Глава 1.

Женя вышла из школы, с её крохотных плеч свисал огромный рюкзак. На ней была одета большая бесформенная толстовка, под которой она прятала свой любимый яркий самодельный топ, а большие штаны-шаровары закрывали ее красивые цепочки на ногах и длиннющие ноги. Никто толком в школе и не знал, какая у неё была фигура, потому что Женя тщательно скрывало её. Ей было комфортнее носить оверсайзы, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Поэтому, несмотря на любовь к моде и ярким вещам, в школу она одевалась максимально блекло. Она очень часто шила одежду для своих подруг, ей нравилось преображать имидж других, но не свой. Правда, чем старше она становилась, тем больше времени занимала подготовка к выпускным экзаменам, а значит, становилось все меньше времени на любимые увлечения.

У школьной калитки как всегда стояла компашка её одноклассников. Три девчонки, которые считали себя самыми классными перешёптывались, смотря на Женю. Женя же старалась не обращать внимание на них, но услышав смех за спиной, не смогла сдержать волнение и ринулась вперёд. Она повернула за угол, нервно сорвала листок с дерева и ускорила шаг домой. Это бедное дерево страдало каждый раз, когда, Женя выходила из школы. Срывания листка была для неё своего рода успокаивающим ритуалом.

Её дом находился в пяти минутах от школы. А учитывая, как она втопила, до дома она добралась со скоростью света. Заходя домой она тяжело вздохнула.

– Привет, мам, – крикнула она из коридора.

– Привет, деточка, – ответила та ей и потянулась обниматься. У мамы были длинные кудрявые светлые волосы, на ней был одет фартук, а в руках лежало полотенце, – Как твой день?

– Как обычно, – пожала плечами Женя, направляясь в свою комнату. Она кинула сумку на пол и подошла к своему настенному календарю, где красным фломастером было зачеркнуто уже пол месяца. Она взяла в руки фломастер, чтобы вычеркнуть еще один прожитый день в школе, но что-то едва заметное попало ей в голову. Её рука дернулась, рисуя кривую линию.

– Ай, – Женя дернула рукой от неожиданности, смазав идеально ровную полосу.

– Всё в порядке? – крикнула мама, подходя к её комнате.

– Нормально, – сухо ответила Женя и закрыла перед ней дверь.

Женя с облегчением плюхнулась на кровать, взяла журнал про моду и включила музыку в наушниках. Она уже забыла о том, что об её голову что-то стукнулось. Но то, что стукнулось, о ней не забыло. Интересно, что Женя даже не подозревала о том, что в этот момент её жизнь полностью изменилась. Ведь в её голову прилетела Идея Усиления. Она была полупрозрачным живым комочком со своей миссией.

Пока Женя училась в школе в Мире идей происходило важное собрание, на котором решалась судьба Идей и Человечества.

– У нас проблема, – обратился Идея Разума к своим братьям и сестрам, – я собрал вас на совете старейшин, возможно в последний раз, – последние слова он произнес с глубокой печалью в голосе. Идея Разума, который должен был быть самим стойким и рассудительным был крайне подавлен. Он стоял рядом с доской, на которой была изображена планета Земля, почти полностью покрытая черной вуалью. Идея Разума, как один из главных старейшен выступал перед другими главными Идеями: Рефлексии, Свободы, Этики, Морали и Вдохновения. Все они были полупрозрачными сгустками энергий, со своим собственным цветом и формой. Рефлексия, например, была самой вытянутой и узкой, у Идеи Свободы границы формы были настолько расплывчаты, что их едва можно было увидеть. Идея Морали была единственная, у которой были острые углы, которыми она постоянно нарушала границы Идеи Свободы. Идея Этики имела тоненький высокий голосок, от её формы плыла цветная полупрозрачная вуаль. А Идея Вдохновения была как облако и по цвету была самой насыщенно белой. И хоть у Идей не было явных половых отличий, к Идеи Разума обращались в мужском роде. Возможно это было из-за того, что его форма была похожа на мозг, с узорами в виде извилин.

– Что происходит, Идея Разума? – взволновано спросила Идея Морали.

