– Тебя Василиса зовут? – спросил он, после того, как я замолкла.

– Ага, – кивнула я в ответ. – А тебя?

– Ну, мы же знакомились, на катамаране,– он укоризненно покачал головой. – Алекс я.

– Вспомнила! – радостно закивала я. – Я еще подумала, что имя странное.

– Кто бы говорил, – Алексей смешно поджал губы. – Вася – это прямо очень обычно.

– Васей меня мама зовет, а так-то я Василиса по паспорту. Барахвостова.

– А я Алексей по паспорту,– молодой человек прямо давился смехом.

– Почему тогда Алекс?– не обращая внимания на его смех, спросила я.

– Так меня друзья прозвали, – подмигнул он, выпуская хохот наружу.

– Прости, просто Василиса Барахвостова – это очень забавно.

– Ясно, – мы надолго замолчали, разглядывая темную воду реки.

– Пойдем к костру? – позвала я.

– Любишь петь под гитару? – спросил парень.

– Не знаю,– честно призналась я.

Следующий день нашего насыщенного сплава был посвящен игре в пейнтбол. Я терпеть не могла подобные развлечения и предпочла остаться на берегу Чусовой с книгой. С головой погрузившись в историю жен декабристов, я вздрогнула от бодрого приветствия над самым ухом.

– Привет, Василиса Барохвостова! Ты, идешь играть?

Я с неохотой оторвалась от книги и сквозь солнце уставилась на Алекса.

– Нет! Терпеть не могу пейнтбол, – отчеканила я.

– А ты вообще играла? – задал Леша резонный вопрос.

– Нет,– честно призналась я.

– Понятно! Так я и думал, – он взъерошил мокрые волосы. – Я тебя приглашаю в команду, там парами играют, – уточнил парень.

Я в размышление разглядывала собственные ободранные ноги. Леша проследил за моим взглядом и пожал плечами.

– Кто идет в горы в шортах? – резонно заметил он.

– Это тут не причем, – я легко поднялась с пледа. – Пожалуй, я приму твое приглашение. Книгу и дома успею дочитать.

– Тоже так думаю,– радостно рассмеялся он.

Пока я переодевалась в форму для игры, Алекс задал мне миллион вопросов. Так, что я едва успевала отвечать.

– Откуда ты? Почему приехала одна на сплав? Ты, правда, любишь море? А какие моря ты видела? Какое море понравилось тебе больше всего?

Я опустила забрало на шлеме и навела на Алекса винтовку с краской.

– Больше всего мне понравилось Тирренское море в Италии, – ответила я на его последний вопрос.

Алекс присвистнул то ли от удивления, то ли от радости, я не успела разобраться, так как мы спешили на игру.

– Расскажешь, мне о нем?

– О ком? – смутилась я, перебирая в голове все его вопросы.

– О море! – прокричал он уже из-за ствола березы. – Тирренском!

– Ладно, – прокричала я в ответ.

И в ту же секунду шарик с красной краской угодил мне прямо в лоб. От неожиданности я присела на пень, а потом прицелилась и начала отбиваться. Игра продолжалась почти час, и наша команда вышла победителем. Смеющиеся и взмокшие, мы громко поздравляли друг друга и делились впечатлениями.

– Это очень, очень классно! Просто невозможно классно! – прокричала я Алексу.

– Нет, правда, спасибо тебе! Ничего подобного я не испытывала.

– Да ты оказывается хладнокровная охотница,– подмигнул мне Алекс.

– Никогда бы не подумала,– рассмеялась я.

– А вообще, я ужасно хочу есть. Сейчас ведь время обеда.

Я кивнула в сторону походной кухни.

Быстро скинув с себя снаряжение, мы побежали к реке, чтобы искупаться. Обычно я по полчаса привыкаю к воде, прежде чем зайти в любой водоем. Мне везде холодно. Сначала я осторожно мочу ступни, потом захожу по щиколотку, дальше продвигаюсь в воду примерно до бедер, начинаю мочить руки… Ну короче, надо обладать долей определенного терпения, чтобы купаться вместе со мной. Причем я ненавижу, когда начинают брызгать воду мне на голову и особенно в глаза.

