— Вон тот с хвостом, который волк — твой мужик, контуженный, правда, но он и есть Вик. А кто это? — от вопроса, поставленного всерьёз, меня коробит. Что значит, кто я? Я ― это я. Как еще?.. Дан в глубокой задумчивости прячет лицо в метры намотанного на шею шарфа, взятого им на прошлой остановке из багажника, чертыхается и идёт в дом. Хозяин же ждёт меня. А я жду зверя. И, возможно, пришествия высших сил, прояснивших хотя бы что-то и желающих помочь. Но нет: кусты шуршат, ручей журчит, в голове — пиздец.

— Дэймон! — мне протягивают руку.

— Виктор, как это ни странно.

— Жизнь вообще странная штука. Мы, между прочим, знакомы.

— Вместе высоту брали? — усмехаюсь на манер ему, понимая мозгой, что только на военном задании могли с этим демоном пересечься. Руку пожимаю, ощутив лёгкий удар током или нечто похожее, свою не отдёргиваю, а хотелось. Волк длинным прыжком выскакивает из леска. Дэймон по-звериному скалится и широким жестом приглашает в дом. Волчара демонстративно ложится в сенях, а я прохожу в большую тёплую комнату. На диване лежит скелет, обтянутый кожей, но всё ещё живой, и, как единственная достопримечательность, привлекает к себе всё внимание. Лицо парня сохранило остатки благородной красоты, но болезненная худоба догладывает и их. Даже гадать не стал: вампира трудно с кем-то перепутать. Ну и друзья у Дана! Мой запечатлённый надвинулся на Дэймона:

— В Центре знают, что с ним происходит?! Чего ты ждёшь? Пока разложится? Почему ничего не делаешь?!

— Он запретил.

— А ты до хуя послушный стал?!

— Уймись, Дан. Делать уже нечего. Совсем.

Вампир нехотя открывает красные глаза и вперяет взгляд в нас. Пару минут поочерёдно фокусируется то на мне, то на Дане, а потом хмыкает и полностью переключается на моего попутчика. Я не особо расстраиваюсь, но после вопроса «А это кто?» слегка оживаю.

— Удивишься, но это Виктор. — Дан резко жмурится. Настроение его читается на расстоянии: он измотан и потерян, хотя и старается этого не показывать. Видно, что в сложившейся ситуации ему хреново: то ли он привык всё держать под контролем, то ли обычно кто-то разруливает подобные ситуации за него, сказать сложно, но жутко интересно, кто из нас главный и спокойный… А ещё совесть запела, что надо Дана поддержать, но берёт ноту фальшиво, и я от неё отмахиваюсь.

— Твой оборотень приболел, Волков?..

— Я смотрю, язвить ты не перестаёшь даже на смертном одре. Кстати, подыхать тебе не идёт.

— Мне пойдёт белая обувь и то, в чём удобно будет лежать. Но это мои проблемы. Управление тут бессильно, к тому же я в розыске. Если они и помогут, то только пожизненной комой. А вот твои проблемы… куда-то пошли.

В голове нарастает гул. Такое чувство, что закрыли в камере без света и воздуха. Обстановка как раз соответствует. Дом на отшибе, последний на самой последней давно заброшенной улице. Как крыша ещё не рухнула, не пойму. Интерьер махровых советских времён, как положено, с отсыревшими коврами на стенах и скрипучими половицами. От цветастых занавесок на деревянных окнах испытываю особый кайф. Приглядевшись, понимаю, почему так темно: окна оказались заколочены наглухо — сквозняку не пробиться. Одна радость — печка жарит на всю катушку, к ней я и подхожу.

Дан

— Выглядишь паршиво, — потеряв интерес зрителя, вампир перестаёт язвить. Вик с бо́льшим рвением разглядывает поленья, чем его. Макс и сам к себе потерял интерес.

— Ты не намного лучше, — огрызаюсь на рефлексе, следом ловлю закономерный подзатыльник от Дэймона. Вик резко оборачивается, анализирует, и снова поворачивается к нам спиной. Смутная надежда, что малая толика оборотня всё ещё со мной, действует, как живительный глоток, правда недолго. — Я вас сейчас опять удивлю, — задолбавшись стоять, паркуюсь у вампира в ногах без приглашения, он подтягивает к себе колени и с трудом садится. — Но, кажется, мы в полной жопе.

— Я уже взломал систему. — Демон садится рядом, закрывая мне обзор на бледного парня. Защищает — понимаю, но говорить теперь неудобно. — Да. Вы в самой в ней.

— Ты меня даже не попытался утешить.

— Так я и не ангел, чтобы это делать!

Поспорил бы, да сил нет. После долгой дороги и с подпирающим горло голодом глаза слипаются. Мне не хватает энергии действовать рационально. Или я расслабился настолько, что перестал в принципе чуять опасность, привыкнув к защите, что сейчас блуждает по хате сама по себе, положив на меня хуй. Драматичная пауза затягивается. Дэймон отслеживает мой взгляд, и вот оба пялимся в напряжённый затылок Бойко. Недолго. Ему это быстро надоедает, поглядывает на нас — мы резко отворачиваемся. Пялимся теперь в стену как два идиота, вампир ржёт, переходя от веселья в приступ ужасного кашля. Звук такой, словно в Максе ломается каждая кость от любого напряжения и тут же срастается.

— Не говори, что для тебя такая уж большая проблема затащить его в койку. И пожрёшь, и успокоишься, — зловеще тихо шипит Дэймон.

— Я так не хочу, — к моему стыду, который всë же в комплекте был, возвращаюсь к тому, на кого смотрю. Бойко косится на меня, приходится перестать его доставать.

— Виктора не хочешь?! — демона начинает забавлять ситуация. Меня — страшно злить.

— Не уверен, что знаю его.

— И-и-и?.. Будешь держать целибат, Дан, пока не соединишь их сущности?

— Видимо.

— Сдохнешь же, придурок!

— Лучше я, чем он. — Рад бы свою сучью сущность в себя загнать, да она сильнее всегда. Вик сейчас слабее, и если на меня подсядет, не имея чувств, то может выработаться зависимость, а мне оно не надо. Я по-нормальному хочу. Как было. А не вот это всё непонятное дерьмо, в которое погружаемся всё глубже!

— Совсем ты когти остриг. Из хищника превратился в домашнего кота.

— Я к тебе за помощью, вообще-то. Один на один перетрём?

Вампир отпускает нас нехотя. Понимает — затевается что-то нехорошее, во что его из гуманных соображений посвящать не будут. Не хочу его оставлять с Виком, по глазам вижу — Макс тоже что-то задумал, но сейчас важнее узнать хотя бы примерное направление, куда нам двигаться в поисках истины и решения проблемы.

На улице ветрено и сыро, накинутая наспех Викова куртка греет, но слабо. Уткнувшись носом в ворот, глубоко вдыхаю его запах несколько раз, прежде чем начинаю говорить.

— Я знаю, за всё берётся плата, но только ты можешь скитаться по мирам. Нам нужен кто-то, кто знает природу оборотней от начала начал, кто сможет помочь. Хоть на краю земли, но мне нужен долбанный адрес.

— Оборотней знают только оборотни. Даже не все представители их вида осознают всю правду о роде, насколько я осведомлён. Но если все они в шкурах — это тебе мало поможет.

— Должен быть кто-то ещё. Найди экзорциста, ведьмака, бабайку какую-нибудь. Ничто не происходит просто так, всегда кто-то стоит за неприятностями, — Дэймон, изучая моё лицо в профиль, вдруг улыбается совершенно зловеще и тут же улыбку скрывает. По коже бежит холодок, будто кто-то ведёт холодным лезвием по шее. Передёрнув плечами, смотрю на него. — Ты ведь что-то знаешь, да, Демон?..

— То, что могло бы тебе помочь — пока нет, Инкуб.

— А то, что помочь бы не могло, но сделало бы всё понятнее? — вот вроде красиво улыбается, сукан, а всё равно не по себе.

— Слишком много доверительных вопросов, Дан, — всерьёз задумываюсь над тем, чтобы начать его пытать. — Для меня давно нет весомой платы. То, что мне нужно, увы, тебе неподвластно, — тон его меняется, глаза становятся иссиня-чёрными, растворяя зрачки в бездонной смоле. Если кто-нибудь видел, как страдает демон — его жизнь никогда не станет прежней. Мне повезло, я сам такой же, и мне на хуй не сдались чужие страдания. Ну, почти. — Макс исчезает. Это даже смертью не назовёшь. И я ничего не могу сделать. Всё перепробовал. Он давно пережил своих изобретателей, их чёртовы зелья и химикаты. Даже кровь чистокровных больше не способна поддерживать его силы.

— Не всё. — Соображаю лихорадочно, седлая волну его отчаяния, мне жаль давать ему надежду, но если ничего не сделаю, то и моя семья полетит к чёрту, а этого я допустить не могу. — Есть вариант, который может сработать, как когда-то со мной. Но у нас очень мало времени.