— Слав, бать, никаких резких движений… — запоздало произношу, пятясь назад, закрывая на них обзор. — Помнишь, о чём мы говорили? — хочу привлечь его внимание, но он будто смотрит сквозь. — Можно попытаться сделать сыворотку на крови вожака.

Дэй облизывает кровавую пасть и мотает головой, меня передёргивает.

— Я забираю Макса. — Зрачок делит глаза демона надвое. — Всё, Дан, Центр исчерпал силы и доверие. Ваша помощь мне больше не нужна. — Дэймон очень быстро теряет силы, но не выпускает из когтистой лапы истаявшую белую руку вампира. — Макс отвергнет и кровь Бойко! — это был крик. — Последняя надежда исчерпает себя. И больше не будет смысла… давать этому миру шанс признать равноправие всех живых существ.

— Не будет смысла? Серьёзно?! А как же само понятие «вести себя по-человечески»? Если претендуешь на понимание и признание в этом мире, — сейчас я не имею права дать слабину, ошибиться и сорвать переговоры, но эмоции шалят не только у него. Благо артефакты защищают квартиру, и соседи или прохожие с улицы не слышат происходящего.

— Демоны — по природе своей зло, Дан, а вампиры питаются кровью живых существ. Суррогаты лишь временно заглушают голод. Это… как дать тебе вместо траха посмотреть на горячий секс, — Дэй гнусно скалится, я опять сдерживаюсь.

— Знаешь, инкубы и оборотни тоже недалеко ушли, приятель. Я жил в Салане с Виком и его стаей, и понял, что такое семья, честь и ответственность перед теми, кто тебя окружает. Нельзя жить только поглощая и ничего не отдавать. Ты вызверился, что Макс, искусственно созданный, исчерпал жизненный лимит… Вам дали шанс побыть вместе, разве этого мало? Ты всегда был сильнее его, сильнее многих в Центре, кроме меня, конечно. Что сдерживало? М? Подумай и ответь сам себе.

Дэй нехорошо пригибает голову, но слушает.

— Гордыня, гнев, алчность, похоть — прекрасная пища для демона. Ты получал всё, что хотел. Макс был ограничителем твоего безумия, не давал перейти грань, после которой пути назад в мир людей — нет. Вам обоим было немыслимо одиноко и вы сошлись, поверь я знаю, о чём говорю. Он держал тебя, как собаку на цепи, а ты сам с радостью сидел у его ног и ни разу не попытался сорвать ошейник. С тех пор как в моей жизни появилась одна ужасная мохнатая зверина, я тоже захотел поменять свою природу ради него. Вику спасибо — он не сомневался и не боялся. Как и Макс верил в тебя.

— Мне больно, — он опускает голову и дышит чаще, словно именно сейчас его боль становится сильнее. Все находящиеся в помещении его чувствуют и понимают тоже, но не могут помочь. — Пусть будет больно всем!

— Так вернись на один из семи кругов ада, если мир без Макса перестанет для тебя существовать. Мы те, кто мы есть. Но уничтожив всё вокруг, ты не испытаешь облегчение. Макс тебя любит. Он и сейчас удерживает тебя в сознании, хоть и не видит, во что ты себя превратил.

— Всего лишь хотел ему помочь… выжить, — из горла Демона вырывается дым. — Нас использовали для самых ужасных и грязных дел, а потом решили списать, как отработанный материал. Макс всегда чётко следовал правилам, исполнительный и честный, вопреки своей природе. И вот… Посмотри на награду за безупречный послужной список! Таких сотни, изуродованных, подсаженных на препараты! Вопрос к вам, начальник! — Дэй с ненавистью смотрит на гнома. — Почему вы не позаботились о гуманных способах вовремя прерывать такие муки?! Откуда такое право, вершить наши судьбы?!

— Вы пришли на Землю с одной целью… — начинает Славка, но демон с яростью перебивает.

— Мы пришли на запах и вкус греха! Ваши обожаемые людишки погрязли во всех его проявлениях. Сильнейшие существа вынуждены служить и принимать этих слабых телом и духом червяков!

— Чёрт тебя побери, Дэй! — я наконец-то срываюсь. — Сейчас ты теряешь время! Нужен Вик, нужна Кира и лаборатория. Нужен последний мозговой штурм, а не апокалипсис сегодня!