И вот я как обычно начинаю проделывать эти свои ритуалы, под кодовым словом купание. Краем глаза я наблюдаю, с каким недоумением Алекс смотрит на все эти приготовления. И вдруг мне становится по – настоящему смешно, хохот располагается где- то внутри меня, в области живота, самого чувствительного для воды места. И я с разбегу бросаюсь в реку, уходя с головой под воду. Холодная вода окутывает меня со всех сторон, затекает в уши, колет холодными иглами все тело и я испытываю необыкновенный кайф. Я чувствую себя смелой и сильной, словно это не речная гладь, разливается вокруг меня, а весь мир.

Вдоволь нанырявшись, свежие и мокрые мы отправились на обед.

Во время еды я постоянно ловлю на себе изучающий, чуть насмешливый, но все же восхищенного взгляд Алекса.

– Василиса Барохвостова, – шепчет он себе под нос чуть слышно.

И смех опять клокочет внутри меня, я даже не знала, что могу столько смеяться. Любимая фраза бабушки: «смех до добра не доведет», даже в детстве, отбивала у меня все желания к веселью. А в этом отпуске, река просто смыла мои ограничения для смеха.

– Расскажи, как ты попала в Италию, – попросил Алекс, намазывая жирный слой сгущенки из пакета на толстый кусок батона.

– Почему тебя интересует именно Италия?

– Я там вырос и живу с девяти лет, – ответил он лаконично.

Я даже перестала жевать.

– Расскажи, – приказала я тоном, не терпящим возражения.

– Давай, ты первая?

– В две тысячи пятнадцатом году мне исполнялось двадцать пять лет, и самая моя большая мечта была отпраздновать этот день рождения в Италии. Но проблема в том, что бабушка испытывала дикий страх перед моими самостоятельными путешествиями, особенно в другую страну. Она – то точно знала, стоит мне ступить за воображаемую ею границу нашего двора и со мной могут произойти страшные вещи.

В Неттуно у бабушки живет подруга, с которой она с ее же слов, не виделась уже сто лет. Поэтому бабушка решила ехать в Италию вместе со мной.

При этих воспоминаниях, я снова почувствовала, как свет моей мечты немного померк. Стоило мне представить себя в обществе двух престарелых матрон.

Я живо вспомнила свою карту желаний, где прямо в центре листа располагалось мое фото. Стройная девушка в ярко- красном бикини и белой бейсболке, в окружении моря, песка, мороженого, дорогих автомобилей и красивых нарядов. Я провела пальцем по надписи: «Хочу в Италию!», ощущая, как выдыхается аромат моего путешествия. Странно представить здесь новую надпись: «Мы с бабушкой хотим в Италию!»

Я так рассчитывала пережить миллион волнующих впечатлений, а вернувшись, домой изнывать от любви к жгучему итальянцу и живописать об этом моей подруге Кире. Я представляла себе наши вечерние посиделки и мои рассказы на тему: «Видела бы ты меня на пляже…

Нет, лучше так: « Видела бы ты меня на пляже в окружении поклонников!» Но находиться на пляже в окружении двух престарелых старушек не так романтично. Конечно, я очень люблю свою бабулю, но все же пляж и бабушка в синем купальнике в виде коротких шорт или если быть до конца откровенной, удлиненных панталонах, плавно переходивших в закрытый топ, стянутый красной полоской шнурка на шее ну очень впечатляющее зрелище. Купальник прямо начала века или около того, который она нежно хранит всю свою жизнь. И этим о бабушке очень много сказано.

За ее бережливостью и решимостью командовать окружающими, скрывается самозабвенно любящий нас человек. И мы с мамой обожаем ее. Но все же я была бы рада гораздо больше, если бы она продолжала сидеть в нашей крошечной трехкомнатной квартире в городе Невьянске, а я обожала бы ее из отпуска в Италии. Но в этот раз, бабуля решила иначе, и в скором времени мы отправились в Единый визовый центр оформлять документы.

Наши фотографии на визу выглядели довольно впечатляюще: бабуля восьмидесяти лет с выпученными глазами и молодая взъерошенная девица (мне в очередной раз сделали неудачное каре, и в очередной раз я твердо решила отращивать волосы)

Девушка, принимающая у нас документы, пристально разглядывала фото и вдумчиво читала наши анкеты.