– Мир идей погибает, видите эту черную вуаль? Это Тени завладевшие сознанием людей, – ответил Идея Разума, показав на карту, висевшую позади него.

– Сколько себя помню, Мир теней никогда так не разрастался. Всегда Идеи окружали человека. Что произошло? – спросила Идея Свободы:

– Мир теней…, – Идея Разума.

– Что произошло? – Идея Рефлексии возмущенно перебивает, – ты Идея Свободы спрашиваешь, что произошло?

Идея Разума строго смотрит на Идею Рефлексию, продолжая говорить:

– Мир теней овладевает сознанием людей чаще, чем мы. Идеи просто не успевают вдохновлять людей. Чем меньше Идей воплощается на земле, тем в нашем мире меньше Идей рождается, – он встал и отвернулся ото всех, – сейчас мы дошли до критической точки. Вероятность того, что останемся только мы стала возмутительно максимальной. Нам нужно придумать, как увеличить рождаемость Идей в Мире людей.

– Этого бы не случилось, если бы вы меня послушали! – Идея Рефлексии не унимала своего недовольства.

– То, что ты предлагала сделать для увеличения эффективности воплощения идей – возмутительно! – ответила Идея Этики.

– А то, что происходит сейчас не возмутительно? Мы должны отправлять идеи прямиком в головы людей! А не ждать пока Идея найдет способ вдохновить человека. Посмотри на планету, разве у нас есть другой выбор? – она продолжила настаивать на своем.

– Мы не можем нарушать свободу воли человека. Наша задача, вдохновить их извне, а не менять изнутри, – вмешалась Идея Свободы.

– Я не могу поверить, что мы это правда, обсуждаем! Рефлексия, разве ты не знаешь, какие могут быть последствия? У нас есть правила, мы не можем их нарушить, – от одной только такой мысли, Идея Этика покрывалась серой сыпью.

– Пока мы играем по правилам Мир теней завладевает Миром людей. Мы можем всё потерять! Ты все ещё думаешь, что в правилах есть смысл? – Идея Рефлексии не сдавалась и продолжала настаивать на своём. Она не могла понять, почему её коллеги такие слепые.

– Я понимаю тебя, но посылать Идею прямиком в сознание человека опасно, будут последствия как для него самого, так и для нас, не говоря уже про саму Идею и что с не может произойти! – Идея Разума ответил снисходительно.

– Вы всю жизнь так говорите и умалчиваете тот факт, что если выбрать Идею и человека резонирующих друг другу, то ничего плохо не случится, – Идея Рефлексии так разгорячилась, что стукнула рукой по столу, от этого резкого движения её рука превратилась в дым и снова приобрела форму.

– Как ты сможешь это сделать? – поинтересовалась Идея Свободы.

Идея Рефлексии недовольно отвернулась:

– Пусть Идея Вдохновения расскажет, она явно знает больше, чем рассказывает нам.

– Переход Идеи в объективный дух возможен только при одномоментном рождении Идеи и человека. При других обстоятельствах это саморазрушение. Мы не владеем временем, чтобы определить один и тот же момент рождения – ответила вместо Идеи Вдохновения Идея Морали.

Идея Вдохновения усела только выпустить пузырики:

– Конечно, конечно, об этом и речи быть не может, – голос Идея Этики стал ещё выше и писклявее.

– И как вообще выбрать Идею для спасения нашего мира? Это должно быть что-то такое, что вдохновит всех людей? – Идея Морали задумалась, а его угловатые формы тут же удлинились.

– Если их полет в космос не вдохновил, что тогда это может быть? – Идея Рефлексии скептически отнеслась к самой идеи выбрать «ту самую» Идею.

– Это должно быть что-то простое, но масштабное… Я бы даже сказала самостоятельное, – Идея Свободы на секунду представила себя в виде спасательной идеи.

– Мы утратили самостоятельность еще в 20 веке. О чем ты говоришь?! – Идея Рефлексии тут же вернула её в суровую реальность.

Идея Воображения, которая на протяжении всего разговора молча слушала, решила вмешаться. Она была самой первой Идеей и несмотря на то, что всем руководил Идея Разума, последнее слово всегда было за Идей Вдохновения: