– Красавица, я тебя догнал! – Поцеловал, сладкие у него губы, как я давно не целовалась.

– Молодец. Догнал, в снегу повалял, поцеловал. А теперь отпускай.

– Вина хочешь?

Как от вина отказаться, когда так пить хочется, налил мне в бокал, так и не поняла, что это за вино, густое и тягучее. И фляга у него интересная, с камнями. Такая лёгкость, сказал трехсотлетней выдержки… Хотела остальные полбокала ему отдать, он влил их в меня в буквальном смысле. Закружилась хотела снова убежать, поймал за талию и поцеловал. Смотрю в его глаза и понимаю, что не могу ничего сделать, что за ним пойду, вот тут и вспомнила предупреждение Максима Геннадьевича, только сделать уже ничего не могу. Даже имя его произнести.

– Я знаю чудесный ресторан, с лучшим морепродуктами

И потянул меня за руку, оглянуться не успела, мы в квартире, нет не квартира… пентхаус, я по восхищалась видами, мне налили ещё вина, это более привычное. Выпила, голова от выпитого не просто кружиться, вертолёты ловит. Более-менее пришла в себя, когда поняла, что меня раздевают. Стоп, я этого хотела или нет? Хотела… Вроде бы хотела. Точно, хотела, для этого на шабаш пошла, или не для этого. Опомниться мне не дали, уже в кровати и совершенно голая.

– Стой, мы торопимся. Тебе так не кажется?! Подожди! Я даже имени не знаю.

– Леонид. Не хочу ждать, когда я с такой красивой девушкой в постели! Сама хоровод водила, я догнал тебя, и тебя поймал.

Шепчет, что я красива и не с кем слаще меня он не был. Его золотистые глаза, тяжесть… Мне 30 с лишним лет, скоро 31! Ещё чуть и стану шарпеем, нужно хоть раз попробовать. Расслабилась, разрешила делать ему с собой всё что угодно, он только этого и ждал. И не пожалела… Гладит, целует, нежно обнял меня… Вдохнула, укусила его за шею, он так нежно прижал меня. Обняла его, почему он остановился. Поцеловал мне шею, он прокусил? Он что вампир? Они тоже существуют? И что делать? В губы целует, солёный привкус на губах. Голова кружится, слабость в теле… Я заснула? Так понятно… А защиту мы не использовали. Подскочила, его уже рядом нет. Стоит, что-то в руках держит:

– Мы же не предохранялись! А ты здоров?

То, что у него было в руках, он отбросил в сторону, толкнул под кровать, а я посмотрела на ноги. Нет вроде бы ничего нет, простынь белая. Я видимо слишком подозрительно озиралась. Укрыл одеялом

– Спи. Я здоров. Всё хорошо, всё хорошо… – Сказал негромко, распуская мне косу.

– Нужно таблетки купить.

– Всё купим. Спи. Всё хорошо. – Сидя, гладил мне волосы, говоря, что я красивая, что всё хорошо…

Проснулась, думаю о ночи. Говорили, же что это больно… Даже не капельки, хотя с тем количеством анестетика в крови, меня можно было оперировать. А где то, что описывают писатели? Трепетания и прочие прелести? Перед этим мне понравилось больше, разочарование, совсем не большое, мне понравилось, не зря, но ждала большего, но не плохо, очень. Можно и нужно повторить. Он спит, лицо как-то смутно помню, подушкой укрылся не посмотреть. Одежда вся на диване, аккуратно сложена, оделась. Посмотрела на его часы, 7мь утра! На работу пора! Дверь закрыта. Интересно как он выглядит, и не посмотреть. Ну и ладно, не думаю, что есть разница. На второе свидание меня вряд ли позовут.

Верхнее окно, высоко оказалось, под потолком, стул придвинуть пришлось. Я безумно высоко, поймала поток рукой. Мужчина на меня снизу смотрит закричал.

– Не вздумай! Вернись в комнату! Лидия, вернись в комнату!

А с ним я, когда познакомиться успела?! И его не помню. Позади какое-то шевеление. Полетела по своим делам. Круглосуточная аптека. Стою вспоминаю, что я хотела в ней.

– Так таблетки, а какие? – Провизор, смуглая молодая девушка, лет 25, с черными волосами, заколотыми крабиком, раскосые глаза, не высокая. Смотрит на меня, на мою одежду. Вздохнула:

– Так, это от беременности, это свечи от болячек, это от похмелья. Что именно?

– Всё!

– 550 рублей, в честь последнего дня шабаша, скидка в половину цены. От беременности сразу, свечи тоже, ну и это тоже.

Нашла потайной карманчик в которую прятала карту. На всякий случай. Тут меня привлекли меня коробочки, те, что валялись, наверняка уже давно просроченные

– Картой, ещё водичку. Ещё вон-то. – Кивнула в сторону витрины.

