– Мира! Спрашиваю, как твой Исходный! Отвечай! Что задумала?

– Ну что, Мира? – передразнила вампирша. – Я просто хочу пригласить его на празднование моего дня рождения.

Макс пристально посмотрел на Миру: «Похоже, ей тоже нравится Суён? Или я ничего не понимаю в женщинах».

– Хорошо, сестрёнка. Где ты хочешь его провести? Мы придём.

– В караоке. Я уже забронировала на девять вечера.

– Мы обязательно будем, – пообещал Макс. – Я позабочусь, чтобы в следующий понедельник Суён не задерживался на работе.

– Спасибо, братец. Один ты у меня остался. Если бы ещё и тебя не стало, я, наверное, как Суён захотела бы самоубиться.

– Мира. Ну, что ты? Всё же хорошо, – Макс подошёл и обнял сестру. – Наша семья растёт. И община потихоньку оправиться от потерь. Я позабочусь об этом. Обещаю, сестричка.

Мира прижалась к Максу и благодарно на него посмотрела.

– Мне порой так не хватает моего создателя. Как и тебе твоего, конечно. Но ты держишься, а я от тоски по нему выть хочу. Спасибо тебе, брат, что привёз сюда этого мальчика. У меня сердце замирает от восторга, когда я вижу его улыбку. Он освещает ею всё вокруг, и так радуется житейским мелочам, что я себя человеком начинаю ощущать в его присутствии.

Макс погладил по голове Миру, успокаивая.

– Всё наладится, сестрёнка. Вот увидишь.

***

Несколько дней Суён заучивал наизусть песню, которую услышал от Миры и вот, наконец, вечер понедельника. Макс и Суёном решили устроить Мире тематический вечер. Заказали сет с роллами и суши, взяли бутылку полусладкого Шардоне, и вручив подарки, чокнулись бокалами.

– С днём рождения, Мира! – хором произнесли Макс и Суён.

Эффектный макияж и маникюр, накрученные локоны, облегающее красное платье и высокие каблуки – все это превратило подростка Миру в очаровательную девушку. И восторженные взгляды противоположного пола говорили ей, что усилия оказались не напрасны.

– Успеха, радости, везения. Любви, желаний исполнения, и миллион ночей и дней. С днём рождения! Любви до головокружения, и чумового настроения, и самых преданных друзей! – пропели они, и закружили Миру в танце.

Она изящно двигалась в паре то со своим братом, то с симпотяжкой Суёном, который обнимал её как младшую сестрёнку и улыбался. Улыбался, и от этой улыбки Мира млела.

«Какой же он милаха», – витали мысли в её голове.

А далее последовала песенная дуэль.

– Сдавайся! В моей пустыне ты – мираж, но не исчезай. И я не верил, что без любви душа, как без воды высыхает. Я больше тебе не враг… – изо всех сил надрывались в микрофон Макс с Суёном, и Мира решила поддержать их идею.

Когда братец с Суёном развалились на мягком диване, она с удовольствием посылала их «на небо за звёздочкой».

Уплетая суши, Суён вдруг задался вопросом: «Почему они ничего не едят?» Но эта мысль тут же вылетела из головы, когда Макс перехватил микрофон и врубил «Заразу»:

– Ты отказала мне два раза, не хочу, сказала ты. Вот такая вот зараза девушка моей мечты!

Мира вновь вышла на импровизированную сцену и под аплодисменты пропела:

– Не подходи ко мне, я обиделась, я обиделась. Раз и навсегда. Не подходи ко мне, я обиделась, я обиделась. Больше никогда не подходи…

Суён, краснея от смущения из-за своего акцента, но от всей души пожелал имениннице:

– Улыбнись, ты сногсшибательна и всё будет замечательно! Улыбнись улыбкой кинозвезды – ты, ты, ты, ты, ты. Ты красива как Венеция, обжигаешь, словно специи. Небесной красоты – ты, ты, ты, ты!

Вино и хорошая музыка перемежались друг с другом, не ведая краёв, и далеко за полночь Валерия сменилась ором до хрипоты «рюмкой водки на столе». Вернулась честная компания под утро.

Евгений опять безрезультатно искал себе донора и вернулся почти перед рассветом, Ник сидел на кухне и клевал носом, пытаясь не заснуть. Евгений бесшумно, чтобы не разбудить своего возлюбленного заглянул в холодильник, количество пакетов с кровью осталось прежним. Он быстро подогрел кровь и разлил по стаканам.