— Ога. И пресловутый пятый элемент! — демон склабится и хихикает. У меня резко звенит в голове, внезапно всё вокруг вижу со стороны, выброшенный из собственного тела. Вот он «я» — стою напротив Дэя, выгляжу не ахти, но держусь очень уверенно, словно…

— Да. Вера, надежда и человеческая любовь. Три компонента, без которых не замесить ни одного противоядия! — мои-уже-не-мои глаза горят, пиздец каким знакомым огнём, и черты лица совершенно точно изменились. Я наблюдаю со стороны за самим собой. Ну почему, если попадалово, то сразу по всем направлениям?!

— Я же тебя прикончил, Старик?! — Дэймон медленно отходит от постели. — Хватит с меня твоих сказок, заморочек и легенд! Все сдохнут, если им перегрызть глотку!

— Корни в земле прорастут новыми всходами, если видишь будущее этих ростков, если в тебе нет ненависти за своё несовершенство и потери. — такого бреда я ещё не нёс! — Максим знал, что его ждёт в конце, но не бросился мстить всему миру — хватило мудрости. А в тебе… победило зло. Растратил все силы, умножил собственные проклятия, пошатнул Равновесие. И? Удовлетворён? — теперь я понимаю, о чём просят, когда настоятельно требуют заткнуться. Это значит не усугублять и так царящий пиздец! Никогда мне этот старик не нравился и не понравится, и тело моё отдай, сволочь!

— Мне нужен Макс! — с отчаянием воет Дэй и обхватывает голову, ранясь когтями.

— Ну, так давай… попробуем ещё раз? Поверить и вернуть его? — Славка тяжело поднимается и, слава всем, перебивает меня/не меня. — Организуем последний эксперимент. Кира синтезирует препарат…

— Даже если вся твоя карьера и личная жизнь полетит в ад вместе со мной? — Дэймон прищуривается.

— Даже если полетит.

Уж я, как никто, понимаю, каких усилий стоило Варейводе это сказать. Он своих слов на ветер не бросает, но принципы у него тоже есть, и даже я не знаю их всех.

— Мне нужны гарантии. Если результата не будет, Макс уйдёт быстро и без боли, — Дэй прячет крылья и чудовищную личину.

Вот! Почти! Мы близко! Сейчас очень осторожно, не вскрывая на ранах тонкие свежие корочки…

Тянет обратно, картинка меняется, я снова в себе. Хотя это вопрос спорный.

— Дэй, сейчас нужно действовать быстро, понимаешь? — узнаю свой голос без старческих нравоучений! Доигрались! Допроходились, мать их стерилизовать, испытания Древней силы! Наверное, Вику и правда хреновей некуда, если меня бесцеремонно подвинули, и в моём теле сейчас обосновался Самый первый вожак оборотней с тысячелетними знаниями. Этот без смазки везде пролезет! Мало ему, что ли, своих!!! А почему?! А хуй знает, господа-писатели? Как вы это сейчас собрались разруливать!

Жили мы с Виком, по-разному жили, и хорошо, и не очень, чаще не очень… Вокруг нас постоянно было и веселье, и грусть, и пыль столбом, но всякий раз мы как-то побеждали зло, и жизнь продолжалась! А кто мне объяснит, что сейчас происходит, и как исправить? По моим венам не иначе лава разливается, плохо понимаю, как эту бесконечно втекающую энергию в себе размещать. Она настолько чужеродна, что ломает меня, а ещё в ней есть опасность, природу которой не могу разгадать, а значит — защититься.

Леон вызверивается за несколько секунд, чем обезоруживает меня. Видеть ненависть в глазах того, кто только что готов был за тебя глотки рвать, — невыносимо. В соседней комнате за тонкой стеной слышится недоброе рычание других оборотней, по полу тянет холодом из Теневой. Славка тоже немного в ахере от нового цвета моих глаз и внешности, отчаянно сращивает и теряется в догадках, что ещё может произойти. Моё сознание точно заключили в непроницаемый пузырь: всё вижу, всё слышу — и на этом конец! В дверь нехило скребутся когтями, рвутся сюда явно не на чай, а на разборки. Источник опасности уже не Дэй, и демона это изрядно веселит, а я! Потому что, пометавшись по миру, сила, которую после прохождения испытания должен был забрать себе Виктор, угнездилась во мне. В инкубе, блядь! В том, кого оборотни ненавидят испокон веков, но Дантрес же у нас сосуд для хранения всякой хуйни, почему бы и нет! Нечи, чувствуя угрозу своему виду, ищут способ обезопасить наследие, конечно, убив меня! Нет, я зла не держу, но как же не вовремя!!!