.

Да! И ты тонешь. Последние остатки воздуха, самые сильные воспоминания о прошлом, оставшиеся там, в лёгких, тянут утопающего тебя на берег и не хотят отпускать…

Наивно думая, что они сильнее той целительной морской влаги. Воды, меняющей тебя всё сильней…

Ты тонешь…

Солнечные лучи проникают сквозь соленную морскую гладь, провожают уверенным взглядом, согревают озябшие запястья и охваченное судорогой тело.

Чёрт, я тону. Как больно… как больно, как нестерпимо больно, крича и цепляясь за лёгкие – давались последние выдохи. К чёрту их… эти воспоминания, а с ними людей.

Их место на берегу, у морской глади – солёной, пугающе безжалостной силы: если вам не по пути. Вам не по зубам. Только созерцание, только страх, дрожь и истома.

Им не тонуть со мной, они не утонут со мной. Они могут только лишь из последних сил царапать, раздирать и разрывать твои человеческие лёгкие…

К чёрту эти муки! Эм… Спасибо за всё. Вы меня научили, дали уроки, перевернули все внутри с ног на голову и не один раз, и… и хватит.

«Я свалился в мечту, как в море… И меня унесло волной»… захватило, резко, бесцеремонно, нахально и нахрапом.

Сил на борьбу больше нет. И… ты свободен, ты тонешь, отбросив все, всех и всё.

Ты перерождён. Ты новая жизнь. Ты наивысший вид творения Творца.

Ты новая надежда.

Мечты, цели, свежие шаги по песку жизни…

Идёшь, …тебя ждут.

Иди. И ничего не бойся.

Я всегда с тобой.

Твоя Вселенная. (04.07.15)»

И ещё кое-что отрыла в своём потоке записанных мыслей. Слишком приторно. (Фу…) Хотя что-то в этом есть:

«Память, а точнее воспоминания наносят иногда нежданный визит. А потом думаешь, настолько это было неожиданно? Настолько нежданно?

И приходишь к мысли, что этого ты и ждал, пряча и укрывая все в глубинах своего океана.

И вдруг отразившиеся в глади воды мерцающие звёздные призраки, всколыхнут потаённые желания, сердце затрепещет в груди, как будто ласточки, порхающие и разрывающие твою грудную клетку. И ты думаешь: "Боже, не нужны мне эти воспоминания. К черту их… К черту эти пару месяцев. К черту, куда подальше, катись оно все пропадом!"

Но нет, … эти дни, мгновения, часы, минуты, да какие минуты – секунды. Самые страшные, терпкие и любимые. Никуда они не уйдут, не разлетятся, не забудутся.

Они будут разрывать тебе грудную клетку, они будут затапливать твою хрупкую лодку, они будут с тобой.

И я счастлива. "…Ведь даже миг с тобой моя святыня", – ты помнишь!?

Пережила бы я это снова?

Нет.

И пусть Моя мерцающая Вселенная говорит обратное. Она – это всего лишь глубины моего потаённого океана, которые шумят у меня внутри, выливаясь за борта глаз.

Что твориться у нас… там, на периферии души и Вселенной? Нашего рая и ада? Кто там нас ждёт, кто скрываем нами в самых сокровенных уголках… Моя звёздная Вселенная молчит, как немая.

Боже, если такое творится в моей душе… то каковы же краеугольные камни другой Вселенной?!

Ты знаешь лишь то, что хочешь знать. Что хочет другой, чтобы ты знал. Ты знаешь, что знаешь.

Да… я люблю. Люблю тебя моя Вселенная. Люблю твои тайны. Люблю твою щетину. Да… я тебя люблю».

Да, любила, да страстно, да с полным сердцем и свободной душой. Даже иногда думаю, ведь этот паразит показал, насколько я могу быть сильной. Как я могу всё перевернуть с ног на голову ради любви внутри себя. Насколько сильные обиды и ложь может перенести сердце.

Чего-то меня развезло. Тьфу, эти воспоминания, как черви, пожирают весь мозг и могут всё настоящее загадить своими сентиментальными экскрементами. И очистить от этой гадости тебя может лишь другой человек.

Сижу хихикаю.

А ведь так всегда: чтобы вылечиться от одной сильной любви, нужно нырнуть в другую. Кто-то умудряется нырнуть в бутылку, кто-то в миллионы объятий (как бывший, но это не удивительно), кто-то в бабушкины объятия, камин, печь и запах старины. Как я.

Комната. Моя комната в общежитии… я по тебе не скучала. Совсем. Вы разговариваете с вещами? Я частенько. Чаще это мысли внутри меня. Чтобы лишний раз не пугать студентиков – соседей. Иногда так ругаю кровать или стул, о который спотыкнулась из-за невнимательности я. В чём виновата я. Но пар спускаю именно так же, как и наши клиенты. Стул промолчит и стерпит, а вот другой человек будет сидеть обгаженный весь день. И раненый энергетически на всю неделю. Выгорание на горизонте так и мелькает. Но именно поэтому набирают молодых, которые по своей сущности поверхностны и менее восприимчивы к другим, чаще им глубоко всё равно на клиента, у них перед глазами айфон, который они купят на ЗП (зарплату, ага). И всё. Нервы целы, клиенты выпустили пар. Но это в тех случаях, если они не попали на меня.