– Ник, птенчик мой, ты опять не поел. Мне что, как маленького тебя кормить? – тихонько трогая за плечо Ника и ставя перед ним стакан с кровью, проворчал Евгений. – Тебе нужно питаться, чтобы клыки отрастить.

– Я без тебя не хочу, – сонно ответил Ник, берясь за стакан.

– Допивай и я отнесу тебя в кровать, ты уже отключаешься.

– Нет, я ждал тебя, чтобы спросись о моём создателе. Не уйду, пока не расскажешь, – заплетающимся языком промолвил Ник.

Он допил кровь, и ему стало так хорошо, глаза слипались, а ещё Евгений подошёл и подхватил на руки, его тёплые объятья убаюкивали, сил сопротивляться не осталось, и всё же Ник потянул за рубашку Евгения и жалобно попросил:

– Расскажи, пожалуйста.

– Хорошо. Завтра как проснёшься, расскажу. А сейчас спи, котёнок.

Евгений положил Ника на кровать и укутал одеялом, поцеловал в висок и уже собрался уйти, но Ник уцепился за него и не отпустил.

– Мне нужно сделать один звонок, котёнок. Потом я вернусь, не хочу тебе мешать.

Ник отрицательно помотал головой, не желая отпускать Евгения, хотя сам уже почти спал. После случившейся с ним болезни, в которой он потерял клыки, Ник засыпал, только если рядом был его любимый, и Евгений, зная это, отложил все звонки на завтра и прижал к себе Ника.

– Мой упрямый птенчик, я тебя люблю, – прошептал Евгений, целуя Ника в нос.

Ник сморщил носик и улыбнулся во сне.

Следующим вечером, когда солнце село за горизонт, а ночь ещё не наступила, Ник услышал разговор, тихонько встал и подкрался к двери, чтобы лучше слышать, кому звонит его опекун:

– Да, Макс, я все ещё не могу найти его. Может в другом городе поискать, как думаешь?

– Можно. Но стоит официально запросить разрешения у Исходного той общины. Ты хочешь сменить обстановку?

– Да, хочу отвести Ника на горнолыжный курорт, а то давно не выводил его никуда.

– А ты когда представишь его обществу? Уже больше года прошло, а ты всё держишь его взаперти, как красну де́вицу, – усмехнулся Макс на том конце трубки.

– Не хочу его отвлекать, пусть сначала диплом получит, а потом займёмся подготовкой к выходу в свет.

– Ну-ну. Сделаю вид, что поверил в то, что дело в дипломе, а не в твоей ревности.

– Я ревную? Да к кому?

Удивленный возглас Евгения ещё пуще рассмешил Макса.

– Да к каждому фонарному столбу, что смеет окружать его своим светом. У тебя же чувство собственности божественных размеров – на всю Вселенную.

– Да с чего ты взял это?

– Да с того, что за год у него ни одного друга вампира не появилось. Я понимаю, тебе некогда с ним ходить на вечеринки и участвовать в молодёжных тусовках. И ты правильно делаешь, что без присмотра не пускаешь своего птенца никуда. В первый год все так делают. Но ведь ты и на охоту с ним не выходил ни разу. Боишься, что ему приглянётся какой-нибудь донор, как тебе Данил?

– А вот это по больному сейчас было.

– Извини. Я не отчитываю тебя, Жень, это твои дела. Своего птенца вообще под домашний арест можешь посадить, имеешь право, но представить его обществу ты обязан. Не нарушай установленных традиций, пожалуйста.

– Представлю, как только он получит диплом, – твёрдо ответил Евгений.

– Ладно, извини, если лезу не в своё дело.

Евгений тяжело вздохнул в трубку, не желая продолжать эту тему.

– А насчёт курорта, что посоветуешь?

– Не вижу необходимости ехать куда-то далеко. В Москве и Подмосковье полно горнолыжных курортов. Могу прислать контакты места, где наши часто отдыхают, – предложил Макс.

– Спасибо. Пришли, пожалуйста.

Евгений дал отбой и повернулся к Нику, что стоял в дверном проёме и вслушивался в разговор.

– Греешь свои ушки? Не хорошо подслушивать, – прищурившись, сказал Евгений.

– Я не подслушивал, я интересовался, – с улыбкой сказал Ник. – Мы едем на горнолыжный курорт?

– А ты хочешь?