– А ты мог бы подготовиться и не отвлекать меня. Я еле успела всё доделать! – Ника почти отшила его, но он не сдавался и шёл за ней. – А то на весь класс только и слышу свою фамилию – «Ви-шня-ко-ва»! Звучит как «ба-бу-шка» из «Ералаша»! Ты сам-то думать умеешь?

Стас понял, что к Нике нужен особый подход, но какой – ещё не разобрался. Она оказалась необычной отличницей. Раньше ему быстро передавали готовые решения, не задавая вопросов, а главное – не читая нотаций. А эта ещё и издевается.

– Умею думать. Вот я сейчас кое-что и придумал! – Стас старался не выдавать смущения и того, что ничего ещё не придумал. – Скоро увидишь!

– Я рада за тебя! – попрощалась Ника, а Стаса уже ждали друзья, наблюдавшие за тем, как он плетётся за Вероникой с жалким видом.

Через пару дней перед физикой – именно из-за неё в прошлый раз так расстроился Родин – Ника села за свою парту и заметила изменения. Она провела пальцем по свежеокрашенной поверхности, на которой кто-то нацарапал вишенку. Уголки её губ слегка поднялись, изобразив лёгкую улыбку.

Родин прошёл мимо в сторону преподавателя с каким-то вопросом, а на стол Ники упала записка: «Теперь ты будешь Вишней, так я смогу быстрее до тебя докричаться? Не ответишь – сварю компот!».

Ника всегда умела дать отпор, особенно в таком глупом споре, когда соперник тонул в своей беспомощности, пуская в ход мелкие угрозы. Поэтому после урока она подошла к Стасу и сказала:

– Люблю вишнёвый компот! А парту портить было необязательно, я и читать умею! Если хочешь, расскажу тебе, как решать эти задачки…

– Да я и сам всё знаю! – не сдавался парень. – А ты теперь всё равно Вишня!

– Неплохо! А ты всё равно Родин. – Ника улыбнулась и отправилась на следующий урок. Больше Стас не кричал её фамилию на уроке, а вот сокращённое имя понравилось и одноклассникам, и Нике.

Предавшись воспоминаниям, Ника не заметила, как оказалась в здании типичной османовской постройки конца девятнадцатого века на проспекте Бурдоне, недалеко от площади Генерала Гуро, где весь третий этаж занимал офис её агентства.

– Ого, кто открыл здесь цветочный магазин? – ахнула с порога Ника, увидев, что весь ресепшен заставлен цветами.

– Да, мадам Перье, ещё и сувенирную лавку! Bon Anniversaire3! – встретила с объятиями помощница Лиззи.

Подарки, коробки, букеты, любимый торт с миндальными меренгами, кремом из маскарпоне и свежей малиной, коллекционные бутылки и банка чёрной игры… Клиенты, партнёры, спонсоры и рестораторы любили Нику. Даже конкуренты и гастрокритики не могли не признать её талант в ведении своего проекта. Поэтому «серый» пиар, иногда появляющийся о супруге Филиппа Перье, потомка известного рода, играл ей только на руку: так умело она работала с репутацией.

Сотрудники по очереди поздравили босса. Лоран, видеограф агентства, и фотограф Эрик снимали праздничный контент для блога руководителя. Ника привыкла к камерам и не обращала на них внимания. Лора, которая помогала вести блог «Гастро Ганста Ники», задавала вопросы героине дня, чтобы в аккаунте появилось как можно больше интересных и живых сторис. Пост Ника сделает сама. Как и селфи на фоне праздничного офиса со своими коллегами.

Наступило временное затишье с поздравлениями, и именинница наконец осталась одна в своём кабинете. Села в большое кожаное кресло, уютно обнимающее хрупкую девушку. Закрыла глаза и почувствовала, как мурашки пронизывают всё тело. «А как хорошо я держалась, легко и уверенно. Мы же взрослые люди, почему бы и нет… Голос у него всё такой же… Не спутаешь!»

Ника предалась воспоминаниям и математике. Сегодня ей исполнилось тридцать семь. В семнадцать она закончила школу. «О боже! Двадцать лет прошло!» – молодая женщина не верила цифрам.

Телефон напомнил о себе звонком любимой свекрови.