– Презервативы? Какие именно?

Она так просто об этом говорит… Это аптека, она тут работает, ей так и нужно говорить, и не все такие зажатые и не образованные как я. Всегда злило это в себе. И какие?

– Обычные.

– Обычных нет, есть классические. Их?

Стою читаю какие они есть, заодно краснею. Дверь хлопнула, нет никого. Продлевать точно ничего не нужно, ребристые и пупырчатые оставим на потом, а если потом не будет? Вот то что нужно: суперзащита! Надёжность превыше всего!

– Вот эти. Супернадёжные!

Таблетка в руке, вода… Мне 30, а если больше не случится? Провизор снова с интересом на меня смотрит.

– Вот мне 30 лет, я не замужем, мужики от меня шарахаются, зарплата в 23 тысячи. С кем была не знаю, и я ещё думаю пить или не пить… Один смелый оказался.

Провизор, грустно вздохнув, ответила:

– Меня мамка одна растила, в шабаш нагуляла… И ничего, справилась. Да и не факт, что у вас получилось. А если получилось, где жить есть?

– Есть, пять месяцев и ипотека загаситься. Квартира моя. – Выбросила таблетку, через весь коридор, попала точно в мусорку. Довольная своей меткостью, собралась выходить. – Ну и ладно, что есть, то моё!

– Если что, передумаешь, потом приходи. У меня зелье есть, лучше всяких операций и таблеток.

– Разве можно ребёнка убить? Дети – это святое.

– Знаешь, разные ситуации бывают

– Я не спорю. Но мне, где жить есть. Работа есть… Справлюсь. – Улыбнулась, провизор за мной улыбнулась, тут я посмотрела на часы – Как 5.40 утра? Было же 7! Точно пить нужно меньше… Вроде же семь уже было, да помню 7.15…

Сложно со временем, если три с лишним месяца, солнце не появляется совсем! Но так, конечно, чтобы заглючило, это же нужно было столько выпить?! Теперь домой, искупалась в ванной, залежалась немного дольше чем хотела. Переоделась, рюкзак взяла, позавтракала и на работу, опаздываю, минуя проходную, сразу к начальству на ковёр. В окно стучусь, сама за карниз зацепилась.

– Максим Геннадьевич, здравствуйте! Я опоздала!

– Ты что тут делаешь? – Открыл сразу. Видимо он себе поясняет: – Понедельник? Понедельник. Значит на работу пора. То, что я тебе отгул дал за переработки, забыла?

Забыла? Это мягко сказано! Я о нём не знала. С ним такое бывает, хотел сказать и забыл, а ты крайний.

– Ой… А можно его на завтра? – Нет, ну меня во внутрь пустят?! Я так скоро упаду, а тут высоко! Падать далеко. Наверное, данная мысль, отразилась у меня на лице. Потому, что он явно приготовился, меня ловить.

– Можно, залетай. Иди под свой любимый стол, опять всю ночь хороводы водила?

– Ну да…

– Вот добром это не кончиться. Лидия, я говорил тебе дома сидеть?

– Ну, дома сидеть и в компьютер смотреть? Это первый мой шабаш! Как его можно было пропустить?!

– Дело конечно твоё, но мы своих родовых, на шабаш пускаем с неохотой, и за каждой приглядываем. Я из рода белых волков. Я тебе всё расскажу, послезавтра, как проспишься. – На меня внимательно посмотрел, – Тебя вчера не обидели?

Покачала головой, насколько смогла, ибо в голове огромный чугунный колокол, при малейшем движении, отдающий звоном боли в ушах.

– Нет конечно!

– Иди поспи, хоть немного. Тебя в этот раз твои быстрые ноги уберегли… В следующий раз они могут подвести.

Аппаратуру всю включила. У меня тут есть место подремать, если сбой, то датчики орут так, что любого поднимут, слышно на всём этаже. Все проверила, начала проверку нового оборудования.

Не успела я глаза закрыть, запищал датчик. Зафиксировала, снова включила, нужно периодичность определить, не успела отойти, снова запищал. Так это техникам, вентилятор не пашет. Пометку сделала письмо отправила, что могут забирать и пошла под стол. Задремала, интересно, сколько я проспала? Ого! Почти обед. Оборудование больше сбоев на давало, всё проверила, работает, думала снова спать, забралась, пледом укрылась, поправила бумаги, на которых спала. Смотрю под шкаф, змея! Сказать, что я закричала, значит ничего не сказать. Пол лаборатории прибежало, даже с четвертого этажа. Под шкаф показываю, они ничего не видят! Все стояли и чего-то ждали, пока Максим Геннадьевич не скомандовал всем идти по местам или на обед.