– Дин, я не хочу…

– Не верю, – он мокро лизнул девушку в шею, и уперся ладонью во влажный след, придушивая.

Этого Мишель испугалась, дернула бедрами в сторону, схватила мучителя за запястье, пытаясь сбросить оковы, но они только сильнее сжались. Дин возбудился, темный блеск его глаз теперь выглядел устрашающе, словно Микки не у себя дома, а попала в лапы какого-то маньяка в подворотне.

– Пусти, – она хотела крикнуть, а получилось только прохрипеть. – Пусти, мне больно.

– Потерпишь, – он сорвал с девушки трусики, коленом прижал к шкафу ее ногу.

“Этого не может быть”, – крутилось у Мишель в голове. Они с Дином ругались, он проявлял агрессию, но никогда не причинял ей боли. “Он не такой”, – мысленно повторяла Микки, пока из уголков глаз текли слезы. Она до последнего верила, что сможет помочь Дину, сможет его изменить, вылечить, спасти, а теперь сама нуждалась в спасении.

– Пусти, – снова прохрипела девушка.

Но мужчина только тряхнул ее за горло. Телефон остался в сумочке – полиция не примчится на помощь. Осознавая свою беспомощность, Мишель ударила Дина в плечи, отчаянно заколотила кулаками по его груди и, высвободив ноги, отбивалась коленями. Осмысленность вернулась в его взгляд только после сильного пинка по бедру:

– Ты что, сдурела?! – зарычал Дин.

Он разжал руку, отошел, и Микки рухнула на пол. Сил как будто совсем не осталось, воздуха не хватало, и, судорожно закутываясь в полотенце, девушка пыталась отдышаться. В голове гудело, во рту пересохло.

– Эй! – Дин действительно ждал объяснений. – Какого хрена?

– Ты меня… чуть не удушил.

Опираясь на полки, как на вертикальную лестницу, Мишель поднялась на ноги. Она больше не собиралась разговаривать, только вызвать полицию и выставить Дина за дверь.

– Не удушил бы, – он всплеснул руками, будто говорил о поломке какой-то вещи.

– Убирайся, – не выдержала Микки. – Пошел вон.

Кричать все еще не получалось, в теле девушки словно не осталось энергии. Может, она и правда вещь? Разряженная батарейка?

– Не смей мне указывать! – Дин снова подошел, толкнул ее в плечи.

Позвоночник больно впечатался в дерево шкафа, от напряжения заболело горло, Мишель поняла, что все еще плачет, у нее мокрые щеки и ресницы слипаются. Сгорбившись и опустив голову, девушка глубоко вдохнула, а потом изо всех сил заорала прямо мучителю в лицо:

– Убирайся!

Но вместо ответа или хотя бы извинений получила звонкую пощечину. Голову тряхнуло в сторону, Микки не смогла удержаться на ногах и осела обратно на пол, сжалась в комок, вся спряталась под полотенцем.

– Идиотка! – рявкнул Дин и, с силой хлопнув по дверце шкафа, отошел к окну.

Мишель видела, как он мечется и хватается за волосы, но не могла анализировать ситуацию. Она просто хотела спастись, хотела чтобы все это закончилось. Уловив момент, когда мучитель отвернулся, Микки бросилась к креслу и как можно быстрее нашарила в сумочке телефон, нажала кнопку экстренного вызова, прислушалась к гудкам.

– Что ты?.. – Дин подошел и, увидев на экране набранный номер, отшатнулся, как от огня.

– Пошел вон, – зло прошипела девушка.

– Идиотка.

В его взгляде ей почудилось сожаление. Он не хотел ее оставлять? Он хотел извиниться? Может, Дин бы перебесился, и они смогли бы спокойно поговорить. От этих глупых, наивных мыслей Мишель заплакала в голос. Она все еще надеялась – это ранило больнее всего.

Входная дверь захлопнулась раньше, чем диспетчер полиции успел ответить на вызов, и Микки просто сбросила звонок. Девушка никого не хотела видеть, лучше просто исчезнуть, раствориться в этом полотенце, в дожде, в чем угодно. Пока она в шоке, в состоянии аффекта, жить проще, чем будет утром. Обняв колени и уткнувшись лицом в махровое полотенце будущая специалист по семейным отношениями Мишель Батлер тихо завыла, надеясь, что утро не наступит никогда.