– Моя дорогая, с днём рождения! Не буду отвлекать тебя, всё скажу вечером! Просто будь счастлива! Чао, белла Верó!

Надо признать, Веронике очень повезло со свекровью. Как и Элене с невесткой. Конечно, они это поняли не сразу, отчего сейчас ещё больше дорожат дружбой и взаимопониманием.

Мать Филиппа не торопилась проникнуться любовью к Нике, ожидая, что какая-то русская девушка не сможет быть достойной парой её сыну. Уроженка Корсики с итальянскими корнями Элена Паоли всегда была строгой, но справедливой. А сыновья, унаследовавшие её жгучий темперамент, часто подбрасывали ей проблемы.

Старший сын Перье даже приезжал в Москву, чтобы собрать побольше информации о невесте Фила. Но уехал ни с чем… Искренняя и открытая Ника понравилась Леону. А когда они с младшим братом вернулись в пять утра из турне по ночным клубам Москвы, и наутро их ждал вкусный завтрак и ноль упрёков, Леон решил больше не лезть в отношения брата.

Элена и сама помнила, что такое немилость свекрови. Ведь родители её мужа, Пьера, мечтали о другой невесте для единственного сына: из хорошей семьи и желательно с ветвистым генеалогическим древом, модной красотке и заботливой хозяйке. Не то что эта «цыганка» Элена, в которую по уши втюрился Пьер. Это качество – влюбляться сразу и бесповоротно – Леон и Филипп однозначно унаследовали от отца.

Элена и Пьер случайно познакомились в Лувре, а потом и на кафедре современных искусств, где учились на разных курсах. Страсть к искусству переросла в страсть между ними, от которой молодые люди сходили с ума. Пьер понял: это судьба. Но его родители выступили против такого будущего. От бесконечных конфликтов в конце учебного года Элена сбежала на родную Корсику, где планировала провести всё лето.

Перье-старший сначала уладил вопросы с родителями, попросив их не вмешиваться в его отношения, а потом бросился на поиски возлюбленной. Вечером он как следует отметил предстоящее приключение с друзьями. Они же посадили его на поезд до Ниццы. Там он проспал свой паром, и в Аяччо приехал ближе к ночи.

Аяччо – столица Корсики на западном побережье – уже в середине семидесятых была популярным средиземноморским курортом. Город небольшой, около сорока тысяч жителей, но даже среди них найти свою любовь непросто. Здесь родился Наполеон, именно этот факт помог Пьеру сузить место островных поисков. Элена часто упоминала, что семьи Паоли и Бонапарт были близки и жили на соседних улицах.

Пьер вышел с парома и оглядел ночной город. Рыжие крыши, купол собора, возвышающийся над невысокими домами, розовый закат, плавно скатывающийся в море… Удивительно, что он не был здесь раньше: в каком красивом и ярком месте живёт Элена.

Пока он собирался с мыслями, порт быстро опустел. Отправляться на поиски Элены сегодня бессмысленно. Самое лучшее решение – найти ночлег и по возможности ужин. Приключения на голодный желудок – так себе удовольствие.

Спросив у работников парома, которые торопились в город, где можно переночевать, он получил ответ: «Иди в Жозефину на проспекте Наполеона». Игра имён понравилась отчаянно влюблённому парню, и через двадцать минут он оказался у входа в небольшую гостиницу.

У стойки из красного дерева его встретил мужчина, однозначно годившийся девятнадцатилетнему Пьеру в отцы. Невысокий, с богатой кудрявой шевелюрой и такими же усами – вылитый итальянец. Имя «Энцо» на бейдже рубашки только подтвердило это предположение.

Пьер сразу рассказал о цели своего прибытия на остров, чем немного смутил сотрудника гостиницы. Но за поздним ужином мужчинам удалось узнать друг друга получше. Энцо предложил гостю козьего сыра, местных колбас – коппу и лонзу – с половинкой большой деревенской булки с трескающейся от каждого прикосновения корочкой и мягким пористым мякишем. И, конечно, бутылку местного вина «Патримонио», отлично аккомпанирующего с закусками.

– Значит, вы ищете девушку? Корсиканку?

– Да, думаю, она в Аяччо. Всё, что я знаю, это её имя и фамилия – Элена Паоли… Говорят, у вас здесь много Паоли…