Солнечный свет бесцеремонно ворвался в комнату, накрыл столик, небольшой круглый ковер и угол кресла, коснулся босых ступней девушки. Мишель мучительно проснулась, с тяжелой головой, заложенным носом и спутанными в паклю волосами. В руках она сжимала не успевший разрядиться мобильный. Пять пропущенных вызовов. Микки положила гаджет экраном вниз.

Послевкусие вечерней ссоры ощущалось, как последствия дурного сна. Мишель села, привалилась спиной к боковушке дивана и осторожно коснулась кончиками пальцев ключиц. Неужели все произошло на самом деле?

– Дин? – она позвала тихо и неуверенно.

В квартире никого не было, за окном шумели машины. Микки поднялась с пола, подошла к зеркалу. На ее шее распустились бордовые пятна синяков – один справа и три слева. Его ладонь. Девушка ощупала себя и обнаружила еще отметины: на бедре, плече и между лопатками. Откуда они? Точно, удар о дверь и о шкаф. Мишель выпрямилась, одним движением собрала к затылку растрепанные каштановые волосы и посмотрела в глаза своему отражению.

– Больше никогда.

Она не позволит никому сделать с собой такое. Никому и никогда. Пропущенные на мобильном. Микки стало страшно, что они могут быть от Дина. Ни видеть его, ни говорить с ним она не хотела желательно больше никогда. Этого человека в ее жизни больше нет. Проблема в том, что он может считать иначе. Мишель взяла телефон, чтобы посмотреть, как добиться судебного запрета на приближение, разблокировала экран и уперлась взглядом в значок пропущенного звонка.

– Дин, – его имя звучало так привычно, так приятно произносилось.

Набрав полную грудь воздуха, Микки нажала на иконку и вдруг поняла, что может говорить. Ее голос, чуть приглушенный после тяжелой ночи, не изменился, не сел. Значит, повреждения только внешние. Этот факт не принес никаких эмоций, только на несколько секунд отсрочил неизбежное: девушка открыла список звонков. Сидни – коллега по ординатуре. Все пропущенные от нее. Мишель хотела перезвонить, но остановилась, перешла в сообщения.

“Микки, вот расписание на сегодня, мы работаем до шести”, – и файл со временем приема.

“Ты в порядке?”

“Я не могу до тебя дозвониться. Ответь, миссис Рид уже спрашивала”.

Пока Микки читала, под именем коллеги замигал значок “печатает”, и Мишель торопливо набрала ответ:

“Меня сегодня не будет, предупреди, пожалуйста”.

С Сидни они работали уже два года, и коллега знала, что делать в таких случаях. Видимо, она заволновалась, когда Микки не пришла вовремя и пропала без объяснения причин.

“Ок. Ты позвонишь миссис Рид?” – прислала Сид.

“Да, чуть позже”.

Как она может работать с людьми в таком виде? Мишель снова посмотрела на себя в зеркало – синяки на шее можно скрыть воротом свитера, но лицо не спасет никакой тональник.

“Привет, можешь приехать сегодня?” – напечатала Микки знакомой косметологу. – “Моей коже нужна неотложная помощь”.

Массаж, увлажняющая маска, лед, что там еще применяют в таких случаях, а пока стоило хотя бы умыться и одеться. Но сначала отпроситься с работы. Мишель набрала еще одно сообщение начальнице, попросила отгул и пообещала все объяснить позже.

Прежде чем пойти в ванную, Микки проверила входную дверь и, на всякий случай, помимо защелки закрыла на ключ.

Здание, арендованное под частную клинику психологической и психиатрической помощи, выглядело неприлично величественно. В лучах утреннего света высокие, в два этажа, колонны на входе словно отливали золотом. Микки залюбовалась, пока ждала зеленый сигнал светофора на пешеходном переходе. Вместе с другими людьми она устремилась в высокие двери, в просторный лифт, на свой этаж в отделение семейной психотерапии.

– Тебе идет бирюзовый, так выгодно оттеняет цвет глаз, – поддержала вежливую необязательную беседу коллега с другого направления.

– Правда? Не замечала, спасибо, – шире улыбнулась ей Мишель.

После общения с приятными собеседниками настроение поднималось само собой, пусть такие комплименты и считались всего лишь хорошим тоном. Никто из персонала не был Микки конкурентом или другом, они просто работали на одной территории, так почему бы не поддержать общий настрой. К счастью, коллега не знала, что скрывал бирюзовый свитер.